Посадка в лужу. Книга шестая

Посадка в лужу. Книга шестая
Харитон Байконурович Мамбурин

Ненадежный фундамент мира сотрясается, грозя похоронить все выстроенные на нем достижения разумных. Расовые войны, восставший против бессмертных континент, конфликты Гильдий и таинственная империя, чьи мотивы и цели не ясны – это лишь видимая часть творящегося хаоса. Зараза некромантии расползается по планете, ее адепты используют магию, против которой ни у кого нет защиты – золото… Но это все меня не касается! Я, орк Кирн Джаргак, участвую в экспедиции. Мы идём вниз, в недра земли, глубже, чем кто-либо за всю историю этого мира! Команда самых одиозных, могущественных и странных бессмертных, возглавляемая могучим архимагом, должна будет совершить то, что задумавшая эту экспедицию окрестила «дважды невозможным». Наточены клинки, собраны припасы, вздеты брони – впереди опаснейшее приключение, в котором храбрость, боевой дух, сила и вера монстров столкнутся со злобой, подлостью, ложью и коварством бессмертных героев! Или наоборот?

Харитон Мамбурин

Посадка в лужу. Книга шестая

Пролог

Он шел размеренно, прямо держа спину, уверенно и спокойно делая каждый шаг. Гвардейцы, стоящие в почетном карауле, не смели провожать его даже взглядом, застыв как статуи в одной торжественной позе. Это было немного грустно – пять лет назад, многие из этих людей вполне свободно могли его окликнуть, поднимали тосты в его честь, хлопали по плечу, приглашали в гости. Он и сам не пренебрегал подобным.

Но роль – часто слишком тяжелое бремя, неумолимо сгибающее взявшего его на себя. Вечно одетый на тебя костюм из свинца… или золота. Чем выше ты поднялся, тем тяжелее то, в чем придется танцевать.

Император возвращался в свои покои после произнесенной им речи, а за его спиной раздавался шум слушавшей его ранее толпы. Восторженной, заведенной, празднующей победу! «Император Севера! Слава Императору!» – неслось неумолкающее эхо в спину уходящему правителю.

Это был их триумф. Колис стал первым континентом Пана, свободным от грязи. Нечеловеческие расы, объявившие войну людям, уходили побежденными – прятались, зарывались в землю, сбегали всеми доступными способами. Те, кто причинил столько зла и горя, теперь сами испивали эту горькую чашу, став уязвимыми, став изгнанниками и жертвами. Уродливые и жалкие, они бежали, прятались и, конечно же, погибали, лишенные защиты своих прославленных Лесов!

Но это были мелочи. Незначительные мелочи! Всего лишь какая-то война, пусть и ужасная, пусть и кровопролитная… но гномы, полурослики, эльфы и прочие точно так же кровоточат и умирают, как нормальные люди. Империя, с ее ежедневно возрастающей численностью, победила бы их и так. Истинная победа была в другом – бессмертные покидали Колис!

Отвратительная пародия на разумного. Грязные подлые эгоисты, думающие только о себе, жадные, с прогнившими душами! Паразиты на теле человеческих цивилизаций, жадно пьющие кровь трудящихся, купающиеся в ней! Фальшивые твари, лишь притворяющиеся живыми, смотрящие на смертных сверху вниз, как на скот. Теперь всё, их нет – жалкие единицы спешно уходят, убегают от границ расширяющейся империи, в которой все бессмертные поставлены вне закона. Колис будет принадлежать людям – весь, без остатка!

Ликовала вся столица новой Империи – открывались бочки с вином, из таверн выносились длинные столы и скамьи, народ приступал к недельным гуляниям в честь столь знаменательного события.

А их Император, их надежда, их путеводный свет тем временем удалялся в глубины своего дворца, на месячное заточение. Правитель, объявивший о столь выдающемся и долгожданном начале новой эпохи настоящих людей, уходил в добровольное заточение, где собирался размышлять о народе, о новых целях и планах. Последнее никого не тревожило – Император далеко не один, за его спиной десятки и сотни преданных ему людей, которые проследят за новым порядком. Дождутся.

Императорского крыла у небольшого дворца не было, вместо него монарх приказал обустроить несколько подвальных казематов под свои личные покои. Роскошь ему была не нужна, да и похвастаться ей новорожденная северная Империя никак не могла. Не до жиру – каждая золотая монета на счету, каждая пара рук, возводящих все новые и новые дома, села, городки для ежедневно прибывающих беженцев. А те идут сплошными многотысячными потоками – все царства Колиса преклонились перед Императором.

Человек, которого сейчас чествовали во всех уголках города, вяло махнул рукой гвардейцам, стоящим на страже его покоев, прошел сквозь распахнутые ими двери, размашистым шагом подошел к богато изукрашенной софе, с облегчением рухнув на нее. Посидев так с десяток минут, Император несколько раз с силой провел ладонями по своему лицу, разгоняя кровь. Выбитый им у судьбы месяц свободы уже начал свой неумолимый отсчет. Тратить время зря он не мог… пока.

В самом глубоком из подвалов, проход в который открывался из туалетной комнаты властелина, Императора уже ждали.

Хотя, было бы справедливым сказать, что ждали его там всегда.

– Мам, папа, я устал… – простонал венценосный монарх, которому никто бы не дал и сорока лет, безвольно растекаясь по недовольно скрипящей старой софе. Сидевшая там до этого момента миниатюрная женщина тут же вытянула свою тонкую ручку, начав ласково гладить волосы притомившегося сына. Тот блаженно зажмурился, расслабляясь еще сильнее, хотя, казалось, куда же еще?

– Молодец, сын. Ты справился, – раздался голос стоявшего неподалеку за пюпитром человека, выводящего в воздухе ряд светящихся рун. Говоривший был высок, худ и лыс. Позволив себе скупую усмешку, колдующий мужчина бросил взгляд на потомка, подбадривающе добавив, – Запомни это ощущение, мальчик. Физическую и моральную опустошенность, удовлетворение от выполненной задачи…

– К черту такие воспоминания! – тут же проныл император целого континента, продолжая балдеть под материнской рукой, – Я годами работал на износ! Не хочу так больше!

– И не будешь, – тихо засмеялась сидящая рядом с человеком женщина, – Всё, хватит. Полежи часик, приди в себя, а потом мы начнем. Папе осталось нанести последние штрихи.

– Мидори, ты контролируешь его пульс? – чуть недовольным голосом осведомился лысый за пюпитром.

– Да, милый. Его показатели приходят в норму. Мальчик успокаивается, – протянула женщина, сухо хихикнув, – Выступления на публику – это такой стресс. Мог бы и пожалеть нашего сына!

– Зачем? – недоуменно спросил лысый, жестами стабилизируя нарисованную им в воздухе магическую конструкцию, отчетливо светящуюся неярким багровым цветом, – Он же сейчас умрет.

– Яков! – негодующе стучит женщина кулачком по солнечному сплетению императора. Тот пучит глаза и выплевывает воздух от неожиданности. Та тем временем продолжает, – Не пугай ребенка. Не умрет, а переродится!

– Да я бы и сдохнуть не против… – говорит, отдышавшись, монарх. За что получает законную материнскую затрещину.

Разговоры заканчиваются, начинается дело. Оба любящих родителя приматывают отпрыска ремнями к узкому прозекторскому столу, вводят ему в вены иглы, подсоединенные к капельницам с разноцветными растворами, запускают подготовленные заклинания. В тщательно подобранный и рассчитанный момент две ладони ложатся на грудь сына, останавливая ему сердце. Разворачиваются последние заклятия, долгий процесс трансформации запущен. Им остается только ждать.

– Ну вот, дорогая, все позади, – говорит мужчина, поглаживая женщину по голове свободной рукой, – Теперь больше не будешь за него переживать. Мальчик больше не будет переутомляться, никаких срывов, никаких кошмаров. Мы большие молодцы!

– У нас всегда все по плану, – недовольно ворчит женщина, собирающаяся весь месяц стоять возле стола, контролируя каждую минуту процесса трансформации сына в вампира, – А вот Лига этим похвастаться не может.

– Что у них там опять стряслось? – интересуется мужчина, севший в позу медитации на пол. Он тоже не собирается отходить от стола весь следующий месяц. Оба родителя вполне могут себе это позволить, являясь тем, что принято называть нежитью. Более того, одним из самых редких ее видов – разумной и свободной.

– Представляешь, – слабо улыбается женщина, – Их Мастер снова удрал. Даже пары месяцев на посту не пробыл.

– Это как?

– Разногласия по поводу финансирования текущих проектов. Мастеру нужны были ресурсы – много, а ему правление говорит – мол, «извините, текущие задачи потребляют весь бюджет. Лет через десять закончим, а пока ничего нельзя сделать». Он и испарился прямо с заседания. Разве что на пол не плюнул.

– Бессмертные. Даже познав смерть, остаются оболтусами…

Пара мирно переговаривалась, стоя над бездыханным телом потомка. Они всегда находили общий язык – сначала вдвоем, в Вавилоне, а последние сорок лет – уже втроем. Их планы, в отличие от схем «бессмертных оболтусов», осечек не давали, все двигалось как положено. Империя растет, подминая Колис и угрожая стать самой крупной державой мира. Сын очнется, они будут решать два оставшихся вопроса – что делать с демонами Эйнура и как поступить с хирри. Воистину, это будет прекрасный урок для Бессов, у которых буквально все валится из рук. Это же надо – заново потерять собственного Мастера…

Запереть его не могли?!

Глава 1 За рога и в стойло

– Как это – кончились? – недоумевающим тоном спросил я женщину, терпя разрыв шаблонов и крах надежд.

– А вот так, Бесс. Нету больше свободных девочек. Тех, что были – ты уже измотал. Плати потихонечку, да вали помаленечку. Можешь к тетке Виззгз завернуть. Говорят, у нее кентаврица всегда свободная. Недорого.

– Сейчас прям, разбежался, – недовольно пробурчал я, расплачиваясь.

Мда, такой подножки от судьбы я не ожидал. Правильно говорят – пятница 13-ое несчастливый день. Ну и ладно, убью несколько часов ожидания простым сидением на лавке в ближайшем сквере. Не к кентаврице же идти.

Раскурив трубку и передав ее хвосту, я разлегся на лавке без спинки, принявшись задумчиво разглядывать небо. Не скоро увижу еще раз, если это случится вообще. Нужно попрощаться.

Кончик хвоста подносил трубку ко рту, я затягивался, рассматривая бегущие по небу облака, размышляя о том, как докатился до жизни такой. Валяться в двух шагах от борделя, в котором кончились дееспособные сотрудники, в ожидании прибытия великого и ужасного архимага, собирающегося меня забрать на самую опасную миссию всех времен и народов. Ну… пусть времен и прошло-то всего чуть-чуть, какие-то девяносто лет с копейками с Начала этого мира, но все же!

Мимо пробежала группка играющих детей, чуть ли не синхронно ойкнувших при виде моей закутанной в плащ анонимности туши. Детишки тут же испарились, как будто их никогда и не было, а я досадливо поморщился. Сколько лет, сколько усилий по созданию новой для мира личности потрачено зря – Кирн Джаргак теперь обладает не менее дурной славой (и наградой за голову), чем мой первый облик «монаха» Соломона. А всего лишь ряд нелепых случайностей, неправильных решений и дурацких совпадений. Как вообще столь мирное, доброе и неконфликтное существо, как я, могло дважды попасть в верхние строчки списков охотников за головами?!

Философский вопрос. История не терпит сослагательных наклонений.

Я выдохнул здоровенный клуб дыма, принявший форму пафосно стоящего человекоподобного барана с двуручным топором в руках. Кончики рогов барана жизнеутверждающе торчали вверх, а вся его поза выражала непреклонность и уверенность в себе. На секунду мне стало даже завидно. Его вот не мучают сомнения, тревоги и страх! А вот меня еще как.

Двое сильно поддатых мужиков, забредших в парк с помощью друг друга, умудрились что-то не поделить без всяких сопутствующих мелочей типа общения, ругани и подготовительных ритуалов – они просто начали друг друга мутузить, продолжая, впрочем, удерживаться на ногах. Дрянной городок. Мелкий, убогий, погода капризная, до ближайших поселений многие сотни километров непролазного леса… но именно поэтому его и выбрало в качестве места жительства несколько примечательных личностей, которые мне и были нужны. Живут тут и совсем не тужат, заказывают умопомрачительно дорогие материалы дирижаблями… а готовые изделия выкладывают на Базар.

Все проблемы мира идут мимо этих хитрых и дальновидных Бессов.

«Может, хватит завидовать и мандражировать? Айда к кентаврице?»

Я заполошно вскочил с лавки. Такие мысли до добра не доведут! Нет, кентавр тоже человек, но я… все-таки пока предпочту остановиться на гуманоидах. Они мне как-то ближе. Но, с другой стороны, а если никакого будущего не будет? Затеянная моей подругой-предательницей экспедиция в недра планеты обладает весьма темными перспективами… Вот буду где-нибудь сходить с ума… в какой-нибудь черной пещере без малейших проблесков света, в одиночестве и страдании, а последней мыслью будет «Ну и идиот же ты, мог к кентаврице заглянуть…»