А тебе слабо?

– Какого цвета?

Привычные резкие нотки исчезают из голоса Исайи, теперь в нём остаётся только ровная глубина.

– Розовые.

– И?

– Платьица. Я любила платьица.

Я хочу посмотреть на него, но ощущение такое, будто приходится поворачивать голову в песке. Моя голова лежит у него на животе, и я улыбаюсь, потому что жар его тела через футболку обжигает мою щёку. А может, я улыбаюсь потому, что это Исайя, ведь только он может заставить меня улыбаться.

Мне нравятся его тёмные коротко подстриженные волосы. Его добрые серые глаза. Нравятся кольца в его ушах. Ещё нравится… что он такой горячий.

– Хочешь платье, Бет? – спрашивает Исайя.

Он никогда не насмехается надо мной, когда я вспоминаю о своём детстве. Наоборот, это один из редких случаев, когда он задаёт мне вопросы.

– А ты мне купишь?

Не знаю, почему, но от этой мысли у меня радостно щекочет в груди. Крошечный ясный уголок моего мозга пытается напомнить, что я давно не ношу платья и терпеть не могу бантики. Но остальная часть моего разума, погружённая в сладкую дрёму, наслаждается игрой в воображаемую жизнь: с платьицами, ленточками и кем-то могущественным, способным воплотить в жизнь мои самые безумные мечты.

– Да, – не раздумывая, отвечает Исайя.

Лицо становится тяжелее, потом то же самое происходит со всеми остальными частями тела, включая сердце. Нет, я этого не хочу. Я закрываю глаза и приказываю, чтобы всё стало как раньше.

– Она готова. – Голос Ноя звучит обеспокоенно. – Мы слишком долго тянули.

– Нет, всё нормально.

Исайя поворачивается, кладёт мою голову на что-то мягкое и пушистое. Он даёт мне подушку. Исайя всегда обо мне заботится.

– Бет? – его тёплое дыхание щекочет мне ухо.

– Ага, – сонно шепчу я.

– Переезжай с нами.

Прошлой весной Ной окончил школу и освободился от опеки приёмной семьи. Теперь он съезжает отсюда, и Исайя едет вместе с ним, хотя официально он не может выйти из-под опеки до следующего года, когда ему исполнится восемнадцать и он окончит школу. Но моей тётке совершенно по барабану, где будет жить Исайя, главное – чтобы она продолжала регулярно получать чеки от штата.

Я хочу отрицательно помотать головой, но в песке это сделать не так-то просто.

– Мы с Ноем уже обо всём договорились: у тебя будет отдельная комната, а мы поселимся в другой.

Они говорят об этом уже несколько недель, всё пытаются уговорить меня переехать. Три ха-ха. Даже в невменяемом состоянии я могу воспротивиться их планам. Я приоткрываю глаза.

– Ничего не выйдет. Вам нужно уединение, чтобы приводить девчонок.

– У нас есть диван, – прыскает Ной.

– Я ещё учусь в школе.

– Как и Исайя. Напоминаю, если ты подзабыла: вы с Исайей оканчиваете в этом году.

Умный, паразит. Я бросаю сердитый взгляд на Ноя. Он бесстрастно прихлёбывает пиво.

Исайя продолжает:

– Ты подумала, как будешь добираться до школы? На автобусе?

Чёрт, нет. Ни за что.

– Тебе, лодырю, придётся вставать пораньше, чтобы добросить меня до школы.

– Ты же знаешь, что я готов, – шепчет он, и я снова испытываю слабый отзвук недавнего блаженства.

– Но почему ты не хочешь переехать к нам? – спрашивает Ной.

Его прямой вопрос заставляет меня прийти в себя. «Потому что»! – ору я про себя. Я переворачиваюсь набок, сворачиваюсь клубочком. Через несколько минут меня укрывает что-то мягкое. Одеяло подоткнуто мне под подбородок.

– Ну вот теперь она точно готова, – говорит Исайя.

Моя задница вибрирует. Я потягиваюсь, потом лезу рукой в задний карман за телефоном.

На какое-то мгновение я гадаю: вдруг это красавчик из «Тако Белл» каким-то чудом раздобыл мой номер. Он мне снился, парень из «Тако Белл». Он стоял очень близко ко мне, весь такой надменный и прекрасный, кареглазый и с копной белокурых волос. На этот раз он не клеился ко мне только для того, чтобы получить телефон. Он улыбался мне так, будто я для него что-то значила.

Сказано же, это был просто сон.

Все сладкие картины исчезают, когда я смотрю на время и входящий вызов в телефоне: итак, сейчас три часа ночи, и звонят мне из бара «Последняя остановка». Вот чёрт. Горько сожалея о том, что кайф ушёл, я отвечаю на звонок.

– Подождите.

Исайя спит рядом со мной, его рука небрежно перекинута через мой живот. Я осторожно приподнимаю её, выбираюсь наружу. Ной вырубился на диване, прижимая к себе Эхо, свою девушку. Чёрт, когда только она успела вернуться в город?

Тихо-тихо я поднимаюсь по лестнице, вхожу на кухню и плотно закрываю дверь в подвал.

– Слушаю.

– С твоей мамашей опять проблемы, – раздаётся в трубке раздражённый мужской голос. К несчастью, я его узнаю: это Дэнни, бармен и владелец «Последней остановки».

– Вы не можете больше не продавать ей выпивку?

– Я-то могу, но что делать с мужиками, которые покупают ей виски? Слушай, детка, ты платишь мне за то, чтобы я звонил тебе до того, как вызову полицию, или вышвырну её за дверь. У тебя пятнадцать минут на то, чтобы забрать её отсюда.

Он отключается. Дэнни точно не помешало бы поучиться хорошим манерам.

Я прохожу пешком два квартала до торгового комплекса, в котором есть всё, что может понадобиться окрестным нищебродам: прачечная, магазин «Всё за доллар», винный магазин, убогий супермаркет, где на продуктовые талоны и карточки «Дополнительной программы питания для женщин, младенцев и детей» продают вчерашний хлеб и недельной свежести мясо, а ещё табачная лавка, ломбард и бар для байкеров. Стоп, тут есть ещё чахлая адвокатская контора на случай, если вас угораздило попасться на краже или грабеже.

Остальные магазины давным-давно закрылись, опустив железные жалюзи на окна. Компании мужчин и женщин кучкуются вокруг рядов мотоциклов, которыми забита парковка. Затхлая сигаретная вонь, сладковатый запах ароматизированных сигарет и чего-то ещё смешиваются в тёплом летнем воздухе.