Одержимость

Заглядываю в комнату к Аманде. Она спит в обнимку с любимым мишкой, которого подарил папа. Поднимаю упавший край одеяла, укутываю мою малышку. Она крепко спит, не чувствует, как я целую маленький лобик и шепчу:

– Люблю тебя больше жизни…

Тихо захожу в нашу спальню, достаю телефон и звоню единственному человеку, который может мне помочь.

– Лизи? – звучит сонный голос Алекса.

– Мне нужны связи твоего отца в Интерполе.

Я не оставлю тебя в этой борьбе, Себастьян…

Глава 7

POV Элис

Где они? Почему Уильям задерживается? Я же просила привести сына вовремя! Хотя о каком вовремя говорить? Он так хотел поиграть с Амандой вчера, но из-за каких-то «неотложных обстоятельств» Уильям задержался в городе на день. Обещал приехать к шести. Сейчас шесть тридцать – тишина. Нет ни его, но моего сына. Если бы знала, то ни за что не отпустила бы Криса с отцом, но он скучал по папе, атоску ребенка по родителю ничем не заменишь.

Как бы я не ненавидела Уила после всего, что он сделал, он любит сына, а Крис любит его. Я не могу забрать у моего принца отца, каким бы козлом он не был. И этот козел задерживается на полчаса! Заставляет переживать, носиться по коридору из стороны в сторону. Я обещала Элли зайти к ней, когда Крис приедет, но…

Уильям! Чертов гад! Знает, что сын – самое дорогое существо на свете и играет со мной на материнских чувствах! Если он задержится еще на десять минут, клянусь, подам в суд на чертовы алименты! И пусть не выделывается, когда ему запретят видеться с сыном при нарушении часов встреч!

Мое материнское сердце отстукивает удары быстрее, когда слышит звук останавливающейся машины. Гляжу в окно в гостиной. Мой малыш приехал.

– Мамочка! – в мои объятья летит мой маленький ангел, когда я открываю дверь. Светленький, ласковый, с полными губами. Весь в меня. Почти. Отцовство выдают голубые глаза, точь-в-точь похожие на взгляд Уильяма.

– Привет, родной! Как же я скучала!

– Мам, я видел тебя в пятницу, а сейчас воскресенье.

А должен был не расставаться с мамой на два дня! Уильям сказал, что больше суток их встреча не займет. Какие могут быть сложности в весеннем Лондоне?

– Я все равно очень скучала, – крепче обнимаю моего малыша. Мой родной, маленький. Смотрит так задорно и в то же время задумчиво. Как свой папа. – Как погуляли?

– Класс! Мы видели ящериц и змей! Они такие большие!

Пока Крис рассказывает о прогулке с папой я невольно поднимаю голову и натыкаюсь на прохладный взгляд голубых глаз. Уильям, как всегда, выглядит роскошно в своём костюме с иголочки. Только пиджак почему-то оставил в машине, хотя на улице достаточно ветрено. Стоить одной рубашке с закатанными рукавами.

Стараюсь не рассматривать его широкие плечи, бицепсы, спрятанные под белоснежной рубашкой. Помню, насколько они крепкие и как перекатываются между пальцами. Какие они горячие… Знаю, насколько вкусными могут быть его полные губы.

Женское нутро не обманешь, этот мужчина желаннее всех на свете. Только… он больше не мой. Он предал меня, растоптал, оставил одну с маленьким ребенком на руках. И плевать, что сейчас он видится с Крисом каждые выходные и берет на себя материальную сторону воспитания.

Однажды предал, предаст и потом.

– Почему ты опоздал? – обрушиваю вопрос на мужчину.

– Крис, поиграешь в комнате? Нам с мамой нужно поговорить.

– Хорошо, пап.

Мой малыш улыбается во все свои неполные шесть зубиков, но в голубом взгляде чувствуется понимание. Такой маленький и в то же время умный. Или привык, что Уильям часто посылает его наверх в последнее время, когда видит в моих глазах злость.

– Я объяснил, что произошли неотложные обстоятельства. Я не мог привести Криса вчера. В чем дело, Элис? – спрашивает он холодно.

– Ты опоздал на сутки и пол часа.

– Пробки.

– Пробки в пригороде? Где ты вообще видел у нас пробки?

Гад! Если обманывает, то пусть делает это изощренно, а не так коряво и неправдоподобно! Черт возьми, Уильям, ты же бывший тайный агент! Ты же борец с преступностью! Придумывать правдоподобные отмазки – твоя работа. Ты не мог о ней подумать до того, как привез Криса домой?

– В Манчестере, Элис, – спокойно отвечает он. – Пробки в Манчестере.

– Вы уезжали в Лондон. Что мой сын делал в Манчестере?

– Наш сын.

– Нет! Мой сын! Если ты решил временно побыть его папашей, молодец! Но я не перестану относиться к тебе, как к мудаку!

– Поосторожнее со словами, Элис.

– А то что?

Когда он успевает зайти внутрь дома? Когда хлопает входной дверью? Почему я оказываюсь прижата к стене собственного дома мужским телом?

И почему он так близко…

Невольно вдыхаю мускусно-древесный аромат его тела. За пять лет Уил так и не сменил одеколон. Помню его таким, как и раньше. Его резкое дыхание опускается на мое лицо, его темно-голубые кристаллы готовы прожечь меня насквозь.

– А то я нарушу твои границы со скоростью света. Ты не успеешь оглянуться и окажешься в западне.

Ты уже нарушил мои границы, я уже оказалась в западне. В плену твоего тела, твоей энергетики, твоих губ, которые вот-вот готовы коснуться моих. Моя ненависть граничит с желанием коснуться их, моя ярость не позволяет расслабиться и отдаться в твои объятья, как бы я ни пыталась пересилить себя.

Но мне не приходится тебя отталкивать – ты сам отходишь, когда слышишь громкий стук в дверь и открываешь ее.

– Гранд? – почти удивленно произносит он.

– Расскажи мне все о Петровском.

Что?

Замираю на месте, когда слышу едва знакомое имя. Где-то я его слышала, но не могу понять, где именно. И почему Уильям никак не реагирует на появление Гранда на пороге нашего дома. Он не частый ходок, в отличие от жены. Может, видел, как Уильям привез Криса домой?

– Зачем? – спрашивает Уильям спустя пару секунд раздумий.

– Он угрожает моей семье.

– Элис, сходи к подруге вместе с Крисом.