Печать страсти

Аарон уставился на нее тяжелым взглядом. Он смотрел достаточно долго, чтобы Зоуи почувствовала, что ее просьба невозможна. По крайней мере, для Аарона. А может, и для нее тоже.

– Не думаю, что это возможно, – наконец произнес он.

– Я имею в виду, – пояснила она, – что мы разговариваем друг с другом, охотно ужинаем вместе, спрашиваем друг друга, как прошел день.

– Красим друг другу ногти?

– Это уже вторая шутка за сегодняшний вечер. – Зоуи с трудом подавила улыбку.

– Должно быть, это ты на меня плохо влияешь.

– Ну так что? – тихо спросила она. – Ты мог бы попробовать?

Аарон вздохнул:

– А тебе этого будет достаточно? Ты захочешь здесь остаться на время беременности и не станешь сражаться со мной на каждом шагу?

– Я постараюсь, – пообещала она.

Губы Аарона изогнулись в едва заметной улыбке, и Зоуи вдруг подумала, как редко он улыбается. Ей бы хотелось, чтобы улыбка чаще появлялась на его лице.

– Тогда мы оба постараемся. – Он протянул руку. – Договорились?

Зоуи пожала протянутую ей руку и почувствовала, как тепло разлилось по всему ее телу.

– Договорились, – ответила она.

И как, черт возьми, он должен работать? Аарон угрюмо смотрел на экран ноутбука, но мысленно постоянно возвращался к вчерашнему разговору с Зоуи. Значит, он просто должен спросить, как прошел ее день, и поужинать с ней? Инстинктивно он понимал, что Зоуи хотела большего. Ей нужен компаньон? Друг?

Аарон не знал, что значит быть другом. У него вообще не было друзей. У него были сотрудники, коллеги, знакомые, братья и сестры. Но никто из них не был его другом. Он был слишком замкнутым, слишком сосредоточенным на работе, слишком боялся показать свои слабости.

И как он должен стать другом для Зоуи? Она раздражала его, злила, беспокоила, но тем не менее ему нравилось ее общество. Ему нравился ее смех, яркие картины на стенах, ощущение, что он больше не один.

Господи, да что с ним такое происходит? И как это остановить?

Он продолжал размышлять по пути к дому, открыв окно автомобиля и вдыхая теплый воздух осеннего вечера. Краем глаза он увидел вывеску магазина и попросил водителя остановить машину.

Пятнадцатью минутами позже он вошел в свой пентхаус с пакетом в руках. Зоуи лежала на диване, журнал выскользнул из ее пальцев: она крепко спала. Ее длинные пушистые ресницы отбрасывали тени на щеки, а полные розовые губы слегка приоткрылись. Волосы Зоуи слегка растрепались и лежали на подушке темной гладкой волной. Внезапно ему подумалось, что Зоуи похожа на принцессу из сказки, которая ждет, что прекрасный принц разбудит ее своим поцелуем.

И ему хотелось быть этим принцем.

Но он не пошевелился. Близость с Зоуи была просто опасна! Не только физическая близость, из-за угрозы прерывания беременности, но и эмоциональная тоже. Не для него: у Аарона вообще не было никаких эмоций. Для нее.

Зоуи открыла глаза и сонно заморгала.

– Кажется, я заснула, – улыбнулась она, и от ее улыбки у него на сердце странным образом потеплело.

– Похоже на то.

– Извини.

– Ты здесь именно для того, чтобы отдыхать.

– Я заказала тайскую еду на этот раз. Мне ужасно захотелось острого риса!

– Ох уж эти твои гастрономические пристрастия!

– Знаю. Просто сумасшествие какое-то.

Аарон пошел на кухню и заглянул в микроволновку, в которой как раз подогревались картонные коробки с едой.

– Я накрою на стол, – предложил он, за что был вознагражден робкой улыбкой.

«Может, все не так уж и страшно, – думал Аарон, раскладывая рис и овощи в две тарелки. – Может, Зоуи просто нужно общение и компания? Похоже, я вполне могу с этим справиться».

Аарон вернулся в гостиную с тарелками и протянул одну Зоуи. Она пробормотала слова благодарности и подтянула под себя ноги. Аарон отметил, что она выглядела довольной, даже цветущей. Или все беременные женщины так и выглядят? Как цветы?

– Чем ты сегодня занималась? – спросил он после нескольких минут молчаливого поглощения ужина.

Он чувствовал себя ужасно неловко, пытаясь поддержать светскую беседу. Он не привык просто болтать. Он отдавал приказы, слушал доклады. Он поерзал на стуле и съел еще немного риса.

– Всем понемногу, – ответила Зоуи со вздохом. – Я немного прогулялась, почитала книгу, планировала свой завтрашний урок, а потом уснула.

– Тебе скучно? – спросил Аарон.

– Не то слово. – Она печально улыбнулась. – Мне нравится быть все время занятой. Я понимаю, что работать целый день в кафе не слишком разумно, но мне просто необходимо чем-то еще себя занять.

– А ты можешь взять себе больше часов арт-терапии?

– Бюджет слишком маленький. – Она покачала головой. – Мне бы очень хотелось работать полный день, но средств не хватает.

– А в чем заключается арт-терапия?

– Мои уроки искусства? – Ее глаза озорно заблестели. – Технически – это использование изобразительного искусства в качестве лекарства.

– Каким образом?

– Использование искусства как формы коммуникации и исцеления в разных ситуациях. Я работаю с детьми, которые, как правило, получили какую-то психологическую травму: смерть кого-то из близких, развод родителей или что-то еще.

– И они просто… рисуют?

– Я понимаю, что для тебя, скорее всего, это похоже на пустую трату времени.

– Не надо говорить за меня, – попросил Аарон, хотя внутренне он признавал ее правоту. Как может бумагомарательство кому-то помочь?

– Иногда, – тихо произнесла Зоуи, – легче выразить свои чувства через искусство, чем посредством слов, особенно для ребенка.

– Пожалуй, – согласился он, и Зоуи ответила ему благодарной улыбкой.