Игры богов. Право на любовь

– Ты не посмеешь. Она невинный ребенок!

– Я разве сказал, что Я собираюсь с ней что-то сделать? – спрашивает он. – Я говорил лишь о том, что это место небезопасно. Поэтому она может… упасть с лестницы. Или же… попасть в руки сбежавшего игрока. Например… Берта, которому ты так приглянулась…

– Хватит! – затыкаю ему рот, начиная злиться.

Подойдя к нему, я выхватываю из его руки пульт и выключаю экран. После чего начинаю кружить по комнате, стараясь успокоиться. Мне уже не нравится видеть Лою тут, рядом с папой, который сам не в себе. Но и требовать, чтобы ее вернули домой, я тоже не решаюсь. Дома ее ждет не менее теплая компания. А тут она все-таки ближе ко мне. И что же делать?

Тем временем Мак неотрывно провожает меня взглядом.

– Не знала, что вы заодно, – говорю ему, разворачиваясь в его сторону. – Зачем только строил из себя «хорошего парня»?

Мак хмурится, и темнее становятся его глаза. Переводит взгляд на Маркуса. А потом неожиданно встает и идет к двери. Открывает ее и выходит. Кто бы мне объяснил, что это значит?

– Если ты его не вернешь, – говорит Тиран, – я расстроюсь. А если я расстроюсь, это плачевно отразится на твоей дочери.

Я действую как на рефлексе – сначала он, и только потом осознание. Мой кулак летит в лицо любимого, четко в нос. Потому что заслужил. Но Маркус всегда был слишком ловок и быстр. И он перехватывает мой кулак, ловит на лету и обхватывает пальцами. А потом выкручивает мне руку так, что приходится опуститься на одно колено, повинуясь импульсу боли. К счастью, на этот раз обходится без сломанных костей, только вывих. Зато гнев мой утихает сразу.

– У тебя пять минут, – спокойно говорит он, прежде чем отпустить.

Не сразу, но, проклиная весь Олимп с его богами, я выхожу вслед за Маком. Мне приходится, потому что другого выхода пока не вижу. Угрозы этого Маркуса не вызывают у меня сомнений, и если он сказал, что навредит Лое, так и сделает. В этот момент я все для себя решаю. Мне придется уступить сейчас, чтобы все исправить в дальнейшем. Я смогу пережить близость с другим. Переживет это и сам Маркус, когда к нему вернется память, и он осознает, что сделал. Но вот смерть нашей дочери не переживет ни один из нас.