Теория «жизненного пространства»

Теория «жизненного пространства»
Фридрих Ратцель

Карл Хаусхофер

Философский поединок
После Второй мировой войны труды известного немецкого геополитика Карла Хаусхофера запрещались, а сам он, доведенный до отчаяния, покончил жизнь самоубийством. Все это было связано с тем, что его теорию «жизненного пространства» («Lebensraum») использовал Адольф Гитлер для обоснования своей агрессивной политики в Европе и мире – в результате, Хаусхофер стал считаться чуть ли не одним из главных идеологов немецкого фашизма.

Между тем, Хаусхофер никогда не призывал к войне, – напротив, его теория как раз была призвана установить прочный мир в Европе. Концепция К. Хаусхофера была направлена на создание единого континентального блока против Великобритании, в которой он видел основной источник смут и раздоров. В то же время Россия рассматривалась Хаусхофером как основной союзник Германии: вместе они должны были создать мощное евразийское объединение, целью которого было бы освоение всего континента с помощью российских транснациональных коммуникаций.

Свои работы Карл Хаусхофер вначале писал под влиянием другого немецкого геополитика – Фридриха Ратцеля, но затем разошелся с ним во взглядах, в частности, отвергая выведенную Ратцелем модель «семи законов неизбежной экспансии». Основные положения теории Фридриха Ратцеля также представлены в данной книге.

Карл Ха?усхофер (Karl Haushofer), Фри?дрих Ра?тцель (Friedrich Ratzel)

Теория «жизненного пространства»

Предисловие

Отцом геополитики по праву считается немецкий исследователь Фридрих Ратцелъ (1844–1904) – немецкий географ и зоолог, профессор географии в Лейпцигском университете, основатель немецкой социологической школы, названной его учеником Р. Челленом «геополитической».

Ратцель активно использовал термин «Lebensraum» («жизненное пространство»), введенный в научный оборот Карлом Риттером, и развил концепцию органической модели государства. Он вывел семь законов экспансии, или «пространственного роста государства», будучи уверен в том, что «растущий народ нуждается в новых землях для увеличения своей численности»:

1. Пространство государства растет вместе с ростом культуры.

2. Рост государства сопровождается другими симптомами развития: развитием идей, торговли, производства, миссионерством, повышенной активностью в различных сферах.

3. Пространственный рост государства осуществляется путем соединения и поглощения малых государств.

4. Граница есть периферийный орган государства и как таковой служит свидетельством его роста, силы или слабости и изменений в этом организме.

5. В своем росте государство стремится вобрать в себя наиболее ценные элементы физического окружения, береговые линии, русла рек, равнины, районы, богатые ресурсами.

6. Исходный импульс к территориальному росту приходит к государствам извне, как результат различия уровней цивилизации соседствующих территорий.

7. Общая тенденция к слиянию и поглощению слабых наций переходит от государства к государству и, набирая силу, подталкивает к еще большему увеличению территорий.

Область обитания человечества, по Ратцелю, эйкумена. В северном полушарии людей живет больше, чем в южном, потому что оно дает людям больше пространства, обширные соприкасающиеся между собой области, имеет больше преимуществ для развития человечества.

Если взглянуть на карту, можно прийти к выводу, что северные части материков находятся в более широкой связи, а южные значительно поделены между собой. Поэтому высшие формы культурного развития встречаются к северу от экватора (например, северные народы издревле использовали лук, а южные не знают о его существовании).

Различие наблюдается и в общественно-политических отношениях: в доколумбовой Америке, Океании, Австралии (более древнее развитие) развит групповой брак, материнское право, род; в Азии, Африке, Европе – патриархальная система, парный брак. Это, по мнению Ратцеля, доказывает, что «в человечестве восток с западом значительно противоположны друг другу. Америка – самый крайний восток человечества: здесь скорее можно найти более древние формы развития, чем в Африке и Европе, образующих крайний запад».

Ратцель пишет, что наравне с тем, как географическая противоположность между севером и югом проходит по всей Земле, антропологический и этнографический контрасты ограничиваются так называемым Старым Светом и прилежащими к нему землями.

Большое значение имеет также транспортный фактор – сначала просто мореплавание, затем изобретение парохода – активное мореплавание. Так как по суше передвигаться было опасно (много врагов), по морю распространялась более высокая культура «приморского» народа в соседние участки земного шара.

В целом Ратцель делит народы на стоящих на низшей (дикие народы) и высшей ступени (европейцы) лестницы. Под «дикими» Ратцель понимает народы, которые находятся в большей зависимости от природы, чем народы культурные. Он доказывает, что все дикие народы живут в редком расселении, а высшая культура несет с собой и более высокую плотность расселения. «Однажды начавшееся смешение рас идет все дальше и дальше, причем каждый новый приток крови высшей расы выравнивает расстояние по отношению к высоте…»

«В основе материального прогресса человечества, – пишет Ратцель, – лежит все более и более усугубляющееся и расширяющееся изучение явлений природы. Отсюда исходит все возрастающее обилие средств, которыми человек пользуется для улучшения и украшения своей жизни». Основополагающими факторами при этом стали общие интересы труда (с развитием экономического разделения труда), торговля (места перекрещивания путей сообщения) и т. д. На основе этого Ратцель приходит к выводу, что общее самообладание и общие интересы создают государство. Почти во всех государствах неевропейского культурного круга управляют вторгшиеся в них завоеватели-чужеземцы. Сознание национальной связи возникает лишь позднее и прокладывает себе дорогу в виде государствообразующей силы, когда вступают в дело и умственные интересы народа. Ответвление новых форм возможно в жизни народов лишь тогда, когда они занимают обширные пространства; только в этом случае они могут найти необходимое уединение, укрепятся их особые признаки, без которых невозможно выделение их в специальную группу.

Наиболее благоприятным для государства элементом ландшафта Ф. Ратцель считает морские берега, которые он относит к наивысшему рангу политических границ. В этой связи по мере роста государство стремится к включению в свой состав «политически ценных мест», а поскольку «масштабы политических пространств» непрерывно изменяются, то отчетливо проявляется тенденция «врастать в естественные замкнутые пространства».

Логика законов пространственной экспансии привела Ф. Ратцеля к формулированию концепции «мировой державы». Он заметил, что у больших стран в их развитии есть стремление к максимальной географической экспансии, выходящей постепенно на планетарный уровень. В результате происходит объединение континентального пространства под политическим и стратегическим господством такой мировой державы. На американском континенте Ф. Ратцель отводил эту роль США, а на европейском – Германии.

Ратцель одним из первых разработал теорию «океанического цикла». В этой теории он обосновал идею о поступательном перемещении стратегических центров мира из Средиземноморья в Атлантический, а затем и в Тихий океан. Ф. Ратцель называл Тихий океан океаном будущего.

Он считал, что на мировой арене будут доминировать те страны, которые имеют реальное первенство в Тихоокеанском стратегическом районе. Причины этого заключаются в его огромных размерах, уникальных ресурсах и стратегическом положении. Поэтому именно в этом районе будут решаться силовые отношения ведущих мировых держав: США, Японии, Китая, России и Англии. Именно в этом районе, по его предположению, должно в будущем произойти решающее столкновение между морскими и континентальными государствами. У последних в этом столкновении был ряд преимуществ: достаточное пространство и богатые ресурсы.

* * *

Карл Хаусхофер (1869–1946) – немецкий географ и социолог, виднейший представитель германской школы геополитики.

В 1919 году Хаусхофер защитил докторскую диссертацию в Мюнхенском университете в области географии и в 1921 году получил звание почетного профессора. В 1919 году Хаусхофер близко познакомился со своим студентом Рудольфом Гессом, который некоторое время работал у него ассистентом. Хаусхофер регулярно каждую среду навещал Гесса в Ландсбергской тюрьме, пока тот отбывал наказание за участие в Пивном путче 1923 года, и там познакомился с Адольфом Гитлером. Для «молодых орлов», как он называл Гесса и Гитлера, Хаусхофер читал в тюрьме лекции по геополитике.

Несмотря на то что Гитлер принял идеи Хаусхофера о жизненном пространстве («Lebensraum») и изложил их в «Майн кампф», близкие отношения между Хаусхофером и Гитлером не сложились. Гитлер показался Хаусхоферу неотесанным плебеем, склонным к банальностям и упрощениям. В свою очередь, Гитлер воспринимал Хаусхофера как еще одного «полезного идиота», чьи идеи можно использовать в своих целях, не вникая в их суть. В личной библиотеке Гитлера после войны не было обнаружено ни одного из более чем сорока крупных трудов Хаусхофера и ни одного выпуска его журнала.

В 1933 году Карл Хаусхофер получил звание ординарного профессора и в 1934–1937 годах возглавлял Германскую академию. В основанном в 1935 году Англо-германском обществе Хаусхофер вошел в состав правления. В 1938–1941 годах возглавлял Народный союз немцев за рубежом. Хаусхофер не вступал в НСДАП, тем не менее в официальных органах Германской империи проходил как член партии.

Как специалист по Японии, Хаусхофер участвовал консультантом при заключении Антикоминтерновского пакта в 1936 году. В изданном в 1925 году учебнике «Геополитика Тихого океана» Хаусхофер отвел Японии в Азии роль лидера, которую по его представлениям должна была занять в Европе Германия.

В феврале 1939 года Хаусхофер завершил преподавательскую деятельность. К этому времени у него сформировалось критическое отношение к национал-социализму, с которым он был связан прежде всего через Рудольфа Гесса. После вылета Рудольфа Гесса в Великобританию 10 мая 1941 года Хаусхофер полностью лишился влияния и попал под наблюдение гестапо. Его сын Альбрехт был арестован в связи с покушением на Гитлера 20 июля 1944 года и убит эсэсовцами в ночь на 23 апреля 1945 года. Младший сын Хаусхофера Хайнц также некоторое время провел в заключении. Сам Карл Хаусхофер провел месяц в концлагере Дахау. После освобождения в 1945 году Хаусхофер вернулся в Мюнхен, где 13 марта 1946 г. вместе с женой совершил самоубийство в своем поместье Хартшиммельхоф.

Взгляды Хаусхофера складывались под влиянием социального дарвинизма. Фундаментом для построений Хаусхофера было, как уже говорилось, понятие «жизненного пространства», причем задачу каждого государства он видел в расширении этого пространства. Отсюда выводились необходимость экономической самодостаточности (автаркия), культурной экспансии и поглощения небольших государств, которые, будучи неспособными проводить самостоятельную внешнюю политику, лишь дестабилизируют международные отношения.

Хаусхофер разработал особый вариант евразийства – военно-геополитическую доктрину «Континентального блока (союза)» («Ось Берлин – Москва – Токио»), который должен был объединить государства Евразии, такие как: Испания, Италия, Франция, Германия, Россия и Япония – будучи восточным противовесом и альтернативой западному англосаксонскому миру: Британской империи и США.

Во второй части своей статьи «Континентальный блок: Берлин-Москва-Токио» Карл Хаусхофер писал: «Евразию невозможно задушить, пока два самых крупных ее народа – немцы и русские – всячески стремятся избежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году: это аксиома европейской политики».

На практике в нацистской Германии эта теория была извращена и воплотилась в виде организации политического блока так называемых «стран Оси», с прицелом на создание всемирной Германской империи.

Фридрих Ратцель

Область обитания и народ

Народы

Наше умственное и культурное развитие, все то, что мы называем прогрессом цивилизации, можно сравнить скорее с ростом растения, чем со свободным подъемом птицы. Мы всегда остаемся связанными с землею, и ветвь может расти только на стволе. Как бы человечество ни поднимало голову в эфирные области, ноги его все-таки касаются земли, и прах вновь становится прахом. Этим обусловливается необходимость рассмотрения нашего предмета.

Что касается исторического воззрения, то мы можем указать народы, которые целые тысячелетия оставались одинаковыми, не меняя ни местопребывания, ни языка, ни физического облика, ни образа жизни, и только поверхностно изменяли свои верования и знания. Геродот упоминает об одном пещерном народе, жившем вблизи гарамантов, обитателей нынешнего Феццана; он рассказывает, что это был народ очень ловкий и быстрый на ходу и что язык его был мало известен за пределами его местообитания. Это – народ Тубу или Тэда Нахтигаля, и теперь еще живущий в естественных пещерах своих скал, пользующийся большой известностью за свою ловкость и быстроту передвижения, язык которого почти не проникает за пределы его скалистых укреплений. По крайней мере, более 2000 лет, а может быть, и еще гораздо дольше, эти люди живут все так же, как и жили. Они и теперь настолько же богаты и бедны, мудры и невежественны, как были тысячелетия тому назад. Они ничего не прибавили к тому, чем обладали в те времена. История каждого поколения была та же, как и предыдущих, и повторяла собою все прежние. Они не сделали, как мы говорим обыкновенно, никаких успехов. Но они были всегда способными, крепкими, деятельными людьми, наделенными добродетелями и пороками. Мы видим в них обломок прошлого времени.

В тот же период наш народ с родственными ему народами пережил крайне разнообразную историю и накопил сокровища мудрости, знания и материального богатства. Мы выступили из тьмы лесов на историческую сцену и сделали наше имя в войне и мире одним из самых почетных и страшных среди народов. Но изменились ли мы в качестве отдельных людей? Сильнее ли мы наших предков телом и духом, добродетелями и способностями, в сравнении с народом Тубу? Это подлежит большому сомнению. Главное различие заключается в том, что мы больше работали, больше приобретали, быстрее жили, а еще более в том, что мы умеем сохранять приобретенное и пользоваться им. Наше достояние крупнее, жизненнее и свежее. Этнографическое сравнение поэтому отводит нам высшее положение в человечестве, но оно показывает нам также, как и почему мы сделались такими, каковы мы теперь, и по каким путям мы можем продолжать идти дальше. И хотя мы не можем достаточно часто повторять, что народ состоит из индивидуумов, которые во всех его проявлениях играли и играют роль основных элементов, но коренное сходство этих индивидуумов настолько велико, что мысли, выражаемые одним человеком, всегда находят отклик в других, если они имеют к ним доступ, так же, как одинаковые семена на одной и той же почве приносят одинаковые плоды.

Мы можем уже представить себе такую всеобщую историю культуры, точка зрения которой господствует над всей землей, т. к. она обозревает историю распространения культуры во всем человечестве; она глубоко проникает в то, что называется обыкновенно народоведением, или этнографией.

На самом деле чем глубже испытующий взор заглядывает в глубину доисторических и внеисторических народов, тем более встречает он во всех культурных кругах и на всех степенях культуры, в сущности, одну и ту же культуру, которая уже давно, когда еще не существовало условий для развития многочисленных особых культурных центров, передавалась от одного народа к другому по всей земле. Мы видим ее в тесной связи с нынешним человечеством, которое все, что в нем велико и ново, создало из того общего основания, многие части которого до сих пор еще остаются в его руках неизмененными.

Недалеко уже то время, когда не будет всемирной истории, не касающейся тех народов, которые до сих пор считались не историческими вследствие того, что они не оставили никаких писанных или высеченных на камне известий. История есть деятельность.

Эйкумена