Мотылек из капюшона
На грудь сядет. Листьев шепот.
Над поляной зари реки,
Наконец раскроет веки —
Рядом с ним, с цепью на шее
Спит, свернувшись, ворожея.
VI. Приручение
Illuminate – Nachtmusik
Мягкий шаг по ковру снегов.
Тихий шепот звенит, как зов
За пределы мира, где нет беды,
За завесу цвета морской воды.
Тихо звякнет бубен в ее руке,
Кудри в снежной пыли, словно в песке.
Каждый шаг нотой – в тишину,
Каждый звук сияньем разгонит тьму.
Кружевами ползет оно,
Оплетает руки, зовет с собой.
Бубен слабо бьется, усталый бой
Умолкает. В небе горит звездой
Его песнь, что лишала покоя, сна,
беспокоя, кружила, сводила с ума,
Разрывала завесы между миров,
Расплетала косы ночных ветров.
В темноте и бархате этой ночи
В старой шали – идет она и пророчит
Себе судьбу, а в глазах не пламя —
Льдинки темного севера и сиянья.
Проснись.
Прохладные пальцы кожи коснутся —
Цепи на шее, звеня, разомкнутся.
С лица непослушную прядь убирая,
Он задержал ее в пальцах, играя.
Ненависть, словно туман, наваждение,
В мраке исчезла. Пришло удивление.
На ведьму, бродящую в царстве Морфея,
Он глядел так, будто перед ним – фея.
Спит безмятежно, клубочком свернувшись,
Он наклонился, случайно коснувшись
Бледной руки. Бубен шепчет в ней слово,
Вызвав колдунью из северной дремы.
Она глядит —
Он не дышит.
Она молчит —
Он не слышит.
Дрожащих пальцев прикосновенье,
Ведьма очнулась и дернула звенья —
Но цепи на шее не оказалось,
На коже горячей следов не осталось.
Но ведьма вздрогнет. Бушует и бьется
В ней море сомнений, печали и солнце
Авроры пустыню души освещает,