Воин в осаде. Книга четвертая

Сообщенные же капитаном новости одним махом вышибли из меня всё фривольное настроение.

Император мертв. Не один, прервалась вся правящая династия. Сухие строчки доклада проливали свет на происшедшее – остановка сердца правителя, смерть наследника от рук Таканаши Кея, удачное покушение неизвестных лиц на супругу Таканобу Кейджи и трех его не достигших зрелости детей. Исаму Таканобу, младший брат императора, сосланный им на Окинаву, убит в ходе штурма его поместья… китайцами.

Вторжение.

Сам капитан, передающий нам с Рейко сведения с зашифрованных листов, выглядел так, как будто сам не мог поверить в то, что читает. Вторжение! История этого мира ранее пестрела войнами и катаклизмами, но последние три сотни лет мир был стабилен и прочен. До этого момента.

– Официальные власти Индокитая отрицают участие их сил в происходящем на Окинаве, – играя желваками вещал нам немолодой мужчина с военной выправкой, – «Преступная группировка», как они назвали высаживающиеся отряды в десятки тысяч, не имеет никакого отношения к Воле Небес. В качестве жеста доброй воли, Поднебесная готова принять комиссии от стран Европы, предоставив им открытый доступ к архивам военной переписи страны.

– Что с Окинавой? – хрипло и с трудом выдавила из себя Рейко, смотря на капитана, – Освальдсон-сан, что с Окинавой?

– Можно сказать, что её больше нет, Эмберхарт-сан, – опустил плечи военный, – Воздушная разведка доложила, что местных просто вырезают. Методично, на месте, всех. Это истребление. Войска вторжения обустраивают плацдарм – быстро, эффективно, профессионально.

Третья новость едва удержала меня на ногах. Союзный флот мировых армий, шедший в Японии по вызову Ватикана… исчез. Пропал без вести. Техника, люди, СЭД-ы, а вместе с ними две трети межконтинентальников мира. Катастрофа, от попыток осознания которой голова идёт кругом.

Все, что вчера было незыблемой нормой, сегодня встало с ног на голову.

Из всех этих сокрушительных известий лишь одно оказалось с претензией на хорошую новость. Силы инквизиции молниеносно среагировали на изменившуюся политическую картину страны, буквально в течение трех суток. Сегодня, здесь и сейчас, заканчивалась первая неделя нового правления в истории Японии. Руководство над империей во всей своей полноте взял новообразованный военный сёгунат, возглавляемый тай-сёгуном Итагаки Цуцуми, моим бывшим командиром.

Валахский трон, подаренный мне одним благодарным дальним родственником, уверенно становился любимым местом для размышлений. Правда сейчас, в темноте грузового отсека дирижабля, он вовсе не напоминал кресло правителя – Рейко с девчонками обставила высокий черный стул другими экземплярами мебели для сидения. Закурив, я прикрыл глаза, отдавшись напряженным размышлениям.

– Ариста, что мы будем делать? – задала сакраментальный вопрос моя жена, забравшаяся с ногами на другое кресло.

– Жить, – сухо ответил я, – Устраиваться на новом месте, вникать в ситуацию. Готовиться к переменам… укреплять оборону.

– И всё?

Несколько минут я молча рассматривал Рейко. Красивая она у меня, умная… когда сама того захочет. Более того, теперь после того, как мы провели вместе две недели за разговорами и отдыхом, она куда больше знала о Древних родах и подоплеке происходивших с нами событий. Однако, знать это одно, а вот выстроить правильную цепочку взаимосвязей – совсем другое.

– Рейко, милая, – мягко проговорил я, – Ты, может быть, еще не совсем поняла, но время, когда я мог войти к императору в любое время суток по первому требованию… прошло. Договор между Англией и Японией закрыт, выполнены все условия. Теперь моё влияние и возможности немногим превышают возможности обычного шестнадцатилетнего молодого человека. Всё, что у нас с тобой есть, это мы, Эдна с Камиллой, Момо и Гримм. А также немного барахла, денег, один автоматрон и конфирмация мёртвого императора на переход долины Камикочи в вечное владение. Понимаешь?

– Думаешь, местные не примут твою власть? – подняла брови коротышка, пребывающая в «серьезном режиме».

– Не думаю, – покачал я головой, прикуривая от черной свечи, стоящей рядом с троном на столике, – Уверен.

– Так у долины очень давно нет прямого владельца! Я изучала её историю! – всплеснула руками девушка, непонимающе тряся головой, – Кроме того, мы не имеем права приказывать подданным императора!

– Легального владельца, Рейко, – безмятежно ответил я, – На Руси, откуда наш друг Распутин, есть пословица: «Свято место пусто не бывает». Так что у нас с тобой будет по уши проблем и без великих потрясений и целей. С распростертыми объятиями нас никто не примет.

Камикочи, узкая горная долина с тремя перевалами. Одна река, три хабитата, один город-крепость Хагонэ в качестве местечковой столицы. Место, забытое временем, котёл, в котором все ингредиенты варились в течение веков. Нет ценных ресурсов, нет чего-либо интересного, кроме высокой концентрации Иных, предпочитающих такие тихие уголки, а также какого-то несуразного количества горных обезъян, оккупировавших западную внутреннюю часть скал долины. Одна железнодорожная нитка, идущая вглубь страны. Идеальное место для домена Древнего… если выгнать из него всю разумную жизнь, что не представляется возможным.

Вообще, будь моя воля и право, то я бы с удовольствием иммигрировал в какую-нибудь другую дыру этого мира, благо что для обладателя одного из особых зеркал это совсем не проблема. Только вот, как всегда, есть множество «но», прямо или косвенно запрещающих мне это сделать, многократно друг друга перекрывающих. Мне и Рейко придётся выполнять данное нам покойным императором поручение, пока Итагаки Цуцуми не объявит иного.

– Мы не справимся, – твердо сказал я, глядя в комично расширяющиеся глаза жены. Подождав, пока изумление достигнет у Рейко пика, продолжил, – Если будем действовать так, как раньше, то не справимся. Здесь и сейчас мы с тобой должны принять решение, как действовать. И оно будет таким…

– Эй! – тут же подскочила на подушках кресла коротышка, – Это как?! «Мы» решение принимаем, но ты уже его озвучиваешь?! Нечестно!

– Придумаешь лучше – сделаем по-твоему, – щедро пообещал я, тут же закручивая интригу, – Но спорю, что когда ты услышишь, что я имею в виду, то полезешь целоваться и обниматься.

– Это я в любом случае сделаю, – слегка сварливо ответила супруга, не сводя с меня настороженного взгляда, – Но все равно, ты нечестно… сформулировал!

– В вашей стране принято, что жена занимается домашним хозяйством, так? – резко перешел я к сути дела. Вопрос вызвал у Рейко моментальную смену настроения – она помрачнела, насупилась, затем нехотя кивнула.

– Да, – тон коротышки буквально выцвел, она выталкивала из себя слово за словом, – В любой знатной семье муж занимается делами и воинами, а жена особняком и детьми.

Девушка продолжала мрачнеть. Она уже продолжительное время готовилась стать главой рода, ради чего работала и училась днем и ночью. Потом, из-за нескольких допущенных ошибок, решила, что будет правильнее, если я женюсь на ней вместо того, чтобы стать регентом Иеками. Так и случилось. Темы распределения обязанностей мы избегали все недели полета, вообще стараясь не поднимать напрягающих вопросов, а тут раз, внезапно, и прорезалось. Разумеется, что её радикально не устраивало положение «обычной» жены, но сказанное сгоряча слово, а затем и свадьба под волосатой лапой бога, поставили чугунную точку над любыми возможными подвижками. Сейчас Рейко преисполнилась подозрениями, тотчас забыв о всех других новостях. Император, китайцы и прочая фигня вылетели у нее из головы.

Встав, я сделал десяток шагов в угол полузабитого склада, извлекая оттуда столик на колесах, на котором была расстелена карта Камикочи. Его я и установил между нашими креслами, взяв в руки карандаш. Аккуратно обвел жирной линией всю внутреннюю часть долины, оставив снаружи лишь нитки перевалов, да один из самых густых лесов. Супруга молча наблюдала за моими манипуляциями с поджатыми губами и тревогой на лице.

– Вот это, – постучал я карандашом по обведенной территории, – Наш дом. Им будешь заниматься ты.

Наверное, мне никогда в жизни не приестся смотреть на живую мимику Рейко. На этой круглой мордашке можно было прочесть весь мыслительный процесс осознания и обработки информации. Иногда он был мучительный, иногда чересчур серьезный, но вот сейчас… Наблюдать за тем, как серые глазки коротышки вновь пытаются нарушить законы анатомии было редкостным удовольствием, от чего я даже начал улыбаться.

– Что? Кто? Как?! – зафырчала, ерзая, Рейко, – Ты… погоди… что?! Как?! Почему?!

– Всё просто, госпожа Эмберхарт, – скучным кислым тоном произнес я, – Мы вдвоем просто не справимся со всем объемом предполагаемой работы. У нас лишь три месяца, чтобы установить свою власть, параллельно готовя Хагонэ к приёму 11-и тысяч наших одноклассников и сверстников, учившихся ранее на Гаккошиме. Не стоит забывать про преподавательский состав с семьями и целый клан кицуне, который приведет сюда Ирукаи Сай. Ни Алистер Эмберхарт, ни Рейко Эмберхарт не справятся с таким объемом работ. У нас, несмотря на поддержку Соранеко, нет авторитета, нет солдат, нет ничего, чем мы можем подкрепить собственную власть. Кроме одного.

– Чего именно?! – рявкнула выведенная из равновесия жена, потрескивая разрядами электричества.

– Авторитарный беспредел Иеками, – улыбнулся я, глядя в преисполняющиеся пониманием глаза любимой женщины, – Там, где не справимся мы, великолепно подойдешь ты.

Глава 2

Когда-то, четыре сотни лет назад, Хагонэ был огромным монастырем, прибежищем сохеев, воинствующих монахов. В нем тренировали поколения умелых бойцов, одинаково ловко управляющихся с луком и нагинатой, конными и пешими. Три хабитата Камикочи снабжали сохеев провизией и новобранцами, окрестные лорды щедро платили золотом за отряды, способные сражаться одинаково эффективно в горах, лесу и на равнине, но… всему рано или поздно приходит конец. Тогдашнему императору было не по душе, что в его стране свили гнезда множество сообществ и культов, часть из которых располагает собственными вооруженными силами тревожно высокого уровня.

Монахи-воины, лишенные поставок продовольствия из хабитатов, встали перед выбором – склониться перед волей монарха или поднять восстание. Они склонились, разошлись в разные стороны, растворились в населении острова, оставив после себя почти опустевший город-монастырь, с кузницами, лесопилками, рудными шахтами и множеством другого полезного скарба. Почти… потому что остались мастера, ковавшие им нагинаты, вырезавшие луки, шьющие одежду, остались работники, пленники и их дети. Кроме того, начавшие снова отправлять провизию хабитаты также щедро делились своими жителями, решившими сменить место жительства. Так родился тихий и сонный Хагонэ, разжиревшая за четыреста лет мира крепость, отличающаяся от хабитатов лишь звонов многочисленных кузниц да тем, что вместо привычной всему миру полусферы была выполнена в виде широкоступенчатой пирамиды.

Сегодня, 5 сентября 3284 года, покою и миру пришёл конец.

Раньше я мог лишь подозревать, что Иеками Рейко… как бы это сказать? Сдерживается. Будучи воспитанной, если это слово вообще можно применить, в роду самых одиозных, вспыльчивых, непоследовательных и заносчивых японских аристократов, пребывавших в опале все 600 лет собственной истории, Иеками Рейко представляла из себя просто образец адекватности, тишины и здравомыслия. Живая, улыбчивая, позитивная, она была похожа на остальных членов своей семьи меньше, чем мой не совсем живой конь-химера на меня.

Однако, кровь, как известно, не водица.

Перед нами стоял выбор – посвятить оставшиеся 15-16 часов до прибытия в Камикочи планированию либо… наконец-то устроить себе первую брачную ночь. Рейко категорично выбрала второе.

Сейчас, глядя на нее, я понимал, что выбор этот был очень разумным, правильным и взвешенным решением. Невозможно планировать хаос. Моя же жена собиралась устроить именно его. Или, как она небрежно заявила – «буду импровизировать».

…забыв добавить: «в духе Иеками».

Началось все с того, что огромная тень «Клаузера» вопреки всем нормативам, предписаниям и актам о полетах, зависла над центральным дворцовым комплексом бывшего монастыря. Колосс величественно выплыл из-за горы, заслоняя садящееся солнце и бросая свою тень на весь город, а затем просто замер на месте. За прошедший час паникующее население города разделилось на несколько фракций – небольшая часть горожан подалась в бегство, большая боязливо выглядывала из-под крыш домов, а наиболее смелые, отважные и дурные начали скапливаться на центральной внутренней площади дворцового комплекса, оживленно делая то, что обычно делают такие люди в каждой непонятной ситуации – глазеть, шуметь и делиться мнениями.

По команде Рейко, капитан снизил дирижабль, выпуская десантную платформу на тросах. На платформе нас было всего шестеро – я, Рейко, Соранеко-но-ками со своим верховным жрецом, да Эдна с Камиллой, обряженные по случаю в кимоно, в качестве свиты. Наша же с женой одежда коренным образом различалась. В то время, как бывшая Иеками была при полном японском параде и даже слегка накрашенная, я щеголял своим вырвиглазно-красным костюмом, очками, тростью и сигаретой в зубах, озадаченный выглядеть чуждо и незаинтересованно. Толпа внизу, разохавшаяся при виде гигантского дымчатого кота, задумчиво смотрящего куда-то вдаль, не знала, что её ждет.

Когда до плит площади оставался с десяток метров, с Рейко произошли изменения, которые я уловил, даже глядя на коротко стриженый затылок жены. Сначала мне, пребывающему в эйфорически легком настроении, показалось, что жена надулась от важности, став этаким полутораметровым колобком, который сейчас кого-нибудь на что-нибудь спровоцирует, дабы шарахнуть впоследствии молнией для устрашения. Но… я ошибался.

Рейко не надулась, а преисполнилась. Неумолимой, угрожающей силы, делающей из грудастой малышки смертельно опасное существо… нет, не существо. Стихию. Дернулся не только я, рядом стоящий Дзюбей тихо утробно завыл, под испуганное чертыхание своего жреца.

Когда она сошла с платформы, стоящие в первых рядах люди уже вовсю пятились назад, толкая стоящих позади несмотря на то, что от Рейко до них было более десятка метров. Не обращая ни на кого внимания, она взошла по ступеням главного комплекса, остановившись в центре, перед огромными древними воротами. Несколько непонятных личностей испуганного вида нырнули в эти ворота, быстренько их притворив и освобождая место. Рейко подождала молча, пока мы занимали свои места по бокам от нее. А затем проговорила: