Порочная тайна

– Думаете, он хочет продать коллекцию? – наконец спросила она.

– Я не знаю, чего он хочет. – Мишель подвинулся к рабочему столу, где лежала папка с бумагами.

Он пролистал несколько; Грейс увидела наспех сделанные заметки.

– Если бы он хотел продать коллекцию на черном рынке, он бы не обратился к нам.

Существовало множество сомнительных компаний, занимающихся оценкой украденного, но «Эксис», несомненно, не относилась к ним.

– Нет, – согласился Мишель задумчиво. – Не думаю, что он намеревается продать коллекцию на черном рынке.

– Он собирается ее даровать? – Грейс не верила в это. – Вся коллекция могла бы стоить миллионы. Может, даже миллиард долларов.

– Вряд ли он нуждается в деньгах.

– Да дело не в том, нуждается или нет.

Мишель резко поднял голову, его губы растянулись в полуулыбке.

– Кто он такой? Я даже не знала, что у Тэнноса есть второй сын.

– Немудрено. Он ушел из клана Тэнносов, когда ему был двадцать один год, после того как закончил математический факультет Кембриджа с отличием. Основал собственный компьютерный бизнес в Штатах и никогда сюда не возвращался.

– А его бизнес в Штатах законный?

– Вроде да, – задумался Мишель. – Запрос и впрямь срочный. Он хочет разобраться с этой коллекцией как можно скорее.

– Почему?

– Ну, мне вполне понятно, почему честный бизнесмен хочет законным путем избавиться от украденных произведений искусства.

– Если он честный.

Мишель с досадой покачал головой, хотя в его умных серых глазах и промелькнуло понимание.

– Грейс, тебе не идет цинизм.

– Скромность мне тоже не шла, – парировала Грейс, ей стало досадно от замечания Мишеля.

– Ты же хочешь увидеть, что находится в том подвале, – мягко пророкотал Мишель.

– Он мог бы просто сдать все это в полицию.

– Может, он так и сделает, после того как картины будут оценены.

– Это большая коллекция, на оценивание могут уйти месяцы.

– Довольно-таки большая, – согласился Мишель. – Но я уверен, что он просто хочет, чтобы на коллекцию взглянули профессиональным глазом. А потом ее нужно будет увозить оттуда.

– Мне это не нравится. Вы ничего не знаете об этом человеке.

– Я ему верю, – просто сказал Мишель. – И я верю, что он обратился в самое законное место за оценкой. В любом случае, – продолжил Мишель в том же мягком тоне, – он хочет, чтобы оценщик вылетел на остров Алаха сегодня вечером.

– Сегодня вечером? – Грейс уставилась на босса, наставника и однажды спасителя. – К чему такая спешка?

– А почему нет? Я сказал тебе, наличие такой коллекции – непривлекательная перспектива. Люди легко поддаются искушению.

– Я знаю. – Сожаление вспыхнуло в глазах Грейс.

– Я не имел в виду…

– Я знаю, – повторила она. – Я не могу заниматься этим, Мишель. – Она вздохнула глубоко, до боли в легких. – Вы же знаете, я должна быть очень осторожна.

Его глаза сузились, он поджал губы:

– Сколько ты еще собираешься так жить, будучи рабыней всего этого?..

– Столько, сколько потребуется, – бросила она в ответ, не желая, чтобы Мишель увидел выражение ее лица, эту боль, которую она не могла скрывать даже по прошествии четырех лет.

– Ох, дорогая, – вздохнул Мишель и снова заглянул в папку. – Я думаю, это пошло бы тебе на пользу.

– Ну конечно, на пользу…

– Да. А то ты живешь как церковная мышь, или как монашка, или даже мышь-монашка.

– Интересные аналогии, – заметила Грейс, слабо улыбаясь. – Но я должна жить спокойной жизнью. Вы это знаете.

– Я знаю, что ты мой самый опытный оценщик произведений искусства периода Ренессанса, и мне нужно, чтобы ты полетела на остров Алаха сегодня вечером.

– Я не могу…

– Можешь и полетишь. Хоть я и старый друг твоего отца, но я также твой начальник. Я не помогаю, Грейс. Ни тебе, ни кому-либо другому.

Она знала, что это неправда. Четыре года назад Мишель оказал ей неоценимую помощь, когда она была в отчаянии. Тогда он предложил ей работу в «Эксис», дав возможность снова жить – по крайней мере, настолько, насколько она могла жить в сложившихся обстоятельствах.

– Вы могли бы и сами поехать, – заметила она.

– У меня нет тех знаний Ренессанса, которые есть у тебя.

– Мишель…

– Это так.

Она сглотнула. Ее сердце забилось слишком быстро.

– Если Лукас узнает…

– Узнает что? Ты просто выполняешь свою работу. Даже он разрешает тебе работать.