Нормат. Пьески, стишки

Игорь: Давай. (Выпивают).

Владимир: Давно Димчика знаешь?

Игорь: С первого класса.

Владимир: Вон оно как. Бывает.

Игорь: Да, бывает.

Владимир: А боится он одноклассничка-то. Сразу соскочил, как тебя, Игорёк, услышал. Димчик славный, однако слабый. Но любим мы его не за это.

Игорь: Боится, боится.

Владимир: Это я неправильно сейчас. Похоже, не боится, а просто брезгует.

Игорь: Брезгует, брезгует.

Владимир: Смотри. Вот вы вместе росли, в одном классе учились, одни книжки читали. А получились полные противоположности. Димчик – человек свободный, свободнее меня, а ты – ну, сам понимаешь.

Игорь: Одну Акуджаву слушали даже.

Владимир: Окуджаву он слушал. Да у тебя «Ласковый май» в анамнезе на лице написан.

Игорь: Мне «Ласковый май» родители слушать запрещали. Ставили нам с Митькой Окуджаву, просвещали. Пластинка такая коричневая была, с портретом барда. Запиленная.

Владимир: Так у тебя, получается, и папа с мамой нормальные были.

Игорь: Они и сейчас есть.

Владимир: А у меня давно нет. За родителей?

Игорь: Давай.

Разливают остатки коньяка из графина, выпивают.

Владимир (вглубь кафе): Лариса, счастье моё, нам бы еще двести коньячку.

Игорь: Водки. Не люблю коньяк.

Подходит Лариса.

Лариса: Повторить?

Игорь: Двести водки.

Лариса: Какой?

Игорь: Хорошей.

Лариса: У нас плохой не бывает.

Владимир: Именно. Водка бывает хорошая и очень хорошая, остальное не водка. На ваш выбор Лариса, по среднему ценнику. Хорошо?

Лариса: Хорошо. (Уходит).

Владимир: А чего ты тут засиделся-то с самого обеда? У чиновничества рабочий день уже вышел весь.

Игорь: Шеф сказал, что нужно документ подписать срочно, водителя сюда отправит.

Владимир: И что? И где?

Игорь: В Кулунде.

Владимир: Гиблый край.

Игорь: Какой еще край?

Владимир: Кулундинская степь. Ровная, как стол с редкими берёзками. И озёра солёные через одно.

Игорь: А где это?

Владимир: Южная Сибирь. Какого радетеля Родины ни возьми, он про свою страну не знает ни хрена.

Игорь: Ну, вы зато много знаете про то как жизнь тут правильную наладить.

Владимир: «Для человека, чей родной язык – русский, разговоры о политическом зле столь же естественны, как пищеварение».

Игорь: Закуски, что ли, ещё заказать?

Владимир: Это из Бродского. Нобелевская речь.

Игорь: А, Бродский. Икона интеллигенции. Ну да, ну да. Ненавижу.

Владимир: Я в курсе.

ПриходитЛариса, ставит графинчик с водкой.

Лариса: Ещё что-нибудь?

Владимир: Лариса, а как вам Бродский?

Лариса: Огурцы под водочку принести?

Владимир: Нет, спасибо.

Ларисауходит.

Игорь: Высоцкий вот нормальный был. Единственный в родительской фонотеке. И Митьке тоже нравился. Ну, тогда ещё.