– Это все солнце, – произнесла она, прижимая платок ко лбу девушки. – Здесь, в горах, оно просто беспощадно.
– Да, – прошептала Линдсей. – Солнце.
И сейчас, пройдя таможню и получив багаж, она села на место пассажира в массивном внедорожнике и подумала: «Интересно, Антониос помнит, что произошло?» Тогда он поверил матери, приписав обморок беспощадному горному солнцу, а Линдсей была слишком перепугана, чтобы рассказать, что было на самом деле.
А сейчас ей предстоит вновь предстать перед всей семьей мужа – уже через три часа.
Они выехали из Афин, прорвавшись сквозь утренние пробки, и устремились на север по автомагистрали к Амфиссе – ближайшему городу к вилле Антониоса.
– Антониос, – хрипло произнесла она, и муж скосил на нее глаза, не отрываясь от дороги.
– В чем дело?
Главное – дышать ровно.
– Может быть… можно приехать на виллу тихо, без излишней суеты? Я имею в виду, чтобы никто не ждал нас…
Линдсей заставляла себя повторять мерные вздохи, пока сердце не перестало биться так быстро.
– Но главное в том, – заметил Антониос, – что люди должны видеть тебя, а ты – их, мы для того туда и едем. Никто ведь не подозревает, что в наших отношениях что-то не так, Линдсей.