Кактусовый лес

– Конечно, сестра, я буду рада представить всем вам информацию о любви, как это описано в официальной литературе.

– Ну конечно, – кивнула в ответ вошедшая, – ведь сама ты и понятия не имеешь, что это такое. И боюсь, никогда не узнаешь, ведь это может серьезно повредить твоему рейтингу.

– Мы готовимся к экзамену, Матиа, по учебникам. Есть позиции в аспектах человеческой жизни, которые давно уже не требуют никаких доказательств. Направление нашего общества – эволюция в форму жизни, которая будет пригодна для новых условий планеты, но никак не деградация к тому, что однажды уже разрушило популяцию.

– Ты зря упрекаешь сестру, она проходит внутреннее развитие согласно модели Федерации, может, стоит послушать, о чем она пытается рассказать? Ведь наша цель – успешное прохождение экзаменов и увеличение социального рейтинга, – оспорил Глебор.

Он был известен как один из самых строгих последователей рейтинговой системы на курсе и всегда был готов указать окружающим на важность соблюдения законов.

– Я человек, со всеми человеческими нейромедиаторами, зануда. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы интересоваться подобными темами. Знаете, чего я бы хотела больше всего, даже больше, чем баллов на экзамене? Влюбиться! Вот просто так, как Джульетта, чтобы внутри хоть что-то шевельнулось.

Но подобное высказывание лишь привело ребят в ужас.

– Насколько я помню, – Танья опустила глаза и нервного сглотнула, – это произведение Шекспира описывает чувства между двумя молодыми людьми, нарушившими моральные и этические нормы общества, вставшими против семьи лишь на фоне гормонального всплеска и выраженного инстинкта размножения, уничтожившими свой генетический материал, возможно прекрасный!

Мати вздрогнула и откатилась от стола.

– И это говорит человек, чей генетический эксперимент привел к потере зрения, восстановимой лишь операцией!

Сидящий рядом Глебор посмотрел с укоризной.

– Не стоит говорить подобные вещи, это неприлично и не поддерживается обществом. Наши генетики делают все возможное для создания модели человека, наиболее приспособленного к условиям среды, и задача общества – поддерживать людей, лишившихся права участвовать в программе в результате дефектов. Размножение на основе чувств привело человечество к перенаселению, социальным нарушениям в обществе, даже войнам. Как в этом может быть что-то хорошее?

– А ты попробуй испытать, – прошептала девушка, проводя языком по губам. И тут же ее плечи дернулись, а лицо скривилось в гримасе – сработал чип, снимая баллы за нарушение общественного поведения.

– Тебе будет лучше пойти домой, Мати, принять снотворное и отдохнуть, – мягко сказала ее сестра, – твоя реакция на науку может быть результатом выраженной индивидуальности. Уверена, в будущем это приведет к историческим открытиям, но пока ты рискуешь рейтингом. Как бы у тебя антиобщественные чувства ни появились, дорогая.

Договорив, Мари нежно обняла бунтарку за плечи, помогая встать и направив ее к дверям. На прощание та не сказала ни слова, показывая всем своим видом, что ни научные доводы, ни мягкие слова не смогут убедить ее в правоте собравшихся.

Когда она ушла, в комнате наступила тишина несколько мгновений. А после занятие продолжилось, как и полагалось по этике федерантов. Закончив ровно в срок, ребята разошлись по своим жилым зонам, отличающихся в соответствии с рейтингом семей.

Дом Мари был простой, двухэтажный, без сада и бассейна, но с качественной мебелью и собственным выходом в сеть. В обществе было не принято баловать себя роскошью, и все же система поощрения существовала, но была не ярко выражена. Ее мать приняла участие в генетической программе сразу после окончания школы, встретив наиболее подходящего отца детей через год после прохождения необходимых процедур. Зачатие произошло быстро, прижилось сразу два эмбриона, так на свет родились сестры-близняшки – Мариа и Матиа. Обе они обладали качественной генетической структурой, в результате чего ученые позволили выжить обеим девочкам, что встречалось крайне редко. По правилам из потомства отбирался один ребенок, наиболее приспособленный. Число потенциальных детей контролировалось год от года в зависимости от возможностей Федерации.

Войдя в просторную гостиную, девушка приветственно улыбнулась родным – они обсуждали рабочую смену на технологическом производстве. Вышедшие из генетической программы переходили в разряд тружеников, решающих бытовые задачи.

– Доброго вечера, мама и папа. Мой день прошел хорошо, дальше я планирую продолжить подготовку к экзаменам до девяти часов, после чего перейду в состояние сна. Надеюсь, ваши рабочие часы были наполнены важностью и вы принесли пользу Федерации. Рада нашей встрече.

– Доброго вечера, милая. Твои успехи в учебе радуют нас с мамой, мы уверены, они принесут плоды в будущем служении обществу. Рады нашей встрече, – кивнул отец.

Произнеся положенные формулы, девушка поднялась в свою часть жилой зоны. Так, день за днем, приходила она сюда, не задумываясь о счастье и не испытывая печали. Мари не стала беспокоить сестру, проход в чужую личную жилую зону не поощрялся федерантами. Ей не пришло в голову, что та может быть чем-то расстроена или нуждается в поддержке, потому что подобные проявления не были свойственны никому в Округе 18.

В комнате Мариа привычно достала из-под подушки планшетную доску небольшого размера, вошла в личный аккаунт системы Федерации. Там за несколькими паролями девушка хранила дневник, где каждый вечер описывала свои мысли за прошедший день. Сегодня она остановилась в раздумье – мысли наполняли ее всю, но изложить на бумаге их оказалось не так просто. Она закусила губу и посмотрела на светлую стену, а после принялась строчить без остановки.

«Если задуматься, в моем округе все здания похожи друг на друга, как близнецы. Снаружи серые, мрачные, измытые дождями и водой с дезинфектантами. Это хороший способ борьбы с инфекцией, но наводит на грустные мысли. Иногда я мечтаю, как было бы здорово оказаться в одном из старых городов, где раскрашивали дома в яркие цвета – желтый, зеленый, синий. Впрочем, с ума там сходили почаще нашего, значит, был толк в принятии и этого решения. К тому же места с растительностью выглядят на таком фоне прекрасно, укрепляя нашу связь с природой даже за высокими стенами и стеклянным куполом. Чем больше я изучаю законы и нормы жизни здесь, тем больше нахожу смысла в каждом запрете, тем четче и организованнее видится общество и роль каждого федеранта внутри него. Иногда мне кажется, что мы похожи на огромный часовой механизм, всегда стремящийся вперед, никогда не останавливающийся. Наши запреты – это и есть совесть, но не одного человека, меняющаяся в угоду прихотям, а целого общества, делающего нас равными и значимыми даже в мелочах. Очень жаль, что Мати никак не увидит этой связи, единство всей популяции. Сегодня она много говорила лишнего, того, что может задеть и уязвить. Не стала показывать, что меня задела ее фраза о Глеборе, мое уважение к этому человеку крайне высоко, возможно, при наличии выбора я бы и создала с ним семейную ячейку, но вероятность счастливого взаимного существования просчитать мозгом, а уж тем более сердцем невозможно. Чем больше я смотрю на своих родителей, тем больше осознаю преобладание долга и привязанности над страстью, разрушающей семьи в прошлом. Подобное поведение сестры мне непонятно – мы получаем равное воспитание и возможности формирования личности. При сохранении подобного отношения к социальному рейтингу она может оказаться в плохой ситуации, чего мне не хотелось бы допускать. Мати не права. В нашем обществе есть любовь, но проявления ее иные, скорее даже, собственно, трактовка термина изменилась с победой разума над чувствами, что возможно только в высокоорганизованном обществе. Я осознаю глубину долга перед Федерацией, именно благодаря ей я являюсь собой. Но чувство тревоги не покидает мой разум, боюсь, сегодня ко сну я отправлюсь не с легкостью, как прежде. Наверное, если бы бог был, сегодняшний вечер прошел бы в молитве. Но теперь каждый сам себе бог, хотя некоторые события мы изменить и не в силах».

Она перевела дух, осмотрела то, что написала. Скривилась – слишком много «я» вышло в этом дневнике. Впрочем, ничего изменять не стала – мысли, пусть и не всегда верные, здесь можно хранить в том виде, что возникли. Возможно, ей может стать важно вернуться к ним через несколько лет, значит, каждая буква должна нести в себе часть той Мари, кем она является на сегодняшний день.

Глава 2

– Невозможно предсказать полет бабочки, направление движения крыла, согласно той модели, что существовала у пещерного человека. Понимание большинства явлений природы стало доступно лишь с развитием науки и открывалось на каждой ступени роста сознания общества. Интересен переход человека от «я» к «мы», стремление к мысли об окружающих перед мыслью о собственном благополучии. – Мужчина с серебристыми висками оглядел аудиторию.

Каждый из собравшихся слушал его с замиранием. Лекции по социальным наукам высоко ценились обучающимися не только за научный, но и за нравственный компонент каждой из них. Преподаватель в Федерации считался человеком особым – тот, кто настолько понял предмет своего изучения, что готов нести знания тем, кто стоит лишь в начале пути. Этот семинар был последним, он не имел особой темы, скорее стал шансом высказаться для каждого.

– Итак, юные федеранты, я хочу задать вам вопрос. В чем каждый из вас видит смысл своего существования? Что вы несете в этот мир? По очереди, пожалуйста. Начнем с вас, юная леди, – обратился он к неприметной девушке, всегда сидящей на первой парте.

Она поправила очки, кашлянула, незаметно вытерла ладони о брюки и поднялась.

– Я вижу смысл своего существования в укреплении округа, где я родилась. Создание новых программ и расчетов средств защиты за счет технологий. Длительная борьба с инфекциями на фоне краха иммунной системы человека остановила потенциальный прогресс. Когда-то мы стремились в космос, осваивали ближайшие планеты. Сейчас нет подобных стремлений, но я верю, что, если человечество выживет, мы сможем достичь невероятных высот!

С этими словами она вскинула руку вверх, показывая, как высоко в небо смогут отправиться люди когда-то. Аудитория горячо захлопала, послышались одобрительные выкрики.

Преподаватель довольно улыбнулся:

– Ваша тяга к прогрессу впечатляет. Так и пометим – программирование и физические науки. Что же ответит юноша, гордо сидящий на третьем ряду?

На этот раз вопрос достался Глебору.

– Я неплох в геометрии, профессор. Инженерное дело станет важной частью моей жизни в случае успешного прохождения экзаменов.

Договорив, он поклонился и сел на место.

– Немногословно, но по делу. Лаконичность есть признак острого ума. И лишнего не сказал, уважаю. Забавно, но я знаю, кому следовало бы поучиться.

С заднего ряда раздалось недовольное хмыканье. Часть ребят, сидевших на первых партах, повернули головы, но большинство даже не шелохнулись. Все привыкли к бунтарству и бесконечным спорам, идущим от Мати. Но в этот раз она смирно сидела, показывая недовольство лишь мимикой.

Профессор расценил молчание как знак уважения и продолжил:

– Безусловно, каждый из вас достоин своего места в обществе, которое будет сообщено после выпускных экзаменов. Однако принуждением никто заниматься не будет. Я спросил этих двух молодых людей первыми, потому что был уверен, что они точно определились со своим будущим. Как и наша дорогая Мария.

Девушка смущенно зарделась, быстро бросила ручку, которую до этого крутила в руках, и встала, опираясь на парту.

– Для меня честь услышать подобное. Я надеюсь, что результаты выпускных экзаменов позволят стать частью отделения ученых-историков. Уверена, работая в архиве, я смогу принести нашему обществу огромную пользу.

– Как чудесно! – Мужчина вскинул руку вверх с поднятым указательным пальцем, отчего очки зашатались. Ему потребовалось время, чтобы привести их в порядок. – Кафедра истории присматривается к вам, и я уверен, вас ждет прекрасное будущее. Однако, – он сделал паузу и обвел аудиторию растерянным взглядом, – я совсем никогда не слышал, чего же хочет Анжелика. Встаньте же, встаньте, – он замахал руками, приближаясь к столу полненькой девушки с невероятно густыми белыми волосами, – и порадуйте старика.

В ответ девушка загадочно улыбнулась и поднялась, покачивая бедрами.

– Вам неизвестно это, профессор, лишь оттого, что я совсем не преуспела в науках. Ни расчеты, ни анализ не доступны моему разуму. Но, – она торжественно оглядела аудиторию, – взгляните, как я хороша, – она слегка поправила волосы, – я в идеале освоила социальные науки и педагогику. Мой выбор – участие в программе размножения! При этом, – последовала чувственная пауза, – если мои гены окажутся достаточно хороши, я готова рожать детей из собственных яйцеклеток, используя метод естественного зачатия!

Стоило ей произнести это, как в аудитории наступила тишина. Юноши смотрели на нее с восхищением, некоторые переглядывались между собой.

Профессор казался смущенным, его кончик носа порозовел:

– Отрадно слышать, что вы готовы на подобное для нашей страны. Думаю, сейчас вы заставили многих задуматься о вступлении в программу, вдохновили, так сказать, собственным примером. Поаплодируем, друзья!

В ответ раздался стройный хор приличных хлопков. Анжелика поклонилась и села, сияя.

– Безусловно, каждый человек живет для себя. И личные интересы всегда будут преобладать, – продолжил преподаватель, – главный отказ женщины от своего мира и интересов состоит в рождении ребенка, отдаче своей жизни существу, не приспособленному к земным условиям. Мы, мужчины, можем лишь пасть в восхищении перед каждой, кто согласится взять на себя роль матери, особенно до получения специальности. Но, кажется, у нас есть мнение. Ха, а я уж думал, что на последнем занятии мы обойдемся без ваших высказываний!