Флориендейл. Одна из них

Авроре впервые было по-настоящему страшно. С тех пор как она пересекла невидимую границу между Поверхностным и Новым миром, дела в королевстве шли хуже и хуже, но Аврора никогда не теряла веру в то, что однажды всё наладится. В этом удивительном месте жили удивительные люди; они открыли для неё совершенно иные перспективы. Здесь она наконец поняла, что значит быть счастливой. Флориендейл не заслужил того, что с ним собирались сделать чужаки из её мира.

Опустив глаза, Аврора с любовью погладила жёсткий корешок Атласа. Книги… они провожали её в путь в тот день, когда она случайно, как и многие другие, шагнула из Поверхностного в Новый мир и оказалась на незнакомой набережной, – хотя всего несколько мгновений назад стояла в библиотеке в Тюбингене; в руках у неё так и осталось старое издание «Потерянного Климта» Валя и Краммера. Аврора обернулась, но за спиной не было двери, через которую можно было бы вернуться обратно. Ни норы, ни зеркала, ни атмосферных аномалий, свидетельствующих о том, что только что здесь был проход прямо в центр Европы. Нет, за спиной был только старый город с синими крышами. Как Аврора потом объяснила Эстель, именно синие крыши и небо странного бирюзового оттенка подсказали ей тогда, что она оказалась очень, очень далеко от своего университета.

Аврора обожала Флориендейл. Она исследовала его с присущей ей страстью искусствоведа. Другая религия, культура, история – всё было необычно, и она с наслаждением открывала для себя новую страницу каждый день. Многие мигранты, ярые сторонники Линчева и Роттера, утверждали, что королевство их не принимает, но Аврора знала, что это не так. Королева Эстель протянула им обе руки – бери не хочу! Авроре даже повезло быть избранной магистром, и никто не посмотрел на то, что она чужестранка с Земли.

Беспорядки начались неожиданно и застали магистров врасплох. Тогда – ещё в самом начале, когда всё казалось ошибкой, недоразумением, временным испытанием, – был убит отец Эстель. За один день госпожа Венда совершенно переменилась и с тех пор ни разу не улыбнулась, даже когда узнала, что её дочь ждёт ребёнка. Затем был провокационный марш в Ориентале: снова погибли люди, но на этот раз полиции удалось схватить зачинщиков. Магистр правосудия приговорил их к пожизненному заключению – и на следующий же день, возвращаясь к себе домой, был убит неизвестными.

Последние иллюзии магистров развеялись. Ни Эстель, ни Венда не могли больше вести дела и задавать курс, и страна, словно гигантский корабль, дрейфовала к закату. Как всегда, магистр Эдриан принял командование на себя и встал у руля. И вот теперь его нет… и корабль идёт ко дну. Когда такой финал стал неизбежным? Неужели только сегодня, когда магистры признали, что магия покидает Флориендейл, когда Эдриана не стало и король опасно ранен, когда Атлас отказался делиться с ними своей мудростью? А может, когда чужаки из Поверхностного мира вышли на улицы Ориенталя и стали требовать созыва парламента? Аврора покачала головой. Она догадывалась, что произошло это не сегодня и не вчера, а уже довольно давно: когда Эдгар Линчев, биофизик с Земли, распознал свойства пространственных дыр. Когда он научился контролировать их и превратил нестабильные прорехи в надёжные, постоянно действующие коридоры между мирами. Это и было началом конца.

Аврора провела здесь пять последних лет, и за это время сам Флориендейл ничуть не изменился. Из окна она наблюдала всё те же синие крыши под бирюзовым небом, что и в первый день, солнце всё так же всходило на востоке, внезапно выглядывая из-за зеркального Занавеса. Законы мироздания, казалось, остались прежними, хотя магистры стихий знали, что это впечатление обманчиво. Но люди!.. Люди страдали, и вместе с ними страдали стихийные народы воды, воздуха, земли и огня, вынужденные скрываться, чтобы не попасться в руки террористов.

Альфа Камила шевельнулась в кресле, выдавая своё присутствие. Аврора вздрогнула и рассеянно взглянула на Альфу.

– Давай поговорим с тобой снаружи, – неожиданно спокойно сказала та.

Они спустились в сад. Весна в этом году пришла поздно; солнце уже поднялось и позолотило кроны деревьев, но в парке всё ещё было прохладно и сыро. Альфа Камила взяла Аврору под руку – старомодный жест доверия.

По широкой аллее они молча миновали укутанные в вечнозелёный плющ старые беседки и пустую чашу фонтана, на дне которой блестели изумрудные монетки, и вышли на открытую площадку у озера. Сильный ветер тут же спутал волосы Авроры, и пока она их поправляла, Альфа Камила стояла у балюстрады, закрыв глаза, раскинув руки, обнимая воздух.

– Что вы чувствуете? – спросила Аврора, так и не дождавшись, когда Альфа нарушит молчание.

– Печаль, – помедлив, отозвалась Камила. – Боюсь, что сегодня прощается со мной воздух.

– Но почему? Вы знаете, в чём причина?

Камила покачала головой.

– Не может быть! – воскликнула Аврора. – Должны быть какие-то догадки, ведь вы… Альфа Камила, вы магистр…

– Знать и догадываться – разные вещи, Аврора. – Альфа обернулась и натянуто улыбнулась. – Ведь догадываешься о чём-то и сама ты. Скажи, что тебе в голову приходит первое, почему исчезает магия?

Аврора поколебалась, прежде чем ответить. Да, конечно, она об этом думала. Те несколько часов, проведённых над выцветающими страницами Атласа, она просто не могла думать ни о чём другом!

– Это может быть связано с соотношением людей во Флориендейле, которые верят в волшебство и не верят. Я так решила: чем больше чужаков из моего мира, которые не хотят интегрироваться, тем слабее магия… Нет?

– Важная твоей теории часть – вера. И может быть, права ты. Если хочешь знать, от тебя недалеко ушла в своих догадках. Думается, что решающее значение имеет королевы вера. – Альфа Камила сложила правую ладонь в привычном стихийном жесте: четыре пальца плотно сжаты, большой лежит поверх. – Королева – наша сила, наш пятый элемент. Держит всё вместе: и нас, и стихии, и магию. Кроме неё, не может этого никто. Jus sanguinis… право крови.

– Что же, Эстель больше не верит во Флориендейл? – напряжённо спросила Аврора, крепче сжимая синий Атлас, как будто её собственная вера в эту книгу могла компенсировать недостаток веры со стороны королевы.

– Слаба и измучена Эстель. Прежде всего, не верит сама в себя она. А хуже всего именно это.

Аврора обернулась и посмотрела на замок – запутанный ансамбль белокаменных строений, то лесенкой взмывающих в небо, то одноэтажных, с разбитыми на крышах садами. Там и тут виднелись башенки с синей черепицей, ярко сверкали золотые шпили. Над самой высокой из башен развевался флаг Флориендейла – полоса моря, полоса земли, огненное солнце встаёт из-за горизонта, а на небе – россыпь звёзд. Где-то там, в одной из комнат замка, Эстель уже, наверное, привели в чувство. Она потеряла почти всех своих родных, лишилась контроля над государством и скоро должна была принести в этот опасный, безрадостный мир ребёнка. Нет! Аврора погладила корешок Атласа. Пока у Эстель есть её магистры, она не одна. Они помогут ей найти выход, это их долг!

– Как нам всё исправить, как заставить её поверить в свои силы? Неужели она не понимает, что могла бы?.. – начала Аврора.

– Сомневаюсь. В таком отчаянии Эстель… К тому же, лишь теория это, – Камила помолчала и пожевала губами.

– Но?.. – вырвалось у Авроры. Потому что здесь должно было быть «но», оно буквально повисло в воздухе!

Тонкие губы Альфы дрогнули и едва ли не растянулись в улыбку.

– Но у меня есть план, и потому прошу твоей помощи, Аврора. С Поверхностного мира ты – знаю, там живут людей миллиарды. Хотела бы я, чтобы забрала у Эстель младенца после рождения ты и скрыла его на Поверхности, а взамен принесла другого ребёнка, похожего на Эстель.

Авроре понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что именно хочет от неё Альфа. От неожиданности она чуть не выронила Атлас. Ничего себе план! Понимала ли Альфа, какой путь им – ей и малышу – предстоит проделать, сколько времени им понадобится?

– Это должна сделать я, потому что вы не пройдёте пограничный контроль, – медленно проговорила она. – Вы не сможете уйти с ребёнком и не сможете вернуться, да и на Земле не разберётесь, что к чему…

– Верно, – согласилась Альфа Камила. – Зачем, понимаешь сама?

– Вы хотите, чтобы он поверил? Ребёнок? – прошептала Аврора, и Альфа медленно кивнула. – Jus sanguinis, единственный наследник! Но когда это будет? И кто позаботится о нём на Поверхности?

Альфа Камила медленно склонилась к земле и провела морщинистыми пальцами по лепесткам выглядывающего из-под скамейки хрупкого цветка. Аврора не знала его названия, хотя постоянно видела эти мелкие жёлтые цветочки в садах Флоры. Они росли в тени, росли на солнце, не боялись ни дождя, ни града и замечательно пахли. Это был всего лишь запах травы, но такой яркий, такой запоминающийся, что невозможно было представить без него прогулку по весеннему парку.

– Не знаю, – наконец сказала Альфа Камила, – однако наследника нужно спасти. Да поможет нам Ангел.

Воздух звенел от напряжения.

Девочка снова плакала. Эстель едва заставила себя сесть в постели. Выбралась из-под тонкого одеяла, – всё равно от него никакого толку, – зажгла лампу и склонилась над колыбелью. Два блестящих глаза глядели на неё снизу-вверх. После секундной передышки ребёнок вновь зашёлся криком. Эстель поставила лампу на тумбу, обречённо опустилась на грубый деревянный пол у кроватки и тоже заплакала.

Она могла бы долго так сидеть, если бы сквозняк не пронзал её колючим холодом до самых костей. Тогда она поднялась, сжав зубы, взяла беспокойную девочку на руки и приложила к груди. Маленькая Вероника продолжала кричать, хватаясь ручками за шею Эстель; слёзы текли по пылающим щекам младенца, но Эстель не оставалось ничего иного, кроме как пытаться убаюкать её песнями и уговорами, как она делала вчера, и за день до этого, и за два дня. Она не знала, как облегчить страдания ребёнка, и ей некого было спросить.

За грязным окном бушевало море, и можно было различить призрачную белую пену на тёмных гребешках волн. Снега не было, так далеко на юге он не выпадал, но и без снега было ясно: пришла зима. Рыбацкая лачуга под скалой сотрясалась от порывов безжалостного ветра. Он жадно трепал ставни, рвался в дверь, зловеще завывал в трубе. Эстель поёжилась и только теперь заметила, что маленький костерок в печи снова погас. У неё почти не осталось ни дров, ни еды. Когда же придёт следующая посылка? Сколько ей ещё оставаться здесь?

Вероника постоянно кричала и привлекала внимание; только из-за этого им пришлось одну за другой сменить несколько деревень, пока Альфа Камила не отыскала для Эстель эту хижину на краю земли. Казалось, никого не интересовал пустынный каменистый берег Тёплого моря, и солдат Линчева и Роттера не было поблизости. Здесь Эстель с Вероникой временно были в безопасности, но одиночество, отсутствие известий о семье и ситуации в стране и изнуряющий плач ребёнка измучили Эстель даже сильнее, чем постоянные перемены места.

Она пригладила волосинки на голове девочки, крепко прижала её к себе и тихо запела:

Небо склонилось над головою,

Я засыпаю рядом с тобою,

Звёзды сияют для нас…

Чистое небо, добрые звёзды,

Ночь опустилась, так уже поздно,

Не открывай глаз.

Песенки эльфов, звук колокольцев

Если услышишь, спи и не бойся —

Воздух тебе в друзья.

Жар саламандры если почуешь,

Спи и не бойся, искру задуешь —