Цена рока

Воздух кончился – Сью хватала его, как рыба, а слёзы бежали уже бесконтрольным потоком, заливаясь в рот, впитываясь в волосы. Ноги подгибались: жар внутри сжигал, сворачивал кишки в узел, затягивая всё больней, выуживая каждый день, когда мама была рядом. Рассеивая мутную пелену, но заставив с тонким всхлипом осесть на пол, рвано дыша в отчаянном поиске кислорода. В горле боль от попыток дышать.

Музыка прекратилась, песня оборвалась без окончания. Кейд рывком снял с себя гитару, практически роняя её в удачно подставленные руки Данди. Подсознательно он ждал, что это случится, что лёд треснет, и треснет больно. Сью стояла на коленях, содрогаясь в судорожных всхлипах, отчаянно обнимая себя за плечи в слепой попытке не развалиться на куски. Кей даже подумать не успел, как уже присел перед ней, нежно убирая с лица влажные прилипшие волосы и стянув с неё наушники. Слов не было, только облегчение. Она найдёт дорогу из своей темноты. Надо только показать направление.

Кей не знал, что говорить, и не умел быть утешителем. Поэтому просто притянул к себе дрожащее тельце, прижимая покрепче. Позволяя мокрому носу ткнуться в шею, как новорождённому щенку. Держа Сью в своих руках, от каждого всхлипа сам ощущал горечь во рту. Она податливо обвила его в ответ, рывками дёргая из воздуха кислород.

– Ш-ш-ш… Я тут. Маленькая, я тут, всё будет хорошо… Поплачь. Ты справишься, – какие-то глупые и совершенно наивные беспорядочные слова, но важен не смысл, а шёпот на ухо, от которого Сью дрожала всё мельче, как от холода.

– Нам… наверное, лучше уйти? – несмело спросил Джейк, и Кей поймал направленные на них растерянные взгляды поверх головы Сьюзен.

– Нет. Это мы пойдём.

– М-м…

– Она на машине, – внутренними фибрами уловил Кей её попытку что-то сказать.

У него не было ни малейших сомнений: едва ли не впервые в жизни он ощущал, что делает всё абсолютно правильно, когда уверенным рывком подхватывал Сьюзен на руки. Она лишь тесней вжалась в его грудь, тяжело дыша, как от пробежки. Капли с её волос катились ему за ворот футболки, но Кей не ощущал ни веса ещё сильней отощавшего тела, ни дискомфорта. Она там, где должна быть.

В безопасности.

***

Ключи от знакомого синего «Фордика» Сью подала ему сама, достав из кармана джинсов. Поток озонового воздуха немного привёл в чувство, и она безропотно позволила Кейду сесть за руль, а сама кулем рухнула на пассажирское сиденье. Без тепла его тела сразу стало пусто, и чтобы хоть как-то восполнить утрату, она скинула ботинки и поджала ноги к груди. Мидлтаун уже погружался в сумерки, блестели в свете включающихся фонарей оставленные дождём лужи. Сью поёжилась: тонкий свитерок не спасал от холода.

– Сейчас согреешься, – Кейд быстро провернул ключ в зажигании и включил обогрев. Колени упирались в руль, пришлось подвинуть сиденье. Он смешно суетился, скрывая за действиями свою тревогу. То, как Сью тяжело дышала, вытирая рукавом лицо, заставляло его остро ощущать уколы вины.

– С-спасибо, – выдавила она, шумно шмыгнув носом. Длинный свистящий выдох, лбом упираясь в колени, примиряясь с тем, что бушует внутри. Нащупывая слабую точку равновесия между истерикой и оцепенением. Настолько неустойчивую, что шатнуть может в любой момент.

Неужели Кей чувствует это постоянно – что ходит по краю, норовя свалиться в яму?

Он досадно сморщился. Хотелось ударить себя. Даже сильней, чем Баттерса. Она его ещё и благодарит. За что, за то, что по его вине убили её мать?! Но признаваться в этом сейчас верх издевательства над её психикой. Тяжело вздохнув, Кейд поймал её затравленный взгляд:

– Домой?

– Да. Было бы неплохо, – Сью даже попробовала изобразить улыбку, но мышцы лица не слушались, будто слепившись солью, а левая сторона всё ещё плохо подчинялась, потеряв пластичность под рубцом.

– Как у тебя дела дома? Как отец? – попытался Кей завязать неловкий разговор, аккуратно заводя двигатель и выруливая из подворотни. Да уж, такие смешные малолитражки ему водить ещё не приходилось. Многое вообще было впервые, особенно желание вместо рычага передач нащупать руку Сью и переплести пальцы, ободряюще сжать их. Даже подумать об этом не успел, как подсознательное стремление стало реальным – она сама накрыла холодной ладонью его руку на рычаге.

Ощущение странное. Вслух едва ли произносится хоть что-то важное, но контакт тел говорит несоизмеримо больше. Рука в руке – «я с тобой». Неосознанное поглаживание большим пальцем – «я помогу тебе». На уровне высокочастотной вибрации ощутить, что Сью откровенно лжёт:

– Он в порядке. В шоке, но справится, – ей настолько не хочется думать о том, как снова придётся утаскивать до дивана тяжёлое тело отца, что она слишком поспешно просит: – Давай не об этом. Я уже просто не могу отвечать на такие вопросы. Лучше наоборот, отвлеки меня. Расскажи, что ещё вы с парнями придумали для следующего раза.

Кей хмыкнул, одной рукой неспешно ведя машину. Но в душе даже чуть-чуть утихло волнение: Сью осталась собой. Не стоит лезть к ней с тем, что она не хочет обсуждать, но у Глоузов явно происходит какое-то дерьмо: ответ на свои вопросы Кейд вполне получил, и готов был играть по её правилам.

– Да нихрена мы не придумали. Ещё один трек Раммштайн для начала, а дальше совсем труба. Даже место ещё не нашли. Народ обычно толпится или в торговых центрах, или в парке, или на стадионе во время матчей.

– В хорошую погоду – и просто на центральных улицах, – Сью пожала плечами и повернулась к окну, рассеянно вылавливая проплывающие мимо вывески. – Зачем усложнять? Найти какую-нибудь возвышенность, чтобы вас было видно издалека… Памятник, к примеру.

– Ещё скажи – крышу, – криво усмехнулся Кейд и тут же сам задумчиво протянул: – Крышу…

– Мне нравится. Главное заранее всё продумать, чтобы не вышло, как с «Далтоном», – она одобрительно кивнула на внезапную идею и поспешила её развить. – Помнишь кафе, где пел в первый раз? Как раз одноэтажное здание в самом центре.

– Интересно… Но трудновыполнимо. Надо обсудить с парнями, – он мотнул головой и выпустил её руку, чтобы притормозить на светофоре. Лихорадочно соображал: как реализовать, как протащить аппаратуру? Лучше сразу договориться с той официанткой… На секунду представил, как это может выглядеть снизу, и ощутил мурашки предвкушения. Если повезёт с солнечной погодой – выйдет действительно круто. А если солнца будет достаточно, то можно даже выйти без маек, разрисовав тела так, как любил делать Грег. Да, такой день памяти о себе он бы точно одобрил. Ещё бы сверху зрителей дымом полил.

– У вас всё равно не так много вариантов. Вряд ли они будут против. Только песни надо подобрать действительно мощные, сильней, чем в прошлый раз.

Сью понемногу вовлекалась в разговор, расслабляясь с каждой секундой. Сев поудобней, она перестала трястись и кусать губы, от хорошо работающего обогрева подсыхали кончики волос. В салоне пахло ванильной отдушкой и табаком, уютно. Впервые за долгие дни ей действительно было спокойно, словно она дала себе разрешение дышать полной грудью.

– Вот тут затык, – Кей смотрел только на дорогу, машина уже приближалась к коттеджу Глоузов. – Дохрена всего послушали, но всё не то.

– Надо раскачать их. Именно голосом. Песня должна быть такой, чтобы на припеве ты мог дать им покричать, петь вместе с тобой, заразить. С твоими-то данными можно устроить вокальный беспредел, – Сьюзен мечтательно вздохнула, мысленно примеряя на глубокий тембр Кейда свои любимые треки. И все они проигрывали тому, как он успокаивающе шептал ей на ухо. Это лучшая его композиция.

«Форд» притормозил у железной ограды, и Кей заглушил мотор. Новый взгляд на Сью здорово успокоил: теперь её не так страшно оставлять одну, на щеках появлялся слабый румянец, глаза самую каплю просветлели. Хоть в чём-то он не бесполезен, и может отвлечь её. И всё же вставать и нырять в вечернюю прохладу в одной майке он не спешил вовсе не из-за холода.

– Ты могла бы спеть вместе со мной. На бэке, конечно, – вырвалось у него на автомате. Но её сегодняшняя попытка была уже настоящей заявкой на нечто годное. Да, не всё выходило чисто, но тут просто надо немного потренироваться. И самое приятное в том, что такие тренировки неплохо займут её голову. Она будет рядом с ним, а значит, будет в порядке – такая мысль прочно засела в мозгах, словно если Сью не в поле зрения, то она в полной заднице.

На короткий миг у неё приподнялись уголки губ, почти что улыбка. Искреннее волнение Кейда было чем-то неожиданно приятным: благо, она теперь снова может чувствовать что-то подобное. Как только впереди показался коттедж, у неё уже начало противно дёргаться под рёбрами в предчувствии чего-то плохого, и продлить момент уютного спокойствия хотелось всеми фибрами души. Пусть даже соглашаясь с тем, на что раньше бы ни за что не подписалась:

– Если ты, правда, этого хочешь.

Её неуверенность в своих силах заставила его с тяжёлым вздохом протянуть руку вперёд. Мягко коснувшись её подбородка, приподнять голову и наткнуться на прямой взгляд, от которого туго сжалось под рёбрами.

– Хочу. У тебя отлично выходит, – уже и сам не помнил, о чём речь, и что вообще имеется в виду. Всё потерялось в агатовой синеве, утонув в этом водовороте. Застопорился воздух в лёгких. Едва ощутимый контакт с её кожей начал обжигать, но, как только Кей попытался оторвать руку, Сьюзен сама подалась вперёд, находя его губы.

Это был порыв согреться – порыв быть ближе к источнику тепла и жизни. Что-то смутно знакомое, но совсем новое. Горько-табачное, но непреодолимо вкусное. А главное, что его терпкие губы были горячими. Легко выветрили и мысли об осиротевшем доме, и о недавних слезах, оставив только желание стать ещё ближе, рассыпаться на атомы от темпа ускоряющегося пульса. Обхватить твёрдые плечи ладонями, не замечая, как вцепляется в кожу ногтями.

Кей опешил всего на секунду, но сопротивляться и не думал. Напротив, жадно погружался в глубину её рта, перехватывая инициативу. Она пестрила солёной карамелью, звенящей на языке ярким взрывом, податливо позволяющей пробовать себя. Какая разница, почему это происходит сейчас, если сердце стучит где-то в горле. Хочется вжать её в себя как можно сильней, и Сью будто уловила это – или сама желала того же. Не разрывая поцелуя, потянулась ближе и скользнула к нему на колени, бесстыдно обхватывая ногами. Его руки сжались на её талии, а от тесноты контакта их бёдер тела охватила общая волна жара.

Сью неровно выдохнула, инстинктивно прижимаясь к твёрдому торсу. Скользнула пальцами по его шее, даже не глядя находя очертания крыльев татуировки. Ответные мурашки заводят, подпаливают нервные окончания. Быть в его руках невозможно правильно, ощущать, как Кейд снова и снова атакует её рот – идеально. Вместо льда последних дней – до дрожи необходимый жар вокруг, и она его впитывала каждой клеточкой с жадностью вампира. Качнув бёдрами, чувствует, как одна рука на талии сжалась в кулак, собирая ткань свитера. Торжество. Фанфары в ушах. Импульс в кровь, тугой и горячий, от которого ещё сильней сбивается дыхание.

Его навязчивые сны и фантазии узлами связывались внизу живота: это происходит, реально, невозможная девчонка у него на коленях, словно специально – да блять, ясно же, что специально! – скользя бёдрами, вжимаясь в него через плотные джинсы. Её пальцы как раскалённые, когда левая рука совсем невзначай подбирается к краю его футболки. Кейд мягко, предупреждающе укусил её нижнюю губу, боясь только, что она может зайти слишком далеко в своих попытках забыться. Но предупреждение воспринято игрой, и девичьи непослушные пальцы ловко пробираются под футболку, порхающим движением вдоль рельефа мышц. Дрожь, тяжесть внизу живота. Чёрт, она и правда, не собирается останавливаться. Ведьма. Что-то точно не меняется.

– Сью, – хрипло позвал он, заставив себя оторваться от её распухших солоноватых губ. Но она только прильнула к его шее, дразняще прикусив кожу, едва не вызвав у него стон поражения. Словно попал в эпицентр взрыва, который спалит его к хуям. – Сью!

– Ну же, Кей, – жарко зашептала она ему на ухо, дурея от его мятно-табачного запаха и возбуждения, бешено бьющего даже в кончиках пальцев. – Ты мне так нужен…

Чистая правда, потому что только сейчас ей не больно: когда нет других мыслей и желаний, когда всё дерьмо в голове вышвырнуто вон и сожжено их дыханиями.

– Не надо, – окончательно решившись, он остановил её руку на своей груди. Она чуть отодвинулась, ловя его взгляд – в её глазах было непонимание и обида. – Ты пожалеешь об этом уже завтра.

– Боже, ты же не думаешь, что я девочка-овечка, а ты портишь невинную розочку?

– Даже в мыслях не было, – он криво усмехнулся, уловив в её тоне знакомые нотки готовности к войне. Но лучше она будет зла на него, чем на себя. – Ты сейчас немного… не в себе. Не можешь соображать трезво. Я не хочу, чтобы утром ты даже смотреть на меня боялась, – он слишком хорошо помнил, что такое пьяный секс: а сейчас Сью не далека от состояния «в говно», пусть для этого не понадобился алкоголь. Воспользоваться этим – возненавидеть себя ещё больше. Не говоря о том, что как только она узнает, какую роль он сыграл в произошедшей трагедии, то пошлёт его нахуй.

А ещё было какое-то подсознательное понимание: если допустит это, то не как торопливый трах в машине. Будет упиваться моментом. Будет вышибать из неё стоны и уж точно не даст так нагло и безнаказанно восседать у него на коленях. Извиняющимся жестом невесомо погладил кончиками пальцев по её щеке, стараясь не задеть красной полоски.

Сьюзен молча скатилась обратно на пассажирское сиденье. Голова как в тумане. Что это сейчас было? Её вежливо послали? Или пожалели? Может, его отталкивает неприятный шрам? Нет, он совершенно точно хотел её – она чувствовала это вполне отчётливо. Раздражённо наклонившись за ботинками, прошипела:

– Охуеть. Ты как будто… Не знаю, теперь я начинаю думать, что розочка у нас ты. А я хренов маньяк.