– Все эти дела с судном однотипной постройки должны что-то значить. – Он потер нос. – Но пока еще мне ничего не ясно.
«Два и еще шесть пенсов, парень».
«Держи мелочь».
– Найди где тут припарковаться, Тюрин, – бросил Ростов.
– Тут нелегко приткнуться, – пожаловался Тюрин.
– Если не найдешь места, просто остановись. Черт с ним, со штрафом за неправильную парковку, – нетерпеливо бросил Ростов.
«Доброе утро. Мое имя Эд Роджерс».
«Ах, да. Будьте любезны, минутку… Данные для вас только что отпечатаны. И вот счет».
«Вы отлично работаете».
– Данные в письменном виде, – кисло сказал Хассан.
«Благодарю вас».
«Всего хорошего, мистер Роджерс».
– Он не очень разговорчив, не так ли? – заметил Тюрин.
– Как и любой хороший агент, – сказал Ростов. – Что тебе стоило бы намотать на ус.
– Есть, сэр.
– Черт побери, – ругнулся Хассан. – Нам так и не удалось получить ответы на его вопросы.
– Не важно. Вот только что мне пришло в голову. – Ростов улыбнулся. – Мы знаем вопросы. И нам остается лишь задать их себе, и мы получим те же ответы, что и он. Слушай, он снова на улице. Объедь вокруг квартала, Тюрин, и попробуй засечь его.
Фургон снялся с места, но прежде, чем он завершил круг вокруг квартала, уличные звуки снова затихли.
«Чем могу служить, сэр?»
– Он зашел в магазин, – догадался Хассан. Ростов глянул на него. Когда Хассан забывал надуваться от гордости, то, как истый школьник, приходил в возбуждение из-за автобуса с радиоаппаратурой, «клопов», слежки. Может, если он будет продолжать играть в шпионов вместе с ними, то будет держать язык за зубами.
«Мне нужна новая рубашка».
– О нет! – простонал Тюрин.
«Я вижу, сэр. Что это?»
«Кофе».
«Наверно, это случилось только что, сэр. И избавиться от пятна будет очень трудно. Вам нужна такая же рубашка?»
«Да. Из простого белого нейлона, манжеты на пуговицах, размер воротничка четырнадцать с половиной».
«Спасибо. Может, вы хотите тут же одеть ее?»
«Да, будьте любезны».
«Примерочная вон там».
Звуки шагов, потом краткое молчание.
«Нужен ли вам пакет для старой рубашки, сэр?»
«Сделайте одолжение, выкиньте ее».
– Эта пуговица стоит две тысячи рублей! – опять простонал Тюрин.
«О, конечно, сэр».
– Вот так, – сказал Хассан. – И ничего больше не узнаем.
– Две тысячи рублей! – снова выдавил Тюрин.
– Думаю, деньги себя оправдали, – успокоил его Ростов.
– Куда теперь? – спросил Тюрин.
– Обратно к посольству, – бросил ему Ростов. – Я хочу наконец вытянуть ноги. Левую я совсем не чувствую. Черт, а все же мы отлично сработали утром.
Пока Тюрин направлялся в западную сторону города, Хассан задумчиво сказал:
– Нам надо выяснить, где сейчас находится «Копарелли».
– Этим займутся белки, – сказал Ростов.
– Белки?
– Кабинетные работники в Московском центре. Они сидят за своими столами весь день, не подвергая себя риску большему, чем пересечь на красный свет улицу Грановского, получают больше, чем полевые работники. – Ростов решил воспользоваться возможностью продолжить образование Хассана. – Запомните, агент никогда не будет терять время на получение информации, которая рассеяна в открытых источниках. Все, что имеется в книгах, донесениях и досье, может быть собрано белками. Поскольку использование их обходится дешевле, чем работа с агентом – не из-за зарплаты, а из-за дополнительных усилий. – Комитет всегда предпочитает использовать белок для таких заданий, если это в его силах. Он, как правило, дает белкам задание. И тогда уж бездельничать им не приходится.
– Дикштейн работает не таким образом.
– У израильтян совершенно другой подход. Кроме того, подозреваю, что Дикштейн предпочитает работать в одиночку, не в команде.
– Сколько времени потребуется вашим белкам, чтобы сообщить нам о местонахождении «Копарелли»?
– Может, день. Я пошлю запрос, как только мы окажемся в посольстве.
Тюрин бросил из-за плеча:
– Можете ли запросить дополнительное оборудование?