Брачная ночь с горцем

– Да неужто? – не удержался он.

– Можете не сомневаться, вы известны – печально известны – как распутник последнего разбора, бабник без чести и совести. Соблазнить чужую жену – это для вас как стакан воды выпить!

«Она определенно не дура», – сказал себе Гэвин. Так что все отрицать – глупо и бесполезно. Вместо этого он решил использовать другую тактику – мол, да, я такой и этим горжусь!

– Ну, кто-то же должен этим заниматься! – заявил он, сверкнув улыбкой. – Ведь не так уж много найдется мужей, готовых соблазнять собственных жен.

На мгновение лицо ее помрачнело. Гэвин мысленно отметил эту любопытную реакцию – и отложил для дальнейшего анализа.

А Элисон тем временем продолжала:

– Младший сын, завидующий старшему брату… И вынужденный работать на старшего брата, чтобы спасти от разрушения свой замок.

И снова Гэвин поморщился – эта стрела вонзилась в опасной близости от цели. Заставив себя улыбнуться, он проговорил:

– Вы забыли добавить, что я погубил множество невинных дев.

– Не думайте, что я не понимаю, зачем вам моя земля, – не обращая внимания на его шутку, сказала Элисон. – Но вы ее не получите. Так что еще раз говорю: убирайтесь отсюда в задницу!

При этих ее словах Каллум с Кэлибридом начали усмехаться и перемигиваться, да и сам Гэвин, чтобы невзначай не улыбнуться, крепко сжал губы.

– И что же вы, милая, еще обо мне знаете? – Он вновь изобразил улыбку.

– Знаю, что вы Маккензи. Ваш род уже много десятилетий точит зубы на владения моего рода.

– А что если я вам скажу, что я – не Маккензи?

– Чушь! – фыркнула Элисон. – Всем известно, кто вы такой!

– Лэрдом Маккензи был мой отец, – сказал Гэвин. – А нынешний лэрд Маккензи – мой брат Лиам. Что же касается меня, то я сейчас нахожусь в процессе эмансипации от клана Маккензи. Надеюсь, если этот термин о чем-то вам говорит.

Элисон взглянула на него с удивлением. И пистолет у нее в руке впервые дрогнул.

– А зачем это вам? – спросила она.

– Причин множество, и лучше я оставлю их при себе. Достаточно сказать, что одна из них – смерть вашего отца.

– О… – На мгновение – всего на мгновение – броня ее враждебности дала трещину.

Гэвин ждал этой минуты слабости – и рванулся в атаку.

– Как видите, мисс Росс, если вы продадите мне Эррадейл, он достанется не врагу, а скорее уж врагу вашего врага, то есть вашему другу, не так ли?

Гэвин тотчас же понял, что совершил ошибку. Понял еще до того, как Элисон снова вскинула револьвер и спустила курок. Прогремел выстрел. Кобыла Кэлибрида взвилась на дыбы, затем шарахнулась в сторону, и старик не сразу сумел ее успокоить.

Гэвин же на мгновение замер, словно громом пораженный. Но боли не было. И крови тоже не было. Он с облегчением вздохнул, сообразив, что Элисон стреляла не в него.

Черт, да она просто сумасшедшая! Чокнутая девица! Да-да, чокнутая и очень опасная!

– На этот раз я промахнулась. – Палец ее снова лег на курок. – Но это не повторится. А теперь… Убирайтесь ко всем чертям с моей земли.

Никогда еще Гэвину не приходилось слышать в женском голосе столь очевидную угрозу.

– Осторожнее, милая, – проговорил он сквозь зубы, чувствуя, как стучит в висках пульс, как изумление и возбуждение отступают перед яростью. – Я из тех людей, с которыми лучше не враждовать.

– Враги у меня уже бывали, – отвечала она, не опуская револьвер. – И знаете, лорд Торн, чему я у них научилась?

Гэвин невольно сжал кулаки. Какого черта она произносит его титул так, словно это – позорное клеймо?

– Больше всего следует остерегаться тех, кто к тебе всего ближе, – продолжала девушка. – И еще тех, кто набивается тебе в друзья, преследуя свои корыстные цели.

Тут взгляды их встретились. И Элисон не отвела глаза – такие же ясные, как воды озера Лох-Ломонд. И такие же холодные.

Впервые в жизни Гэвин молчал лишь потому, что не смог найти остроумного ответа.

«Девчонка права, – думал он. – Во всем права». Уж ему-то известно, как опасны самые близкие, самые родные люди. Он усвоил это еще в детстве, и уроки были на редкость жестокими. Но кто научил ее? Быть может, тот же, кто вселил в ее взгляд ледяной холод?

Тут Каллум подъехал к ним поближе и явно не без умысла расположился между Гэвином и дулом пистолета. Из-за густой бороды, скрывавшей добрую половину лица, трудно было сказать, улыбался он или хмурился, однако вокруг его золотистых глаз собрались веселые морщинки.

– Знаете, при таких заморозках, как сейчас, копать могилу в горах – то еще удовольствие, – проговорил он с обычным своим напевным ирландским выговором.

– В самом деле, – не сводя глаз с Гэвина, откликнулась Элисон. – Что ж, тогда бросим его в море!

На сей раз Каллум расплылся в широкой улыбке. Гэвин же, прищурившись, посмотрел на старого друга с удивлением.

– В море? Что ж, мысль интересная… – раздумчиво проговорил Каллум. – Но вы кое о чем забываете. Перед вами граф, и его скоро хватятся.

– Неужели? – Элисон изобразила недоверие.

– По крайней мере, хватится его мать. Она живет в замке Инверторн, где служит главным конюхом мой отец, – пояснил Каллум.

Девица наморщила носик.

– Милорд, вы что, до сих пор живете с мамой?

– Не я с ней, а она со мной, – отрезал Гэвин. – В моем замке, – добавил он и тут же подумал: «Какого черта я что-то объясняю этой ненормальной?!» Гэвин не припоминал, чтобы кто-нибудь так его бесил с тех самых пор, как… Словом, после той истории с Лиамом.

– Вы позволите мне сопроводить графа домой, в Инверторн? – любезно поинтересовался Каллум.

На этот раз Гэвин не смог сохранить невозмутимость. Да что, черт возьми, происходит? Какого дьявола Каллум просит у нее разрешения?!

– Я все равно собирался заглянуть к отцу, – пожав плечами, добавил Мак-Тайр.

Элисон кивнула и убрала пистолет в кобуру.

– Еще раз появитесь на моей земле, Торн, – и родная мать ваш труп не опознает! – Развернувшись, она поскакала прочь, не дав Гэвину собраться с мыслями и найти остроумный ответ.

– Чертова ведьма! – выплюнул он ей вслед, но Элисон уже не слышала его.