Впусти ветер

Она посмотрела мне в глаза. Я думал, что она сейчас обидится за то, что я перебил ее, но она сказала то, чего я совсем никак не ожидал:

– Поняла, что люблю тебя и хочу быть с тобой.

Удар. Резкая боль.

Если бы эти слова я услышал два месяца назад – я стал бы самым счастливым человеком во всех существующих и несуществующих мирах. Я мечтал об этом пять лет, пять бесконечно долгих лет! И вот сейчас – я слышу вожделенное «Люблю», но нет ни радости, ни счастья, лишь разрывающая душу на атомы нестерпимая боль.

Я почувствовал себя героем паршивого кино с изъеденным мыльным сюжетом: «Мэри любила Макса, Макс любил Мэри, но по пьяни переспал с её сестрой. Сможет ли Мэри простить Макса? Будут ли они вместе? Смотрите в следующей серии». Как мне хотелось тогда встретиться с Творцом и спросить у него, отчего Он выбрал для моей жизни именно этот затасканный киношниками сценарий? Почему так, Господи, почему?..

Не смея пошевелиться, я смотрел в самые бесподобные на свете глаза, в то время как в моих одна за другой наворачивались слезы. Мэри, должно быть, подумала, что это слезы счастья, и поцеловала меня. Я не мог противиться. Я целовал её с той страстью, какая только могла родиться в человеке, я целовал её так, будто через секунду меня расстреляют, я целовал её с тем отчаянным безумием безнадежно влюбленного парня, знавшего, что больше никогда не случится этого момента. Я целовал её, и соль на моих губах не давала оторваться от её губ.

__________

Когда стемнело, мы поехали ко мне и всю ночь, как одержимые, занимались любовью.

Это было подло с мой стороны, но я ни разу не пожалел о том, что умолчал тогда об Энн. Ради одной только той ночи с Мэри и полжизни отдать было не жалко.

***

Когда Мэри заснула, я вышел на улицу.

Рассвет вот-вот должен был задаться, а до тех пор землю окутывала непроглядная тьма, которую прорезал лишь слабый тусклый свет от фонарей.

Я шел по дорогам пустой, пропуская в себя леденящий холод.

Холод во мне испугался.

Мысли, словно стервятники, кружились над моей раненой любовью, и лишь последний тлеющий огонек надежды на прощение Мэри пытался разогнать эту свору.

Я мысленно разыгрывал раз за разом сценарий нашего грядущего разговора. Что сказать? Как сказать? Какой будет её реакция? Первый раз в жизни я хотел, чтобы Мэри оказалась другой, чтобы на секунду она перестала быть собой и смогла меня простить.

Наивный. Отчаянно влюбленный глупец. Та Мэри, которую я знал и любил – не простила бы меня никогда.

__________

Я подождал, пока стрелки часов покажут обеденное время и с букетом белых роз и завтраком пошел будить Мэри. Сам я не сомкнул глаз ни на минуту.

Я нежно поцеловал Мэри в губы:

– С добрым утром, любимая! Хотя уже давно не утро.

Мэри распахнула глаза и улыбнулась.

– Завтрак в постель, еще и с цветами! Надеюсь, ты не предложение мне собрался делать? А то ведь я могу и согласиться, – она игриво улыбнулась.

Видит Бог, как сильно мне хотелось промолчать, и не ранить сердца своей любимой. Но тянуть дальше было уже нельзя:

– Мэри, прежде чем сделать тебе предложение руки и сердца, я должен тебе кое в чем признаться.

– Уж не в том ли, что у тебя были другие женщины за эти пять лет? – Мэри была счастлива. Я давно не видел ее такой сияющей.

– Отчасти в этом, – я перевел дыхание, – Дело в том, что мы с Энн… – у меня язык не поворачивался сказать это, настолько мне было противно от себя самого.

Но Мэри все поняла и без завершения фразы. По моим глазам. Её улыбка моментально исчезла.

– Ты переспал с Энн? – её взгляд убивал.

– Я не знаю, как все вышло! Господи, Мэри, она сама заявилась ко мне…

– Вот только не сваливай теперь все на Энн. За себя ответь.

Она была права.

– Да что тут отвечать… Я – беспутный пьяница. И уже ничего не изменить, не исправить. Я люблю тебя больше жизни, всегда любил и буду любить, несмотря ни на что. Как бы банально это не звучало, ты знаешь не хуже меня, что это не пустые слова. И я до сих пор сам не могу понять, что произошло в тот вечер. Господи, Мэри, как мне не хочется говорить этих замыленных фраз!

– Так не говори, в чем проблема!

Мы замолчали. Слова действительно сейчас были лишни. Мэри вела себя на удивление спокойно. Она задумчиво разглядывала облака, проплывающие по небу.

– Так значит, ты переспал с моей сестрой… – как бы про себя рассуждала она. – С моей сестрой, которая работает в эскорте.

Она опять замолчала на какое-то время, хотя весь её вид говорил о том, что процесс рассуждения в ней продолжается, только теперь в беззвучном режиме. Я замер, как подсудимый перед оглашением приговора. Дадут ли мне пожизненный срок или лишь условный, теперь оставалось только ждать вердикта Мэри.

– Что ж, – не торопясь, начала она, – Я думаю, тут и решать-то нечего. Ты и сам все прекрасно знаешь и понимаешь. Прощай, Макс! И спасибо, что не сказал об этом вчера.

Она встала, оделась и совсем бесшумно вышла из квартиры.

Я её не останавливал. Она была права: я все знал, хоть и не желал себе в этом признаваться. Я знал, что она не простит, знал, что нет способа её остановить, знал, что любая попытка проявить настойчивость лишь усугубит дело. Поэтому я просто сидел и смотрел, как от меня уходит женщина, которую я буду любить до конца своих дней, и в том была моя плата за содеянное.

Я закрыл глаза и провалился в небытие.

***

Меня разбудил запах кофе. Я открыл глаза и посмотрел на часы – полдень.

Оглянулся. По спальне были разбросаны вещи, мои и женские.

Ощущение дежа вю.

Я осторожно поднялся с кровати, забыв даже что-нибудь накинуть на себя и, стараясь ступать бесшумно, направился к кухне.

Это была Мэри. Она сидела за столом и пила кофе с каким-то пирожным. Увидев меня, игриво подмигнула:

– Проснулся, герой! Ты так крепко спал, что я думала, очнешься только к вечеру!

– Ты тут? – ошеломленный, только и смог сказать я.

– Ну конечно тут. Я теперь никуда от тебя не денусь.