Алгоритм Чагина

– А отладчик?

– Разве универсальный не подходит? – отмахнулся он. – Есть же общие средства отладки. Их используют для всех программ.

Легкомыслие директора меня поражало.

Я перевел дух и попытался как можно спокойнее объяснить ему, что универсальные отладчики подходят для программ, написанных на любом из известных языков программирования. Я говорил медленно и членораздельно и указал на то, что под синтаксис языка Leader отладчики не адаптированы. По той простой причине, что об этом языке, как заверил меня сам Вышинский, никто не знает.

– То есть ты не можешь отладить программу? – спросил директор.

– Чтобы понять, что она делает? Нет.

– Понятно, – сказал он, но озабоченности в его голосе я не услышал. Только нетерпение. – Ладно, я посмотрю.

– Попроси у того, кто написал этот код. У него точно есть.

– Не могу.

«Почему? – снова испугался я. – Неужели он и правда украл код? Неужели я дурак, как сказала Марина?»

Вышинский словно прочитал мои мысли:

– Слушай, я не делаю ничего незаконного! Этот код принадлежит мне. Я выкупил долю, и имею право знать, на что деньги потратил.

– Долю?

– В компании разработчика.

Не успел я отреагировать ни словом, ни жестом, Вышинский уже начал оправдываться.

– Слушай, это крутой специалист, в нейросетях лучше всех шарит. В Швейцарии работал, в Германии в институте. Кучу научных работ написал. Я положился на его репутацию, а сейчас…

– Чагин? Ты про Антона Чагина говоришь?

Вышинский оторопел. Потом прищурился:

– Ты его знаешь?

Я пожал плечами:

– Так, немного.

– Крутой чувак, да?

Я снова пожал плечами. Чагин действительно был одним из лучших специалистов в своей области, но признаваться в этом не хотелось.

«Так, значит, он не только научно-исследовательской деятельностью занимался, – подумал я. – У Чагина был стартап».

Он опять меня опередил. Осуществил то, что я только подумывал сделать.

– Ты говорил, положился на его репутацию – и что? – спросил я.

Вышинский поджал мясистые губы. Глянул в окно и потер нос. Потом перевел взгляд с окна на пол.

– Да. Положился. А он пропал. На связь не выходит, трубку не берет.

Директор быстро сложил руки на груди, убрал их в карманы, снова сложил на груди. В череде его нервных бессвязных жестов читалась не столько обида, сколько желание что-то скрыть. И тогда меня осенило. Страшная и вместе с тем абсолютно ясная мысль пришла мне в голову. Как я и подозревал, Вышинский действительно меня обманывал. Но обман заключался не в краже кода.

– Ты не знаешь, – понял я.

И несмотря на то что мысль я свою не закончил, он испуганно открыл рот. Да. Он, и правда, не знал. Не знал, зачем нужна программа и за что он заплатил деньги.

– Эта программа решает мировую проблему человечества. Программа сохранения мира на земле, – поспешно сказал Вышинский.

Но понял, что прозвучало не слишком убедительно.

– Он боится, что идею украдут, – признался наконец директор. И вдруг улыбнулся, – Разве не лучшая характеристика для проекта?

Я кивнул. Так вот почему в коде нет комментариев. Его автор – параноик.

Однако кое-что мне показалось странным.

– Боится, что идею кода украдут, однако сам код тебе отправил? – спросил я.

– Ты же видишь, как сложно его расшифровать.

Объяснение директора меня не удовлетворило. Несмотря на свой характер, Чагин был умнейшим человеком. И в его действиях, на первый взгляд друг другу противоречащих, должна была присутствовать логика.

Но вместо того чтобы ее понять и разобраться в происходящем, я вдруг вспомнил о предложении Вышинского. Испугался, не передумает ли он инвестировать в мой стартап.

Деланно засмеявшись, я спросил:

– И ты снова хочешь вложить деньги и снова ни о чем не спрашиваешь?

– Я уже говорил, я вкладываю в людей. Он – лучший. Я же не знал, что он трубку перестанет брать!

Ситуация у директора была неоднозначной, я не спорил. Но что-то в ней настораживало, и я никак не мог понять, что именно.

Я вздохнул и посмотрел себе под ноги. Директор пару раз приподнялся на носки и опустился обратно на пятки. Потом наклонил голову и состроил мне щенячьи глазки.

– От тебя ничего особенного не нужно. Просто успокой меня. Скажи, что код крутой, и я дам ему столько времени, сколько нужно. Или скажи, код – дерьмо, и я продам свою долю в компании. Если, конечно, другого такого дурака найду.

– Мне надо подумать, – сказал я. Ситуация, в которой я оказался благодаря Вышинскому, была странной. Мне захотелось как можно скорее из нее выпутаться.

– Федор, это сложная работа, я знаю. Но сейчас мы не видим картину, не можем оценить. Может, это технический прорыв. Может, мы мир спасаем. Все знают, что за нейросетями будущее.

Я кисло улыбнулся. За нейросетями будущее – это да. Но кто знает, есть ли оно за программой Чагина.

Вышинский воспринял улыбку как добрый знак.