Укрытие. Книга 3. Пыль

10

Укрытие 18

Джульетта приняла участие в церемонии посадки растений на средней ферме, пообедала и продолжила свое одинокое восхождение. К тому времени, когда мэр добралась до тридцатых этажей, освещение начало тускнеть, и Джульетте все чаще приходила на память ее кровать.

Лукас ждал на лестничной площадке. Он приветливо улыбнулся и взял у нее наплечную сумку, хотя она почти ничего не весила.

– Совсем не обязательно было меня дожидаться, – сказала ему Джульетта, но, если честно, эта встреча была для нее приятной.

– Я сам только что пришел, – возразил Лукас. – Носильщица сказала, что ты уже близко.

Джульетта вспомнила девушку в светло-голубом комбинезоне, обогнавшую ее в районе сороковых этажей. Трудно было не вспомнить, что здесь у Лукаса повсюду глаза и уши. Он придержал для нее дверь, и она ступила на этаж, наполненный противоречивыми воспоминаниями и чувствами. Здесь погиб Нокс. Здесь отравили Джанс. Здесь Джульетту приговорили к очистке, и здесь же ее латали врачи.

Она посмотрела на комнату для совещаний и вспомнила, как ей сказали, что она теперь мэр. Там же она предложила Питеру и Лукасу рассказать всем правду о том, что они не одиноки в мире. Она до сих пор считала это хорошей идеей, несмотря на их возражения. Но может быть, лучше все это показать людям, чем рассказывать? Она представила, как семьи совершают великое путешествие вниз – примерно так, как они привыкли ходить наверх, чтобы посмотреть на экран. Они будут путешествовать в ее мире – тысячи людей, никогда там не бывавших и понятия не имеющих, как выглядят машины, сохраняющие им жизнь. Они спустятся до механического отдела, чтобы затем пройти по туннелю и увидеть другое укрытие. А по пути восхитятся главным генератором, который теперь, идеально сбалансированный, лишь негромко гудит. И подивятся туннелю, созданному ее друзьями. А затем с восторгом начнут заполнять пустой мир, так похожий на их укрытие, переделывая его, как им захочется.

Турникет пискнул, когда Лукас просканировал свой пропуск, и Джульетта вернулась из мира мечтаний в реальность. Охранник за турникетом помахал ей, Джульетта помахала в ответ. Коридоры отдела АйТи за его спиной были тихими и пустыми. Большая часть работников разошлась по домам ночевать. Опустевший отдел напомнил Джульетте Семнадцатое укрытие. Она представила, как из-за угла выходит Соло, в руке у него полбуханки хлеба, в бороде застряли крошки, а на лице при виде Джульетты расцветает счастливая улыбка. Зал возле входа в серверную выглядел точно так же, только в Семнадцатом выдранные из потолка лампы свисали на проводах.

Эти двойные воспоминания смешались у нее в голове, пока она шла следом за Лукасом в его квартиру. Два мира с одинаковой планировкой, две прожитые жизни, одна здесь, и другая там. Недели, проведенные вместе с Соло, воспринимались ей как целая жизнь – настолько крепкими при подобном стрессе оказались связи между двумя людьми. Элиза могла выскочить из кабинета, где дети устроили себе дом, и прижаться к ногам Джульетты. Близнецы за поворотом коридора могли завязать спор из-за найденных безделушек. А Риксон с Ханной могли украдкой целоваться в темноте и шепотом говорить о втором ребенке.

– …но только если ты согласишься.

– Что? – Джульетта повернулась к Лукасу. – А, да. Так будет лучше.

– Ты ведь не слышала ни одного слова из того, что я сказал? – Они подошли к двери, и он и здесь просканировал свой пропуск. – Как будто временами ты уходишь в себя.

Джульетта ощутила в его голосе не раздражение, а озабоченность. Она взяла у него сумку и вошла. Лукас включил свет и бросил пропуск на столик возле кровати.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он.

– Находилась за сегодня, устала.

Джульетта устроилась на краю кровати и развязала шнурки. Сняла ботинки и поставила их на обычное место. Квартира Лукаса была для нее как второй дом, знакомый и уютный. А квартира мэра на шестом этаже была чужой территорией. Она видела ее дважды, но ни разу не ночевала в ней. Сделать это значило окончательно принять роль мэра.

– Я вот подумываю, не заказать ли нам поздний ужин. – Лукас порылся в шкафу и достал мягкий халат, который Джульетта любила надевать после горячего душа. Он повесил его на крючок на двери ванной. – Хочешь, наберу тебе воды?

Джульетта тяжело вздохнула:

– Я воняю, да?

Она обнюхала руку, стараясь уловить запах смазки, но почувствовала лишь кисловатый запах газового резака, приправленный выхлопными газами землеройной машины, – эти запахи въелись в ее кожу не хуже татуировок, которые делали себе на руках нефтяники. И это притом что перед уходом из механического она мылась под душем.

– Нет. – Лукас сделал вид, что обиделся. – Я просто подумал, что тебе будет приятно.

– Может быть, утром. А ужин я могу пропустить. Сегодня весь день перекусывала, пока ходила. – Джульетта разгладила простыни на кровати. Лукас улыбнулся и сел возле нее. На его лице появилась выжидательная улыбка. Такой же блеск в глазах Лукаса она замечала после того, как они занимались любовью, но взгляд его потускнел, когда Джульетта сказала: – Нам надо поговорить.

Лукас вмиг стал серьезным, плечи его поникли.

– Мы не будем регистрироваться, ты об этом?

Джульетта сжала его руку:

– Нет, я не об этом. Конечно будем. Обязательно. – Она прижала его руку к груди, вспомнив свою давнюю любовь, которую она когда-то утаила, нарушив Пакт. Какие терзания это ей потом принесло!.. Нет уж, свою ошибку она не повторит ни за что. – Я насчет туннеля.

Лукас глубоко вдохнул, задержал дыхание и рассмеялся.

– Всего-то? – ответил он. – Поразительно, но твои раскопки – это меньшее из двух зол.

– Я хочу сделать еще кое-что, и это тебе не понравится.

Лукас приподнял бровь:

– Если ты о том, чтобы распространить новость о других укрытиях, рассказать людям, что там находится, то ты знаешь наше с Питером мнение на этот счет. Полагаю, это будет небезопасно. Люди тебе не поверят, а те, кто поверит, устроят бучу.

Джульетта подумала об отце Венделе, о том, что люди способны поверить в невозможные вещи, созданные всего лишь словами, и о том, как книги способны убеждать. Но, возможно, люди изначально желают в такое верить. И Лукас, наверное, был прав – не каждый захочет поверить в правду.

– Я ничего не собираюсь им рассказывать. Я хочу им показать. У меня есть кое-какие дела наверху, но мне понадобится помощь – твоя и твоего отдела. И несколько твоих людей.

Лукас нахмурился:

– Мне это не нравится. – Он погладил руку Джульетты. – Почему бы нам не обсудить это завтра? Я хочу насладиться тем, что ты сегодня со мной. И ночь провести не за работой. Я могу снова стать простым техником, обслуживающим серверы, а ты на время забудешь, что ты… мэр.

Джульетта сжала его руку:

– Ты прав. Конечно. Только я сперва ненадолго заскочу в душ…

– Не надо. – Он поцеловал ее в шею. – Ты пахнешь собой. Душ подождет до утра.

Она уступила. Лукас снова поцеловал ее в шею, но, когда хотел расстегнуть молнию на комбинезоне Джульетты, она попросила его выключить свет. Лукас впервые не стал жаловаться на то, что не увидит ее раздетой, а прежде делал это частенько. Вместо этого он не выключил свет в ванной и прикрыл дверь, оставив лишь щелку. Хотя Джульетте и нравилось быть рядом с ним обнаженной, она стеснялась открывать свое тело чужим глазам. Множество шрамов делало ее тело похожим на обломки гранита в шахте: сетка из белого камня на темном фоне.

Но если шрамы и были непривлекательными для глаз, они остро чувствовали любые к себе прикосновения. Каждый шрам был словно нервное окончание, вырастающее из собственной глубины. Лукас проводил по ним пальцами – как электрик, отслеживающий провода на схеме, – и места касаний становились тем гаечным ключом, что замыкает клеммы батареи. Когда они обнимались в темноте, а он исследовал ладонями ее кожу, тело пронзало электричество. Джульетта почувствовала, как теплеет кожа. Сегодня ночью им не суждено быстро заснуть. Ее замыслы и опасные планы таяли под еле ощутимым давлением его легких пальцев. Это будет ночь для путешествия в ее молодость, ночь чувств, а не мыслей, ночь возвращения в те простые времена….

– Странно, – сказал Лукас, оставляя ее тело в покое.

Джульетта не спросила, что именно странно, надеясь, что он сам про это забудет. Гордость не позволила ей просить, чтобы он продолжил ее поглаживать.

– Мой любимый шрамик пропал, – сказал Лукас, потирая одно из мест на ее руке.

Джульетту бросило в жар. Она словно вновь оказалась в шлюзе, настолько ей стало жарко. Одно дело молча прикасаться к ее ранам, и совсем другое – упоминать о них. Джульетта отдернула руку, перевернулась на бок и подумала, что сегодня ночью они все-таки будут спать.

– Нет, дай взглянуть, – попросил он.

– Ты ведешь себя жестоко.

Лукас погладил ей спину.

– Вовсе нет, клянусь. Пожалуйста, дай посмотреть на твою руку.

Джульетта села и накрыла простынями колени. Потом обхватила себя руками.