Иннокентий едет в деревню

На вид ей было двадцать. Длинные золотистые локоны, большие карие глаза и короткий нос.

– Что это за деревня? – спросила она.

– Шахматная, – ответил я.

– А, – что-то прикидывая в уме, она дотронулась пальцем до кончика короткого носа. – Мне кажется, сначала я шла на юг, а потом на север.

Она серьезно на меня посмотрела.

– С другой стороны я и «право» с «лево» путаю. Я из Солнечного поселка. Это далеко отсюда?

– Нет, – сказал я.

– А что Вы делали в том доме? – поинтересовалась она.

– Со сверчками разговаривал, – ответил я.

– Это хорошо. А то я бы до сих пор одна бродила.

Я вспомнил лисенка, и меня передернуло.

– Там лисы, – прочитала она мои мысли.

– Да, я видел сегодня одну.

– Алиса. Меня зовут Алиса.

– Кеша, – опомнился я. – Приятно познакомиться.

Мы чокнулись мятными пряниками.

1.3.4. Грабеж

Алисе я постелил в соседней комнате.

Она почистила зубы пальцем, одолжила рубашку и отправилась к себе.

Я спустился в подвал. Первое, что бросилось в глаза – опрокинутые железные бочки. Бочки были пусты, но на стенках налипло зерно.

Не успев задуматься, зачем нужно было класть зерно в бочки, я увидел нетронутую горстку крысиного яда. Крысы покинули мой дом, как только я примирился с их соседством. Я не раздражался их присутствию, перестал замечать следы жизнедеятельности, и они ушли. До этого железо с успехом отражало их нападения.

«Сначала воры взломали бабушкин амбар, теперь подвал вскрыли. Но зачем им зерно из подвала? Его можно где угодно купить!»

1.3.5. Дурацкая идея

Встал я около восьми. Набрал в колодце воду, наполнил рукомойник. Поставил на плиту чайник. Зашел к Анне Павловне одолжить кусок сыра и масло.

Когда Алиса появилась в столовой, та была освещена солнечным светом и моей добротой.

– Вы поможете искать кошку? – спросила она.

– К сожалению, я плохо знаю местность.

– Ну, моя кошка ее тоже не знает. Мы только приехали, и она сразу пропала.

– Понятно, – сказал я.

– Так Вы пойдете со мной? – спросила Алиса, глядя на меня большими требовательными глазами.

– Почему бы и нет, – ответил я.

Идея была дурацкая, но делать было нечего. Не яблони же красить.

1.4. Вслед за кошкой

1.4.0. Кролик уходит от ответа

– Доброе утро! – в столовую без стука вошел Кролик. Он радостно улыбался. – А я думаю, куда ты пропал.

Мне стоило бы молча взять ружье и направить его на Кролика. Но ружья у бабушки не было.

Был самурайский меч, привезенный из города. Но его стырил дядя Паша. Пьяница, что жил в канаве на краю деревни и навещал мою сердобольную бабушку, когда прижимало. Он долго и мучительно прощался с белым светом в лице бабушки, просил прощение за грехи, и та, разжалобившись, наливала рюмку самогона. Дядя Паша на подъеме сил делал бабушке предложение руки и сердца и вскапывал картошку, какое бы время года ни было. История всегда заканчивалась одинаково: отыскав бабушкину заначку, дядя Паша удирал без оглядки, чтобы в следующий раз просить прощение и за это тоже.

Вот он-то и стырил мой самурайский меч, чтобы обменять на бутылку дурного пойла.

– Иди ты …, – я заметил округлившиеся глаза Алисы и смолчал.

– Ну что ты, как маленький, шуток не понимаешь? – то ли обиженным, то ли сердитым тоном спросил Кролик.

Он поклонился.

– Барышня.

– Алиса.

– Элис! – воскликнул Кролик. – Какое замечательное имя.

Вечно он коверкал женские имена. Лизу звал не иначе, как Лизетт, а мою бабушку – Антонией, а не Антониной.

– А я вас раньше не видел, – продолжил Кролик. – Вы откуда?

Я подошел к нему, загородив Алису.

– Слушай, Кролик, – прошипел я ему на ухо. – Исчезни, а?

– Хм, – сказал Кролик и, обойдя меня, занял мой табурет напротив девушки. Он по-хозяйски подлил кипятка в мою кружку, взял кусок хлеба и принялся завтракать.

– Я думал, приду в клуб, открою – обрадуешься. А тебя нет. И не радостный ты какой-то. Вы его выпустили?