Delete

Айзенберг помолчал, скорее по привычке, чем от неожиданности. Именно отец научил его думать прежде, чем говорить. Отец давно догадывался, о чем думает сын.

Рольф Айзенберг до пенсии работал судьей Высшего земельного суда Гамбурга. Сын унаследовал от него чувство справедливости, но не способность читать мысли, какой, как иногда казалось Айзенбергу, обладал его отец.

– Он надменный. Он считает, что, проработав несколько лет в Нью-Йорке, стал лучшим полицейским на планете.

– Он на самом деле лучший?

– Не знаю. Я до сих пор ни разу не наблюдал его в следственной работе.

– Но он тебя наблюдал.

– Ну, как сказать, косвенно. Была одна операция, она провалилась.

Айзенберг рассказал о случившемся.

– Если бы ты не отдал приказа к наступлению и девушка пострадала бы, я бы посадил тебя за неисполнение должностных обязанностей и оставление жертвы в опасности, – сказал отец.

Айзенберг не ожидал услышать другого ответа. Его отец был грамотным судьей, но по отношению к собственному сыну вряд ли мог быть объективным. Однако было приятно услышать одобрение отца.

– Грайсвальд так не считает. Он убежден, что преступник не выстрелил бы. Говорит, мол, у того не было причины портить свой бесценный товар.

– Значит, он плохой полицейский.

– Почему?

– Хорошему полицейскому всегда ясно, что он не может знать, что происходит в голове у преступника и что тот сделает в следующий момент. Просто невозможно знать, находится преступник в ясном сознании или помутненном, или он принял наркотики, или у него просто плохое настроение.

– Пожалуй, ты прав.

– Конечно же, я прав. Ты правильно поступил, мой мальчик.

– Спасибо, отец.

– За правду не благодари. Лучше скажи, что ты теперь намерен делать.

– Что ты хочешь сказать?

Отец в инвалидном кресле развернулся к нему и посмотрел укоризненным взглядом. Парализованная часть его лица свисала вниз, но взгляд был ясным. Пусть его восьмидесятилетнее тело и выказывало признаки угасания, но ум оставался острым.

– Не притворяйся. Ты меня не проведешь.

– Вечером в четверг я разговаривал с Эриком Хэгером.

– Твоим другом из ФУУП? И что он посоветовал?

– Он считает, что мне нужно перевестись в другой участок.

– И ты намерен последовать его совету?

– Я не уверен. Грайсвальд мне посоветовал то же самое.

– Но тебе не хочется подчиняться его решению? Понятное дело. Но, возможно, он сказал это, прекрасно понимания, что ты так не поступишь с твоим-то упрямством. Возможно, он не собирается расставаться с тобой, а лишь хочет обуздать тебя и сделать подконтрольным.

Неужели ситуация была настолько очевидной? Айзенберг всегда считал, что хорошо разбирается в людях. Однако, похоже, не тогда, когда речь шла о нем.

– Эрик сказал то же самое.

– Так ты будешь искать себе новое место?

– Это не так легко.

– Все зависит от твоих запросов. Я предпочел бы стать сельским участковым, чем бегать на поводочке за некомпетентным начальником.

Айзенберг ухмыльнулся, представив себе отца в полицейской форме.

– Нужно посмотреть объявления – возможно, где-то ищут руководителя уголовного комиссариата.

– Я могу позвонить своему давнему другу, министерскому советнику Дегенхарту. У него сохранились связи.

– Спасибо, отец. Но сегодня все объявления публикуются в Интернете. Я что-нибудь найду.

– Неужели ты правда веришь, что Интернет может заменить личные связи?

– Нет. Но личные связи бессильны перед штатным расписанием.

– Как знаешь. Этот Грайсвальд, сдается мне, стал твоим начальником именно по линии личных связей, а не благодаря профессиональным заслугам.

– Ты опять прав.

– Как бы там ни было, подумай пару дней. И если надумаешь, я позвоню Дегенхарту.

– Подумаю, отец. Спасибо.

Они продолжили прогулку молча. Зачем много разговоров, если вместе им было уютно и без слов. Как всегда, после беседы по душам с отцом Айзенберг почувствовал себя лучше.

Как обычно, они выпили по чашке кофе в литературном кафе, прежде чем Айзенберг отвез отца обратно в квартиру в районе Уленхорст, где он жил под присмотром приходящей сиделки.

* * *

Три дня спустя по служебному телефону Айзенбергу позвонил Амин Кайзер, директор полиции Берлинского УУП.

– Наш общий знакомый Эрик Хэгер сказал мне, что вы не против сменить работу. У меня как раз есть вакансия, для которой вы с вашим опытом подошли бы. Если хотите, могу прямо сейчас вам о ней рассказать.

– Спасибо за звонок, – ответил Айзенберг. – Я не знаю, что именно сказал вам Эрик Хэгер, но вопрос о смене работы не срочный. Кроме того, у меня сейчас в производстве дело, работа над которым будет идти еще долго.

– Вы имеете в виду дело о торговле девушками? Я слышал о нем.

То, что в полиции, как и в любой другой организации, много болтают и сплетничают, не было для Айзенберга открытием. Но то, что о его провале на прошлой неделе уже вовсю судачили в Берлине…