Сердце дикарки

Его губы тронули ее, прикоснулись, раздавили, как нежные розовые лепестки, в яростном, собственническом поцелуе. Руки безотчетно прижали ее ближе, теснее. Она ответила на его объятие с равным по силе пылом, и Кин ощутил, как от ее отклика разгорелась кровь. Она предлагала больше, чем простое прощание, и брала больше, чем Кин собирался предложить. Его охватило странное ощущение утраты при мысли о том, что оставит ее в Сент-Луисе самостоятельно заботиться о себе. Почему, почему его так захватило это непонятное собственническое чувство? – думал он, прижимая это податливое тело еще сильнее. Что за чертовщина, это так непохоже на него…

Прошло немало времени, прежде чем Алекса решилась оторваться от его губ и взглянуть ему в глаза. Она будто увидела Кина впервые. Любовь, настоящая любовь смотрела ей в лицо, чувство столь сильное и захватывающее, что она лишилась дара речи. Да, она восхищалась Кином, потому что он был настоящий мужчина. Она упивалась его волнующими, возбуждающими прикосновениями и принимала таким, какой он есть. И это осознание привело Алексу в отчаяние, потому что внезапно она поняла, что никогда не будет в ее сердце другого мужчины. Когда Кин оставит ее, то заберет с собой ее душу. От нее останется пустая оболочка. Женщина, которая ни одному мужчине не сможет ответить любовью на любовь.

– Алекса? – Кин нахмурился, увидев странное выражение на ее лице, непонятный туманный свет в ее серебристо-серых глазах. – Что случилось?

Алекса попятилась, вырвалась из кольца его рук, приподняла подол юбки и заспешила к лошадям.

– Ничего. Мне пора. Я уверена, у тебя еще полно всяких дел.

Но Кин догнал ее, схватил за руку.

– Что-то все-таки случилось, – заявил он. – Я чувствую это. Почему ты на меня так смотришь?

Собрав остатки воли в кулак, Алекса с трудом заставила себя улыбнуться. Не улыбка, а так, намек на кривую ухмылку…

– Смотрю на тебя? Как?

– Ты чертовски точно знаешь, как именно смотришь! – раздраженно крикнул Кин.

Алекса высвободила пальцы из его руки и продолжила свой путь, бросив через плечо:

– Не имею ни малейшего представления, о чем это ты говоришь.

Кин тяжело вздохнул. Его злило, что она отказалась открыть ему, что у нее на уме. Был ли в ее красивом лице хоть малейший намек на сожаление? Прежде чем он отдал себе отчет в том, что делает, Кин догнал ее и придавил к дереву, прижался к ней всем телом. Он внимательно посмотрел ей и глаза, потом на тяжело вздымающуюся грудь, на опухшие о, поцелуев губы. Потом схватил ее за талию и запечатлел на этих губах такой прощальный поцелуй, будто поставил раскаленное клеймо владельца. Алекса судорожно сглотнула. Она томилась желанием принять его в себя еще хоть один раз, последний раз перед расставанием… Он будто прочел ее мысли, и его рука свободно прикоснулась к ее груди, потом нырнула под желтый шелк и начала дразнить розовые бутоны до тугой упругости.

Искра страсти проскочила между ними, и Алекса испугалась, что сгорит в разгорающемся пламени. И все же хотела уступить, сдаться, еще раз превратить в реальность те запретные воспоминания… Она жаждала сказать ему, как безумно любит его, но слова не шли с языка.

Внезапно Кин отшатнулся от нее будто ужаленный и посмотрел на Алексу почти враждебно. Она была озадачена сердитым подергиванием его щеки, плотно сжатыми челюстями.

– Возможно, ты права. Нам лучше идти. Мы и так провели слишком много времени вместе. – Голос его еще был полон неутоленной страсти, хотя Кин изо всех сил старался сдерживать нахлынувшие на него эмоции.

Они молча двинулись через кусты. Алекса вскоре остановилась и обернулась к Кину, который шел за ней.

– Кентавр исчез, – поспешно проговорила она. – Кин, клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Знаю, ты думаешь, что я его отвязала тогда, раньше, но это не так. И сейчас этого не делала. Я понимаю, как много для тебя значит этот жеребец.

Кин ухмыльнулся, слушая, как Алекса торопилась высказаться в свою защиту, лотом поднял руку и остановил ее.

– Я и не собирался обвинять тебя в конокрадстве, Алекса. – Он провел ее на поляну и указал на запад, где в океане высокой сочной травы, покрывающей холмы, мирно пасся Кентавр. – Я сам отпустил его, пусть приходит и уходит когда вздумается. Решил, пусть откликнется на дикий зов, когда придет охота.

Алекса удивленно смотрела на Кина.

– Почему? – спросила она. Яркий солнечный свет играл и искрился на белоснежном жеребце.

– Потому что есть в мире существа, которые не могут и не должны быть ручными, милая, – философски ответил Кин. Потом обратил свой взгляд на привлекательную чертовку с волосами цвета черного дерева. – Настоящий мужчина обязан научиться принимать то, что он не может изменить, и не должен охотиться за ускользающими мечтами.

Алекса согласно кивнула, думая о своей безответной любви к Кину, полукровке, пленившему ее сердце. Да, она должна отпустить его, не пытаясь приковать к себе цепями тех чувств, на которые он не может ответить. Это тот случай, когда лучше не быть с ним честной. Все эти разговоры о любви только расстраивают его. Ему не терпится поскорее отделаться от нее, да и Клинту хотелось, чтобы она не путалась под ногами. Да, она будет смотреть ему вслед и не позовет, не сделает попытки удержать, так же как сам Кин даровал свободу белому жеребцу.

Горестная улыбка искривила ее губы, когда Кентавр поднял голову и заржал. По крайней мере один из них обрел свободу и счастье, размышляла она, следуя за Кином, который довел ее до лошадей и подсадил в седло.

Поездка до Сент-Луиса показалась Алексе самым долгим путешествием в ее жизни. Когда Родон проводил ее к гостинице и повернулся, собираясь уезжать, она ощутила, что весь мир внезапно раскололся, раскрошился у нее под ногами. Она смотрела ему вслед, а слезы лились по щекам. Алекса пыталась сказать себе, что это только к лучшему, но сама не верила. Кин настолько стал частью ее жизни, что она чувствовала себя потерянной. Она проснется утром и уже не увидит его красивого сурового лица. Будет засыпать, но не услышит рядом его ровного дыхания. Теперь она осталась одна, совсем одна. Кин был только счастлив в конце концов избавиться от нее. Алекса начала раздумывать, что ждет ее дальше. Неужели только несчастья?

Глава 14

Алекса провела большую часть дня, безучастно разглядывая стены гостиничного номера, который Кин великодушно снял для нее. Она обдумывала план дальнейших действий. Положение ее было серьезным, но не безнадежным. Перед расставанием Кин снабдил ее небольшим мешочком с монетами. Она с благодарностью приняла, пообещав, что найдет способ расплатиться с ним. Решив наконец, что же предпринять в первую очередь, спустилась вниз, предстала перед Девином Макгри, шеф-поваром и хозяином гостиницы, и попросила дать ей работу. Алекса заверила Макгри, что, несмотря на молодость, она превосходная стряпуха. Девин задумчиво оглядел молодую женщину, потер подбородок и, наконец, согласно кивнул.

Он знал, что Алекса с ее яркой внешностью и пленительной улыбкой будет ценным приобретением как в обеденном зале, так и на кухне, даже если она не умеет попросту чайник вскипятить. Мисс Карвер со своей стороны была в восторге от предложенной ей хозяином платы. По его же совету Алекса отправилась к местной портнихе и купила юбку и блузку. Заложив несколько складок тут и там, Алекса приобрела вполне приличный вид, заказала еще одну блузку и юбку и вернулась в гостиницу, чтобы познакомиться с местной кухней.

Поздно вечером Алекса вернулась в свой номер с полным карманом чаевых. Ей пришлось отклонить несколько предложений от мужчин с голодными, как у волка зимой, глазами. Их представления о десерте резко расходились с ее собственными. Она говорила себе, что сумеет терпеть их похотливые взгляды и даже непристойные предложения, пока не соберет достаточно денег, чтобы рассчитаться с Кином и оплатить проезд до старой фермы в долине Уобаш.

Алекса залезла в кровать, чувствуя, что совершенно выдохлась за долгий день и уснет, как только коснется головой подушки. Не тут-то было – глаза попросту не закрывались. Она смотрела вверх, в темноту, и внутренним взором видела пару сверкающих синих глаз и обаятельную улыбку. Почему же ей потребовалось столько времени, чтобы понять: все эти путаные, противоречивые эмоции, испытываемые по отношению к Кину Родону, – это любовь? Какая же она на самом деле – холодно-расчетливая или обычная тупица? Возможно, и то и другое понемножку, решила Алекса, взбила подушку и свернулась калачиком. Как полная дура, она постоянно колебалась между любовью и ненавистью. Сначала презирала Кина, потому что он обладал властью разжечь ее желания и к тому же отверг ее мольбу помочь семейству Карвер в их затруднительном положении. Потом решила, что влюблена в него, когда Родон спас ее из индейского плена и занимался с ней любовью под легким покрывалом звездного неба. После чего быстренько заверила себя, что спутала любовь и физическое желание. Это была последняя отчаянная попытка сбросить неощутимую сеть, опутавшую ее сердце. Да, она любили Родона, но должна забыть его. Кин презирает ее, а Клинт недвусмысленно дал понять, что не позволит ей усложнить и без того нелегкую жизнь своего молодого приятеля.

Ей придется похоронить свои чувства к Кину. Алекса приняла решение броситься в работу так, чтобы даже времени не оставалось для запретных воспоминаний. С этой мыслью она закрыла глаза и стала молить сон прийти и дать ей покой. И он пришел, но не так быстро, как она надеялась… и Кин пришел вместе с ним, со своими соблазнительными улыбками и опаляющими губы и душу поцелуями.

Алексу внезапно посетило жутковатое чувство, что кто-то пристально наблюдает за ней, и улыбка, порхавшая на губах целый день, мгновенно испарилась. Вытерев со лба пот, она осторожно оглянулась и заметила злобный взгляд, моментально лишивший ее и без того слабого душевного равновесия. Это был Сайлас Грегор, и выглядел он даже более подлым и опасным, чем оголодавшая гадюка. Алекса крепко сжала поднос обеими руками и обратила к Саре Миллер – той официантке, которая бросала на Кина такие обещающие взгляды, когда они обедали в гостинице, – полный мольбы взгляд.

– Не обслужишь ли того джентльмена вместо меня? – попросила Алекса. – Я пообещала Девину испечь сегодня несколько пирогов, – объяснила она.

И прежде чем Сара смогла ответить «да» или «нет», оставила ей свой поднос и заспешила в кухню, оставив Сайласа с отсутствующим видом поглаживать ладонью живот. Глазки его злобно поблескивали при воспоминании, как эта гнусная девка едва не располосовала его на куски ножом.

Алекса насыпала муку в миску для замеса теста, поспешно добавила остальные продукты. Работала она проворно, но руки слегка дрожали от нервозности.

– Что-то не так? – спросил Девин, глядя, как над миской поднимается белое облако. – Вас кто-нибудь из гостей оскорбил? – Он легко засмеялся. – Не стоит обижаться на них, дорогая моя. Вы очень привлекательны, и это естественно, что мужчины хотят от вас большего, чем обычное обслуживание. Считайте это производственным риском. – Она вспыхнула, а Макгри подмигнул ей и присел на край стола. – Будь мне лет на двадцать поменьше, и я мог бы оказаться в их числе. – Девин устало вздохнул, потом издал еще один короткий смешок. – Но в моем возрасте больше подходит лелеять и нежить опару, а мечты о девушках оставить тем молодым кобелям, что посещают мой ресторан.

– Вы не старый, – заверила его Алекса. Напряжение постепенно отпустило. Она проворно взбила тесто в шар, потом раскатала на столе. Проработав рядом с Девином почти неделю, Алекса поняла, что каждый раз с удовольствием ожидает очередной беседы с этим джентльменом. Он был добр, остроумен и обаятелен. – Лично я нахожу вас весьма привлекательным и симпатичным, – добавила она.

– Мне случалось слышать точно такие слова в отношении домашнего енота. – Он радостно фыркнул. – Боюсь, лучшие годы моей жизни уже позади. К тому же ни одна женщина не захочет выйти за человека, который чувствует себя на кухне увереннее, чем она.

– Вы несправедливы к себе, – упрекнула Алекса. – Я совершенно уверена, что найдется немало женщин, которые с удовольствием примут знаки вашего внимания. Только мы обычно слишком робки, не можем сами сделать первый шаг.

– И вы в первых рядах моих почитательниц? – поддразнил ее Девин.

– Естественно, – весело-нахально заявила Алекса, раскладывая тесто в форму и обрезая излишки. – Но меня часто называли упрямой, упорной, невозможной. Я не хотела бы испортить нашу прекрасную дружбу, выйдя за вас замуж.

– Ага, полагаю, вы правы. – Девин уныло вздохнул. – К тому же это определенно заставило бы сплетников беспрестанно чесать языками. Сразу скажут, что вы вышли за человека втрое старше вас только за деньги. Вас заклеймят как хищницу, а меня – как впавшего в детство.

Эта легкая, беспечная болтовня с пухлым, круглолицым Девином Макгри подняла настроение Алексы, а когда она часом позже вернулась в обеденный зал, Сайласа там уже не было. Она возблагодарила судьбу за этот подарок, но неясное, беспокойное чувство, что видела негодяя не в последний раз, все же оставалось. Негодяя, который украл с таким трудом заработанные Джастином деньги и пытался изнасиловать ее, прежде чем продать индейцам сообщение о вторжении Карверов на их территорию. Теперь-то она понимала, что в несчастьях, постигших ее семью, нужно винить Сайласа, а не Кина. Занимаясь своими обязанностями, Алекса припомнила, что Кин никогда не давал никаких обещаний, а вот Сайлас как раз взялся доставить их в целости и сохранности к месту нового поселения.

От этой мысли Алекса сердито сощурилась, потом нахмурилась. Если Сайлас еще раз появится здесь, она больше не сбежит, как перепуганный кролик, а потребует, чтобы он вернул те деньги, что заплатил ему Джастин Карвер. Девин непременно заступится за нее, ободряла себя Алекса. Почему это она должна бояться жалкого, трусливого хулигана? В конце концов, ей уже довелось продемонстрировать, что превосходит его и в ловкости, и в смелости. Надо только не забыть, напомнила себе Алекса, прихватить нож на случай, если Сайлас горит жаждой мести.

Резко обернувшись, она почувствовала, как кровь прихлынула к щекам, а сердце взметнулось к горлу. Ее взгляд встретился с глазами Кина через весь прокуренный, продымленный зал. Он сидел в тускло освещенном уголке с задумчивым выражением лица, и глаза его неотступно следили за ней. Один взгляд на него, и с Алексой начали твориться странные вещи.

Брови Кина сошлись у переносицы, и она тоже нахмурилась, с любопытством наблюдая за ним. «Почему он так на меня смотрит?» – подумала Алекса, и расцветшая было на губах улыбка завяла. Кин откинулся на спинку стула, впился в нее глазами и жестом подозвал к себе. Мисс Карвер глубоко вдохнула, собрала всю свою силу воли, пытаясь казаться безразличной, но все же приветливой. Будь она проклята, если покажет ему, как скучала.

– Хочешь заказать поесть или только выпить? – спросила она, подойдя и остановившись возле его столика. Ее глаза быстро оглядели его серый, прекрасно сшитый костюм.

– И это все, что ты можешь мне предложить, а, Алекса? – Голос его был полон циничного сарказма. – Я-то подумал, может, ты с удовольствием прыгнешь со мной в постель за определенную плату?

Она мгновенно ощетинилась от такого едкого замечания. Он даже не подумал вежливо поздороваться с ней, а как голодный волк сразу устремился к горлу. Алекса, не задумавшись ни на секунду, нанесла ответный удар.