Тени Парфенона

– Второй год.

– Вы с ней знакомы достаточно близко, наверное?

– А то как же! Вместе же работаем, мы тут все друг другу братья и сестры.

– Мне интересно, почему она пришла работать в церковь. Ведь она ученая, работала в Академии – хорошее место.

– Уж конечно, платят там куда больше! – сказала женщина, как показалось Шекеру, с завистью и умолкла. Заметив, что она колеблется, Хош добавил:

– Я спрашиваю не из праздного любопытства, уверяю вас. Хочу узнать, что за люди окружали отца Александра. Что привело сюда Таис?

– Это личные причины, – пожевав губами, ответила уборщица. – Но она об этом подробностей не рассказывала. Она, знаете, не очень-то любит откровенничать.

– Вот как, – отозвался Шекер, отметив, что неразговорчивость Кусты, похоже, не слишком нравилась ее коллеге по церковной работе. – Как-то не по-сестрински это выходит, я думаю?

– Что верно, то верно, – подтвердила женщина и заговорила более доверительно. – Мы, конечно, в душу друг другу насильно не лезем, грешно это, но между собой делимся проблемами, сомнениями… Батюшке-то не всё можно сказать, да и нехорошо к нему со всякими мелочами приставать, а между собой, бывает, обсудишь, так и легче станет, а то и посоветует кто-нибудь что полезное…

– А Таис, значит, делиться с вами не очень желает. Не доверяет?

– Думаю, это всё от гордости. – Женщина снова поджала губы. – Она же из образованных, у нее и брат ученый, профессор, тоже в Академии работает, сам ректор – его давний друг… А мы что – люди простые, академий не кончали. Скучно ей с нами, наверное…

– Зачем же она сюда пришла? В монахи что ли метит?

– Да ну! Если и метит, то это так, мечта. – Женщина покачала головой. – Я-то вижу, не приживется она у нас, уйдет. Не ее это.

«Надеюсь, – подумал Шекер. – Негоже ученым людям полы в церкви мыть».

– То есть она покойного отца Александра знала всего полтора года?

– Нет, с ним она давно знакома! Она же к нам уже сколько лет ходит…

– Сколько?

– Да… лет пять уж точно. Окормлялась у батюшки Александра всё время.

– Окормлялась?

«Шайтан их задери с этим церковным жаргоном!»

– Конечно! Исповедь, духовные советы, всё как положено.

– И часто она к нему ходила?

– Да, почитай, каждую неделю. Он по субботам-то целый день в храме был, вот к нему чада духовные и приходили, поговорить, посоветоваться или просто за благословением… Хороший был человек! Какие же нелюди его так могли, Господи?!

– Вот это мы и выясним, обязательно!

Покинув Парфенон, Шекер спустился с Акрополя, размышляя о Кусте. Ему почему-то не давала покоя мысль, как девушка из такой среды и с хорошим образованием внезапно оказалась на работе в церкви, да еще в столь убогом окружении: все эти женщины и попы – явно не та компания, где она могла бы чувствовать себя комфортно, даже если предположить пламенную приверженность Таис к убитому Зестосу… Итак, друг ее родного брата – сам Киннам. Ректор Академии, известный ученый, знаменитый писатель, красавец-мужчина. Они, скорее всего, достаточно хорошо знакомы… «Личные причины»? Таис пришла работать в Парфенон в феврале прошлого года. А Киннам в прошлом году женился – когда же именно?

Оказавшись в машине, Хош взял планшет, зашел в сеть и быстро узнал, что Феодор Киннам объявил о своей помолвке с Афинаидой Стефанити тридцатого января минувшего года. Если это те два и два, которые надо сложить, то личные причины – банальная несчастная любовь? Что говорить, Киннам – хороший герой для романа, но не глупо ли в тридцатилетнем возрасте из-за несчастной любви идти работать в церковь? Или эта Таис – просто великовозрастная инфантилка?

Размышления Шекера прервал звонок Дианы: напарница сообщила, что подъезжает к стоянке.

– Отлично! – сказал комит. – Сейчас мы с тобой нанесем визит господину казначею. Он живет тут неподалеку.

***

Шекер с Дианой быстрым шагом вышли на мощеную камнем пешеходную улицу Дионисия Ареопагита, что огибала Акрополь, и повернули налево, стараясь идти в тени деревьев. Впрочем, в тени тоже было немилосердно жарко. Хош чувствовал, что рубашка прилипла к спине. Диана спросила о его визите к митрополиту.

– Это было забавно, – ответил Шекер. – Вот, Ди, представь, что ты сатанистка.

– Хм. И?

– И решила зверски насолить церковникам, убив одного из них. Кого бы ты выбрала в качестве жертвы?

– Кого-нибудь заметного. Известного, популярного у верующих.

– Мне тоже так кажется. Но был ли таким Зестос?

– Он же был одним из духовников Парфенона. В принципе, заметная персона.

– Да, но был ли он при этом популярным? Я думал расспросить об этом Кусту, но ее сегодня нет в храме. По крайней мере в СМИ он точно не выступал и никаких статей или книжек не писал. Вот, например, Макрис, и. о. настоятеля, писал и интервью давал, я нашел кое-что об этом в сети. Не говоря уж о самом митрополите. А Зестос… По-моему, он был известен только прихожанам Парфенона. И зачем сатанистам его убивать?

– А что, это версия митрополита?

– Да. И мне она кажется идиотской. Кто такие местные сатанисты? В основном парни от пятнадцати до восемнадцати лет, переживающие подростковый бунт из-за религиозного семейного воспитания. Когда они оканчивают школу и куда-то поступают, всё это обычно сходит на нет. Некоторые не поступают никуда и продолжают болтаться на улице, но тогда они быстро увлекаются чем-то посерьезней расписывания стен храмов или распятия кошек. И в любом случае убийство голубя и расстрел священника это разные весовые категории.

– Уж конечно!

– Скорее всего, митрополит ухватился за эту версию, как наиболее безопасную. Куда приятней свалить всё на сатанистов, чем подозревать кого-то из своих в убийстве или в связях с бандитами.

– Вот уж едва ли Зестос был связан с бандитами! Его семья живет небогато, ютятся в тесной квартире с собакой и котом. У них даже машины нет. Не похоже, что Зестос прикасался к каким-то нелегальным денежным потокам. Может, кто-то таким образом решил запугать самого митрополита?

– Но тогда почему он выбрал жертвой именно Зестоса?

– Потому, что его было легче всего подстеречь?

Шекер немного подумал.

– Это возможно, но всё равно кажется мне маловероятным. Надо выяснить, как добираются на работу остальные клирики.

– Разве ты их не спросил?

– Не имело смысла, пока криминалисты не узнали марку машины, а я получил ответ только что: «альфа-три».

– Пфф!

– Да, но теперь можно, не привлекая лишнего внимания, узнать по «Автодрому», ездит ли кто-то из работников Парфенона на такой машине… Так, мы пришли.