Одержимость

Мне остается лишь кивнуть и молча наблюдать, как Адриан собирает небольшую сумку и покидает наш дом.

Что на этот раз случилось с его проблемным другом?

Глава 5

POV Элизабет

– Папочка! – кричит моя маленькая принцесса и несётся к папе в объятья.

Себастьян едва не падает, приподняв малышку на руки. Родное лицо искажается гримасой боли на пару мгновений, но он быстро растягивает губы в улыбке, глядя на малышку. Скучал, наверное, больше моего. Когда ребята привезли Аманду домой, я обняла ее так крепко., что хрустели кости.

– Скучала по папе? – спрашиваю у нее.

– Да! Я ему ракушки привезла! – показывает на своё ожерелье. Она медленно снимает его с шеи и надевает на Себастьяна. Темный взгляд светится теплотой и любовью.

– Что ты привезла маме?

– М-м-м… Ракушки! – с улыбкой показывает Аманда на мой новый браслет.

Малышка так долго была в путешествии вместе с ребятами, что я успела соскучиться по детской непосредственности моей крошки. Люблю ее. Люблю их обоих.

Они всегда хорошо смотрелись с Себастьяном. У меня возникает ощущение, что между ними существует связь, которую я не могу прочувствовать. Что-то большее, чем материнский инстинкт и тяга ребенка с собственной матери. Не знаю, почему так, но Себастьяна она любит больше.

Обидно ли мне? Раньше было. Но сейчас я с наслаждением гляжу на своих любимых людей. Наконец-то мы вместе. Втроём.

Себастьян мельком кидает взгляд на мое запястье, улыбается и кладет дочь на ноги.

Его боль ощущается в груди тугой раной, которую невозможно быстро зашить и выпить обезболивающе, чтобы подействовало и сняло симптомы. Для нас, простых смертных, это невозможно. Я чувствую этого мужчину как саму себя. Чувствую счастье, боль, любовь, отчаяние. Нас связывает многое, проносится сквозь года, но сейчас мне кажется, что кроме боли в животе и радости от встречи с Амандой, он ничего не ощущает. Даже любовь ко мне.

– Мама сказала, что ты много работал! – выдает Аманда. Себастьян на мгновение кидает на меня темный пронзительный взгляд, и снова возвращает к дочери. – А ты покажешь, как работаешь?

– Конечно, милая.

– Ребят, вы сильно не увлекайтесь! На кухне ждет кекс! – перебивает Эндрю, выйдя из кухни в… фартуке и колпачке. Класс. Мой друг женат всего ничего, но уже примеряет на себя роль домохозяина. Темные волосы слегка топорщатся из-под колпака, а фартук, кажется, надет наизнанку. Хорошая альтернатива вместо шапки с ушами и темных очков, которые он носит в клубе или в университете.

– Кекс? Ура! – Аманда первая бежит на кухню. Но, пока малышка забегает к любимому крестному, у входа появляется еще одна знакомая фигура.

– Привет, мисс Браун, – произносит низкий грудной голос, обладатель которого пожимает руку Себастьяну.

– И вам не хворать, мистер Салливан.

– Я уже Профессор.

– Я это поняла, – улыбаюсь бывшему преподавателю. Когда-то я считала, что нас связывало что-то большее, чем стены Лондонского университета, но это в прошлом. – Заходите, обед на столе.

– Элли, – Себастьян подходит ко мне вплотную и шепчет. – Мы сейчас кое-что обсудим и присоединимся к вам, хорошо?

Строгий тон, которым он сообщает новость, не сулит ничего хорошего. Его напряженная стойка, обеспокоенно-серьезный взгляд Адриана Салливана и сам выстрел, который чуть не убил его, заставляют меня не на шутку напрячься.

– Вы…

– Это ненадолго. Мы придем через пару минут.

– Ладно.

Пока мужчины остаются в гостиной и тихо-тихо разговаривают возле окна, я захожу на нашу кухню. Небольшую, где вряд ли поместятся все мои близкие, но уютная и родная. Возле плиты главенствует Эндрю, поправляя поварской колпак, за столом располагается Алекс, синяя голубыми, как небо глазами, возле друга сидит Аманда и просит побыстрее угостить ее пирогом, а я…

– Элли, ты чего стоишь в проходе? – отмираю после замечания Алекса. – Садись за стол.

И как я не заметила, что застыла на долгие минуты, глядя на самых близких людей. Только Элис не хватает за столом вместе с сыном, но она обещала быстро освободиться от своего бывшего.

– Ну что, за новую жизнь! – весело произносит Эндрю, накладывая нам пирог.

– Мы будем чокаться пирогом? – Алекс приподнимает бровь.

– Да, пирогом, если не заткнешься!

– А что значит чокаться? – проявляет любопытство моя принцесса.

– Я потом тебе покажу, – глажу Аманду по голове.

– А папа умеет чокаться?

Надеюсь, что да. Надеюсь, что он скоро присоединится к нам и чокнется со своей малышкой. Физически я нахожусь здесь, но мысленно я стою в гостиной рядом с Себастьяном. О чем они разговаривают? Долго ли это продлится? Он же мне все расскажет, верно?

Не пытаюсь вслушаться в жесткие, серьезные голоса мужчин, не читаю по губам своего мужчину, которого видно из-за кухонного проема. Почти не читаю. Ловлю только одну фразу, сказанную полным губами:

«Я не подвергну опасности мою семью».

Значит, опасность все же есть? Нас не оставят в покое? Когда закончится этот кошмар?

– Все в порядке? – тихо спрашивает Эндрю, пока Алекс показывает Аманде видео на смартфоне.

– Да, все хорошо, просто…

– Нервничаешь из-за выстрела, – закончил Эндрю.

Мой любимый друг. Ты всегда читал мои мысли, даже когда я пыталась ни коим образом не выдавать своё волнение, переживание или боль. И сейчас я ужасно переживаю за наше будущее. Боюсь, что прошлое возвращается и готово перевёрнута нашу жизнь с ног на голову. Опять.

– Нужно спрашивать, откуда ты знаешь о покушении? – иронично поднимаю брови вверх.

– Все СМИ об этом твердят.

Класс. Только этого не хватало. Я, конечно, понимаю, что известный глава медиахолдинга вновь подвергся покушению, однако это не повод поднимать шумиху. Хотя кто меня спрашивал?

Воспоминания о том кошмаре сами всплывают в голове. Перед глазами появляется безжизненное лицо Себастьяна, его белоснежная рубашка окровавлена, а на мои крики никто не реагирует, даже пастырь застывает с перепуганным лицом.

– Мне страшно, Эндрю.