Танец лунного света

Сара вскинула подбородок. Она не даст ему запугать себя.

– Я хочу загладить свою вину. Как насчет домашнего ужина?

Он подозрительно прищурился:

– Ты приглашаешь меня поужинать с тобой?

– В память о былой дружбе. – В первую очередь она должна была помочь своей семье, и потом, ей самой хотелось избавиться от гнетущего ощущения, оставленного их прощанием. – Протягиваю тебе оливковую ветвь, объявляю перемирие.

– У тебя?

– Да, у меня в семь. – После смерти Квентина никто, кроме родных, не переступал порог их дома. Сара тяжело сглотнула, пытаясь успокоить рвущееся сердце. – Мне, конечно, далеко до шеф-поваров дорогих ресторанов, но у меня хороший задний двор, и барбекю я готовить умею. В память о былой дружбе, – повторила она.

Повинуясь внезапному порыву, она протянула ему руку и застыла в глупом ожидании, что он примет ее, и в страхе, что оттолкнет.

Рейф вытащил руку из-за спины и сжал ее ладонь. Его пальцы нашли обручальное кольцо, которое после смерти Квентина она стала носить на правой руке, и ей показалось, что большой палец Рейфа сильнее надавил на серебряный ободок.

Сара очень любила Квентина. Она не испытывала к нему такого бешеного влечения, как к Рейфу, но ей очень не хватало их спокойной, уютной жизни, которую они кропотливо созидали каждый день. Так почему же ей так хотелось сжать руку Рейфа и притянуть его к себе? В его глазах мелькнуло что-то, но оно исчезло так быстро, что Сара не поняла, что конкретно это было. Тепло его ладони осталось с ней, даже когда он выпустил ее руку из своей.

– Тогда увидимся в семь.

– Отлично. – Она попятилась, пытаясь не глядя нащупать ручку двери. – Наконец-то у нас будет шанс все обсудить.

Она нашла ручку и с облегчением выдохнула. Все прошло лучше и легче, чем она ожидала. Может, и вечером ей придется не так тяжело?

– Сара.

Она остановилась как вкопанная. Ее натянутые нервы тоненько пели, когда она посмотрела через плечо:

– Что?

– Я бы предпочел чизбургер, а не барбекю.

Его самодовольная ухмылка достаточно ясно сказала ей, что он знает, какие воспоминания его замечание вызовет в ее памяти. Та ночь, когда он влез к ней в спальню через окно, их пикники на пляже и короткие, урывками, свидания… Значит, Рейф помнил все так же хорошо, как она. Что ж, четырнадцать лет назад Сара поверила, что он не сделает ей больно, а он разрушил ее жизнь. На сей раз она не будет такой наивной. Она сразу узнала этот голубой огонь в его глазах: точно так же его глаза горели, когда он шептал ей, как хочет войти в нее. Этот же огонь воспламенил ее кровь, но она устояла тогда, когда любила Рейфа; во что бы то ни стало она устоит и сегодня.

Глава 3

Рейф оперся о стол, глядя, как Сара покидает его кабинет. То, что она пригласила его поужинать, подумал он, совсем не значит, что она хочет возобновить их отношения. Деловое чутье подсказывало ему, что ее цель – убедить его сохранить то, что осталось от фабрики Уорта. Что ж, жаль ее разочаровывать, но придется. Она не смогла отговорить его от мести тогда, не сможет и сейчас. Впрочем, ему было интересно, как далеко она зайдет, пытаясь переубедить его.

Подол платья Сары обернулся вокруг ее стройных ног, когда она проскользнула в дверь, открытую входящим Чейзом. Тот вежливо кивнул и уставился на Рейфа, подняв брови и не скрывая любопытства. Спасибо, что хоть дождался, когда Сара дойдет до лифта, прежде чем начать забрасывать Рейфа вопросами.

– Что она тут делает? Мне показалось, что она уже все сказала в ресторане.

Рейф закрыл дверь, вдыхая медленно растворяющийся в воздухе травяной запах.

– По всей видимости, не все.

– Ну, по крайней мере, на этот раз тебе удалось остаться сухим. – Чейз уселся в кресло рядом с диваном и бросил портфель на кофейный столик. – Собираетесь вспомнить молодость?

Рейф сел напротив Чейза, чтобы не начать бегать по комнате, показывая, насколько его взволновал один-единственный визит Сары.

– То, что ты тонешь под тяжестью обручального кольца, не дает тебе права тащить за собой всех остальных.

Деловой азарт объединял Рейфа и Чейза, но личная жизнь одного разительно отличалась от личной жизни другого. Рейф встречался с деловыми женщинами, у которых свободного времени было не больше, чем у него, и не обременял себя серьезными отношениями. До недавнего времени известный плейбой, Чейз теперь вел оседлую жизнь счастливо женатого человека и гордого будущего отца.

Чейз рассеянно потер пальцем обручальное кольцо:

– Я помню, как ты сходил с ума по Саре. Каждый раз, как я навещал маму, я все меньше узнавал тебя.

– Это было давно. – Тогда он любил ее, по крайней мере, ему так казалось. Он и теперь чувствовал некоторое влечение к ней, но ничего серьезного. – Сейчас все по-другому.

– Я бы так не сказал, глядя на вас в ресторане. Искры так и летели во все стороны.

– Это я слетел со стула, когда она облила меня чаем.

Чейз хихикнул:

– Незабываемое зрелище.

– Рад, что ты доволен. – Рейф положил руку на портфель, лежащий на столике. – Может быть, уже можно прекратить обсуждать мою личную жизнь и заняться делами?

– Она свободна, ты свободен. – Чейз едва удостоил взглядом графики, которые Рейф разложил перед ним. – Что мешает тебе посмотреть, куда ведут эти искры?

– Ты меня не услышал, брат мой? Мы здесь, чтобы работать.

– Все равно надо дождаться Престона и Таннера.

Оба входили в узкий круг особо доверенных лиц Рейфа. Рейф покосился на Чейза:

– Ты сегодня невыносим.

– Да ты тоже не подарок. Я думаю, мы оба знаем, откуда растут ноги у твоего плохого настроения. – Чейз наклонился к нему, упершись локтями в колени. – Ты так бесишься, потому что она все еще тебе небезразлична.

Чейз был единственным, кто мог бы сказать такое Рейфу, не опасаясь, что тот сразу начнет все отрицать, и он попал в точку.

– Мы встретимся сегодня за ужином. Можно теперь немножко поработать?

– У вас свидание? Куда ты ее поведешь? Я слышал, что у Жака у тебя постоянно зарезервированный столик.

Упоминание о дорогом французском ресторане еще сильнее испортило Рейфу настроение. Когда они с Сарой встречались, он хотел сводить ее туда на День святого Валентина, но потом коммунальная служба пригрозила отключить им электричество, и Рейф оплатил счета деньгами, отложенными на этот случай. Пришлось обойтись без ресторана, но Рейф не мог поступить иначе: почти все деньги, которые зарабатывал отец, даже три года спустя после смерти матери шли на оплату счетов за ее лечение. Невеста отца приготовила еду для Рейфа, и он устроил Саре пикник на пляже, но он до сих пор скрипел зубами от досады, вспоминая, как мало мог дать Саре тогда.

– Я думал, ты мой менеджер по финансам, а не личный консультант.

– Я твой брат и друг. – Взгляд взрослого Чейза мог парализовать не хуже удара по шее, которыми они щедро обменивались, когда были детьми. – Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Даже твой старик не знает половины из того, что знаю я. В последнее время ты страшно напряжен, и это мне не нравится. Что плохого в том, что я хочу, чтобы ты был счастлив?

– Как только переход фабрики в мои руки завершится, я буду очень счастлив.

Чейз открыл рот, но тут в дверь постучали.