Игра трех королей

– Если вам и впрямь так скучно, то я не откажусь от помощи, – решилась Лора, закончив свой короткий анализ опасности ситуации и придя к выводу, что иногда дружелюбие куда выгоднее атаки. – Кстати, орешки могли вас выдать, если вы хотели продолжать шпионить за мной незаметно. А ещё арахис без пива – это деньги на ветер, – она сухо улыбнулась и повернулась к комиссару боком, чтобы стянуть следующий кусок тента, но искоса за ним наблюдая.

– За таким шумом вряд ли бы даже летучая мышь услышала хруст. А вы говорите, как настоящая немка…

– И что вас удивляет? Я и есть немка. Полагаю, вы уже успели проверить по своим базам всю мою биографию, – недовольно повела плечом Лора, заодно пытаясь вытянуть, что он успел нарыть о ней. Старая фамилия – это не так уж страшно, что бы ни говорил Ашер. Ни приводов, ни арестов. Чиста перед законом, как ангел, что в прошлом, что в настоящем.

Просто тот подонок не стал на неё заявлять, опасаясь лишения звания…

– Я счёл это дико невежливым и нечестным по отношению к вам, – вдруг тихо заметил Шаттен, убирая стойки навеса и складывая их на брусчатку.

Лора оглянулась и посмотрела на него внимательней, ища закономерный подвох. Он по-прежнему невозмутимо работал, не пытаясь поймать её заинтересованный взгляд. С его ростом и силой навес удавалось убрать предельно быстро, за что Лора не могла не быть благодарной. Она хорошо чуяла ложь. И Шаттен не врал. Комиссар и этика – немыслимое сочетание. Как и загорелая кожа в октябре на классическом немецком ровном профиле. Задержав внимание на его широких, жилистых руках, обхвативших очередную тонкую стальную трубу, Лора не успела остановить язык и спросила:

– Откуда такой загар, комиссар? Вы часто бываете в Альпах?

– Скажем так: он въелся в кожу и не смывается уже много лет, как бы я этого ни хотел, – криво улыбнулся Шаттен, снова не выдав никаких эмоций, лишь реакцию мышц лица, будто умелый грим. – Лучше расскажите, фрау Вебер, нет ли у вас для меня новостей. Клиент-одиночка, пропавший молочник…

Она напряжённо прикусила щёку изнутри: эта головоломка становилась всё любопытней, но раз уж он не стал переступать нормы морали, то и Лора решила больше не лезть в личное. К тому же ему всё равно нужна от неё только информация. Нечего было и проявлять неуместный интерес. Глупо.

– Увы, порадовать ничем не могу, – вздохнув, она тряхнула головой и принялась запихивать сложенные стойки в чехол, заканчивая разбор навеса. – Все соседи на месте, а вчера я не работала, готовилась к сегодняшнему дню. Но ваш телефон я не сжевала, так что в случае чего обязательно позвоню.

– Это, конечно, радует, и я очень надеюсь, что вы записали меня в контакты не как назойливого хрена, который мешает вам жить, – Шаттен поймал её напряжённый взгляд, и на секунду показалось, что в зелёной радужке всё же имелась какая-то слабая искорка тепла. – Вы же понимаете, что я тут на самом деле по долгу службы, помогаю патрульным, как и весь центральный комиссариат. И решил совместить приятное с полезным, приглядывая за вашей лавкой. У меня и в мыслях не было нарушать ваши личные границы, иначе бы я просто не дал себя обнаружить.

– Неужели у наших полицаев есть навыки настоящей слежки? – в притворном изумлении закатила глаза Лора, но по венам всё равно растеклось облегчение, успокаивая шалящие нервы.

– О, у полицаев есть и не такие навыки, вы уж поверьте, – многообещающе фыркнул Шаттен и кивнул на готовые к транспортировке чехлы, мешки и чемоданчики со сложенными столиками. – Где вы припарковались? Я помогу донести всё это.

– По правде, я собиралась вызвать такси.

– Не стоит. Моя машина на Мёнкедамм, и я вполне могу вас подбросить.

Лора притихла, задумчиво хмурясь. Предложение соблазнительно: тяжело без Кэтрин тащить всё это в одиночку, да ещё и придётся ждать такси в праздничный день, отдав бешеные деньги за счёт бессовестной накрутки шоферами реальной цены. Вдобавок ветер разгулялся, что чувствовалось после того, как вокруг не стало тента, и кофту продувало. Не хватало простыть. И всё же довериться Шаттену было максимально сложно и капельку неловко.

– Я не сажусь в машину к плохо знакомым людям, – поёжившись от пробежавшего по плечам холодка, высказалась вслух Лора, имея в виду немного другие опасения. Не заметить хорошие навыки психолога у комиссара было невозможно ещё в прошлый раз, а его внутренняя отчуждённость вызывала не самые приятные предположения о том, где же он загорал и получил такую ровную выправку военного пошиба.

– Даже с учётом того, что я комиссар? – удивлённо задрал густую бровь Шаттен.

– Именно потому, что вы комиссар, – бескомпромиссно поправила Лора. Внешним видом её не обманешь: воображение упорно дорисовывало на его куртке погоны. То, во что для неё невозможно поверить снова.

– Что ж, в таком случае, предлагаю убрать лишний официоз, Лора. Если мы будем общаться более неформально, это сделает меня чуть менее плохо знакомым? – на её скептично скорчившееся лицо он устало прикрыл веки и потёр переносицу: – Пойми, я не пытаюсь арестовать тебя за мошенничество. В конце концов, даже весело было наблюдать сегодня, как люди легко поддаются этому… обаянию, – Шаттен неловко запнулся, но продолжил: – Да они сами позволяют себя облапошить и продать им сено под видом чудо-средства от всех проблем. Этот бизнес никому не вредит, а вот что точно опасно – когда на улицах пропадают люди. Ни в чём неповинные горожане будто проваливаются сквозь землю, и в прошлый раз ты была абсолютно права: в комиссариате до них и впрямь никому нет дела. А тем временем с ними могут делать всё что угодно. Это может быть маньяк-расист. Психопат. Целая преступная схема. И следующей жертвой можешь стать даже ты или твоя соседка.

– Я – не жертва, – сверкнула глазами Лора в протесте такому гадкому слову. Но всё же спонтанная речь комиссара, которую перебивали отдалённые звуки оркестра и гомон гуляющей толпы, произвела впечатление. По крайней мере, в ней было гораздо больше искренней вовлечённости в происходящее, чем во всём, что он сказал до этого.

– Так и не будь ею. Окажи максимальное содействие, и тогда я вообще забуду, чем и как ты зарабатываешь. Играй на опережение, а не жди, когда в тёмном переулке огреют молотком по башке и тебя.

– Я, правда, не понимаю, чем могу помочь, – закинув на плечо рюкзак с пожитками и взяв чемоданы со столиками, Лора впервые за неприятный день искренне улыбнулась. Ей польстило, что в ней видели не жалкую мошенницу, а человека, способного играть собственные партии. Равную. – Но ты можешь меня подвезти, Рик. А по дороге я попробую вспомнить, всех ли соседей видела в последние дни.

– Аллилуйя, – с видимым облегчением вздохнул Рик и подхватил остальные её вещи, едва не крякнув от их тяжести: – Чёрт, как ты тащила всё это одна?

– Мне помогала соседка. Сейчас она бегает, разносит пиво, – они неспешно пошли по площади, огибая прохожих и стараясь не столкнуться с носящимися туда-сюда детьми. В воздухе витал стойкий запах жареных колбасок.

– Она что, официантка?

– Не совсем. У неё специфичный род занятий, – уклончиво мотнула головой Лора, отчаянно следя за каждым своим словом. Нельзя, чтобы в салон Кэтрин нагрянула лишняя проверка.

– Греховная миля[17 - die s?ndige Meile (Греховная миля) – Репербан или Рипербан (нем. Reeperbahn, Канатная дорога) – улица в Гамбурге, в районе Санкт-Паули. Центр ночной жизни Гамбурга, квартал красных фонарей.], – понимающе отозвался Рик, вышагивая рядом так широко, что на один его шаг Лоре приходилось делать два. – Не переживай, я не собираюсь её за это штрафовать. Даже, скорее, попросил бы, чтобы она проявила немного бдительности, поспрашивала местный контингент. Если есть пропавшие среди проституток, это уже иной ход дела…

Шумная площадь оставалась позади. Огибая здание ратуши в компании комиссара, Лора всё пыталась понять, с каким человеком связалась, и не могла. Казалось, Рика не волновало абсолютно ничего, кроме его дела и того, что могло к нему привести. Это одновременно и успокаивало, и вызывало недоумение: почему ему так важны пропавшие люди? По-солдатски крепкий, но закрытый ещё больше, чем она, он виделся ей огромной черепахой, под чей панцирь не пробраться даже с отбойным молотком. Не понять ни мотивов, ни даже настоящих чувств. Какие-то маски из смешков, ухмылок и лучей-морщин в уголках почти что мёртвых оливковых глаз. Даже возраст с ходу не определить. Лора легко читала людей, ей нужно было это умение, чтобы выживать, чтобы работать и делать внушительные предсказания. Но Рику Шаттену она точно не взялась бы гадать по руке.

Всё равно не попасть ни в один верный знак, кроме разве что странной мысли: тяжёлый чехол со стойками он держал, как автомат.

– Вот это да, – восторженно ахнула Лора, когда он остановился на парковке у чёрного ретро «Фольксвагена». – Какой красавец! – вырвалось у неё при одном взгляде на обтекаемые формы небольшого двухдверного кузова и белые диски шин.

– «Лоуренс» шестидесятого, – с отлично сыгранной гордостью познакомил Рик со своей машиной и сорвал с лобового стекла небольшую бумажку с номером, смяв и раздражённо пихнув в карман свободной рукой. – Перекупщики. В последнее время достают всё чаще.

– Ещё бы. Это же коллекционная тачка. А ты ездишь на ней по городу… Неужели нет служебной машины? – вновь не сдержала Лора слишком личного вопроса. Зато, как только Рик открыл багажник и на неё дунуло бензином, прояснился хотя бы источник запаха от его одежды и рук.

– Я предпочитаю эту, – безразлично пожал он плечами и загрузил пожитки Лоры. – Садись.

Последнее слово прозвучало немного повелительно, но не так, как грубил Адлер, а скорее по-учительски. Поставив в голове ещё одну галочку, Лора послушно уселась на пассажирское сиденье, кинув рюкзак на колени. Медленно и со скрипом, но у неё формировалось хоть какое-то представление о Рике, правда, напротив почти каждого пункта стоял жирный вопросительный знак.

И салон никаких деталей не добавил: ни брелоков, ни даже ароматизатора, чтобы убить бензиновый душок. Только старая кассетная магнитола вызвала приятную ностальгию по лавке тёти Шаисты, где часто звучала восточная музыка именно с кассет. Тоска больно кольнула в области груди, на секунду забрав дыхание. Сколько лет она не видела тётю вживую, довольствуясь звонками и скайпом?

– Что-то не так? – вырвал Лору из тягостных мыслей низкий голос Рика, видимо, заметившего, как изменилось её лицо. Громко взревел старый двигатель.

– Всё отлично. Кое-что вспомнила…

А ведь и действительно вспомнила! Что когда в последний раз говорила с тётей по телефону, как раз подходила к станции метро. И что-то было не так с подземкой, именно с грязными бетонными ступенями. Выбивалось.

– Рик, а ведь и впрямь есть пропавший человек, – удивившись самой себе, пробормотала Лора, напряжённо вспоминая тот день и вглядываясь через лобовое стекло на оживлённые улицы. – На станции Паули, которая у стадиона Миллентор, всегда куча попрошаек. Я за год к ним так привыкла, что в лицо знаю. Но один парнишка… Его сложно было бы забыть.

– Продолжай, – торопливо шепнул Рик, небрежно управляя автомобилем и успев бросить на Лору беспокойный взгляд: – Чем он был особенный?

– Он играл на гитаре. Всегда. Вот стоит подойти к метро, и слышишь его ужасно фальшивое бренчание. А ещё у него лицо было татуированное, знаешь, под скелет. Вроде маски Санта Муэрте, – попыталась Лора объяснить, но в итоге махнула рукой: – Неважно. В общем, примерно неделю назад я подходила к метро и поняла, что музыки нет. И на следующий день тоже. Я не слышала этого гитариста уже неделю, – она неловко замолчала, потому что вслух всё это прозвучало довольно глупо.

– Это…

– Знаю, да. Это может ничего не значить. Подумаешь, бродяга простыл. Или переехал в другой район, или…

– Или это и впрямь зацепка, которую стоит проверить, – обнадежил Рик. – Что ещё про него помнишь? Он из иммигрантов?

– Точно не скажу, эта татуировка мешала рассмотреть лицо, но волосы у него были светлые. Скорее всего, нет, – вздохнула Лора. Она и впрямь хотела помочь, но была почти уверена, что предположение о новой жертве совершенно неоправданно.

– Я проверю. Ты молодец, Лора. Это то, что мне было очень нужно, – и снова тон довольного наставника в голосе, от которого её будто выкидывало в школу. Не хватало погладить по голове и поставить единицу красным маркером.

– Не исключено, что ты просто потратишь время. А мог бы заниматься стажёрами, – ей до жути хотелось убедиться, что хотя бы какие-то свои дедуктивные способности можно применить и в цель она попадёт. Увы.

– С чего ты взяла, что я тренирую стажёров? – фыркнул Рик, снова отвлекаясь от дороги, чтобы встретиться с ней взглядом. В глазах искрилось веселье, но такое же ледяное, как и раньше. Искреннее не на все сто процентов.

– С твоего покровительственного тона. «Люк, я твой Йода, ты научишься использовать Силу», – передразнила Лора, и оливковая радужка всё же на долю секунды отозвалась тёплой охрой у зрачка. Выходит, за гримом бывает нечто настоящее…