Алгоритм Чагина

Я ни на шутку загорелся. Вдруг Чагин действительно придумал что-то важное? Вдруг и я, Магулов, мог внести свою маленькую лепту в спасение человечества? И что бы сказала об этом Марина?

0.1.1. Звезда конференций

Я то и дело вспоминал свои беседы с Чагиным. И особенно часто возвращался мыслями к нашей последней встрече. Заострял внимание на деталях разговора, на отдельных фразах разработчика, на вскользь брошенных им словах. Я искал ключ. Ключ, который помог бы мне разгадать, какую цель преследовал Чагин и какую программу хотел создать.

Но в зависимости от своего настроения я находил разные смыслы и значения в событиях одного и того же дня. В словах и интонациях Чагина видел то насмешку, то попытку поделиться чем-то важным; то настоящую заинтересованность, то злой умысел; то презрение и превосходство, то страх и надежду на понимание.

Когда я вернулся в офис за ботинками, мне было не по себе. И, вспоминая о последней встрече с Чагиным в тот день, я замечал лишь его откровенную неприязнь ко мне и желание меня унизить. Может, поэтому я не смог тогда в полной мере сосредоточиться на его высказываниях, проследить за его мыслью.

Я открываю дверь и ловлю на себе недовольные взгляды. Говорит докладчик тихо, и воспринимать его речь мешает любой шорох.

Я оглядываю аудиторию. В первом ряду замечаю Чагина. Место рядом с ним свободно, но, увидев меня, он поднимает с пола свой кожаный портфель и демонстративно ставит на пустующий стул. Я занимаю другое место, позади него.

– Это чему же? Если Вас не затруднит, приведите пример, – говорит Чагин докладчику и кривит губы.

Нет, мне это показалось. С того места, где сидел, я никак не мог бы заметить его ухмылку.

Что потом?

Вот Чагин смотрит на меня. Его осанка, посадка головы и даже выражение холодных глаз донельзя высокомерные.

Или нет? Он смотрел не на меня, он смотрел на докладчика. Наверное, тот что-то сказал перед этим. Но что?

– Можно научить искусственный интеллект совести, – говорит докладчик.

Точно! «Научить искусственный интеллект совести».

Он молча вертит в руках кликер.

Видимо, у него это в первый раз. Выступление на конференции. Может, студент или только после окончания двухмесячной практики. Хотел познакомить слушателей с основами машинного обучения, сделать обзор собственной статьи – и нарвался на Чагина.

Все смеются, кроме Чагина.

Антон что-то спросил у докладчика, а бородатый мужик с последнего ряда смешно пошутил. Передразнил он его, что ли?

На лице у Антона обычная маска презрения.

– Господа, Вы мешаете! – громко говорит он, обращаясь к бородатому мужику и его товарищам.

Я саркастически наклоняю голову набок. Слегка улыбаюсь. Готовлюсь кивнуть ему, но он даже не смотрит в мою сторону.

Почему я думал, что он посмотрит? Я тоже его дразнил? Сказал что-то обидное?

Я поправляю бейджик на футболке.

– Сделайте милость, не продолжайте доклад, пока они не уйдут, – говорит Чагин докладчику.

Я вздрагиваю, будто меня ударили. Но продолжаю сидеть на своем месте.

Докладчик сконфуженно кивает Чагину.

Непонятно было, кого он с большим удовольствием выгнал бы – бородатых мужиков или Антона. Все выступление Чагин с чувством собственного превосходства задавал ему вопросы типа: «Почему же Вы так думаете? Почему же Вы так решили? Позвольте спросить, что… Смею узнать, как…» – и специально бил в самые слабые места доклада.

Чагин прикладывает мобильный к уху и вызывает на помощь администратора. Бородачи переглядываются. Отпуская шуточки в адрес Чагина, медленно встают и идут к выходу. Улыбаются мне напоследок.

Докладчик провожает их тоскливым взглядом. Наверняка, хочет выйти вместе с ними. Но Чагин тоже вскоре уходит. Задав еще пару вопросов, – каких вопросов? он что-то хотел узнать у докладчика? что-то важное? про нейросети? – он берет портфель и встает со стула. Бросает вошедшему администратору, что спикеры на этой конференции достойны слушателей.

«Ну нельзя же быть такой скотиной!» – думаю я.

Нельзя же быть такой скотиной и ничем не компенсировать это миру.

0.2. Вынужденное одиночество

0.2.0. Дано

Казалось, что в такой прекрасный солнечный день не может случиться ничего плохого. Но это не так. Все что угодно может случиться когда угодно.

Я достал телефон и прочел СМС. Два слова, которые не вязались с происходящим. Два слова, выпадающие из картины. Выглядели дико и бессмысленно.

Радостно пригревало солнце, в наушниках играла бодрая музыка. Но два слова – и я прятал глаза от прохожих, находил трещины в асфальте.

Я выключил музыку. Споткнувшись, вошел в автобус. Снова включил. Вытащил из ушей наушники. Уставился в окно.

Утром я завтракал, когда вошла Марина. Еще не прожевав бутерброд с колбасой, я встал и подошел к плите, чтобы поставить чайник.

– Как спалось? – спросил я, как только проглотил еду.

Но Марина не ответила. Села за стол.

По утрам она не любила разговаривать, и обычно я не настаивал. Но в этот раз мне хотелось поболтать. Я был уверен, что кое-что нащупал. И это приводило меня если не к разгадке, то к хорошему настроению.

Я налил заварку в чашку и поставил ее на стол перед Мариной. Улыбаясь, наклонился, чтобы поцеловать жену.

Но она молча меня оттолкнула. Заглянула в чашку.

– Слишком крепко, – сказала Марина.

Я вылил часть заварки в раковину. Снова поставит чашку на стол.

– А так?

Она пожала плечами. Ее реакция была более чем положительной.

– Я тут кое-что понял. Про Чагина. Знаешь, как переводится слово Craft? – спросил я.

– Что? – не поняла Марина.

Она взяла пульт и включила телевизор. Показывали рекламу. Последнее время из всего того, что показывали по телевизору, реклама раздражала меньше всего. Но сейчас внимание Марины требовалось мне целиком.