Маршал

– Данная композиция посвящается нашей гостье из свободной Швейцарии, – в микрофон сказал Тота.

– «Любимой женщине», – объявил Остап песню, которую обожал Болотаев.

Конечно, эту изумительную вещь И. Крутого и Л. Фадеева Остап исполнял не как Муслим Магомаев, но, будучи высококлассным профессионалом, он придавал этой композиции свой особый шарм.

Услышав первые аккорды, Тота радостно, чуть ли не по-юношески спрыгнул с невысокой сцены и со своей игриво-кошачьей танцевальной походкой уверенно направился к столику Ибмас, так что двое охранников – амбалов встревоженно вскочили. Тут же встала и мадам Ибмас.

– Это мой знакомый, – разрядила она обстановку, а Болотаев как бы свысока обратился к респектабельному мужчине:

– Позвольте пригласить даму на танец. – И, не дожидаясь ответа, Тота, буквально подталкивая, увлек Амёлу к небольшой танцевальной площадке у эстрады, а там уже, умело обхватив её талию, он повел её в медленном танце!

– Боже, Тота, – взволнованно шептала она. – Мне нельзя так с клиентами.

– Что нельзя? – в том же возбуждении спросил Тота.

– Так нельзя. Танцевать с клиентами нельзя.

– Так я ведь не клиент, – усмехнулся Болотаев. – Хоть в этом повезло.

– А ведь верно. – Ибмас улыбнулась. – Я даже благодарна. – Она нежно положила руку на его плечо. – Этот тип так достал.

– Ваш клиент?

– Вроде клиент, но, кажется, из спецслужб. Просит о кое-какой информации, даже угрожает.

– Вы боитесь?

– Я – гражданка Швейцарии, а Швейцарию даже Гитлер и Сталин боялись. – И тут же сменил тему: – Вы, кажется, выпили?

– Чуть-чуть… в ожидании вас.

– Не думала, что вы такой музыкант.

– Я не музыкант, а хореограф и то был когда-то.

– Прекрасная композиция, – выдала Амёла. – А этот тип ещё не ушёл?

– А мы ещё один танец будем танцевать, и ещё, и ещё. И если он не конченый кретин, то уйдет. Возьмем измором. – Они дружно рассмеялись.

Важный господин и вслед за ним охрана удалились. После этого – и Тота это явно почувствовал – Ибмас заметно расслабилась и под конец композиции предложила:

– Давайте поужинаем. Я так устала, проголодалась, заодно нам надо поговорить.

Чуть позже, уже за столом, она строго спросила:

– Как ваши дела?

Вкратце Болотаев рассказал обо всем и как итог:

– Я никогда в жизни не видел хлопок и даже, как он выглядит, не знаю, где его купить, достать. Тем более нужен дешевый, ворованный. Так мне объяснили. Но я ничего в этом не соображаю. В общем, спасибо вам и Бердукидзе. Я, как говорится, не в теме.

– Хм, странно, – призадумалась Ибмас. – При чём тут хлопок и нефтяная компания?

– Не знаю… А, впрочем, пока есть возможность, заглатывают по дешёвке и по блату всё подряд, а там наверняка в хозяйстве пригодится.

– Да, – признала Ибмас. – Сегодня Россия для кого-то Клондайк, а для большинства… – Она не завершила фразу и вновь задумавшись, строго продолжила: – Хлопок. Хлопок. Ведь хлопок в Узбекистане выращивают?

– Да, выращивают, – подтвердил Тота, – но я там никогда не был и никого не знаю.

– Я тоже не была, – улыбнулась она, – но кое-кого из Узбекистана знаю. Так что отказываться, Тота, пока что не надо.

Мгновенно она разбила все планы Болотаева, и если час назад он думал, что это последняя встреча, то, оказалось, их контакт усиливается, потому что Ибмас, уже в ином тоне, продолжает:

– Давайте о другом, о личном… Моя мама прочитала ваши книги.

– Это не мои книги, – усмехнулся Тота.

– Не важно, – в строгом тоне продолжает она. – Кроме мамы, у меня никого нет. Моя мама очень скрытный человек. И вот, прочитав данные вами книги, она очень хочет встретиться с вами.

– Пожалуйста, – обрадовался Тота.

– Только мама не может прилететь в Россию. Вы не могли бы прилететь в Швейцарию?

– Конечно!

– А виза есть?.. Я помогу. – Во всем Ибмас руководит. Однако от этого жизнь Болотаева не облегчается, а, наоборот, появляются все новые и новые проблемы, и первоочередная из них – погашение долга официанта.

Всю ночь Тота выбирал, у кого бы на сей раз взять в долг. Так и не определившись – кругом должен, рано утром пришёл он в университет, а там научный руководитель со своим пристал:

– Самое главное для тебя сейчас – защита докторской. А ты вновь в этот бизнес полез, а там такие творческие личности, как ты, прогорают. Чтобы сделать деньги в сегодняшней России, надо быть циником и хамом.

– Понял, шеф, – согласился Тота. – Тогда по вашей теории и как описано в классической литературе, скажу так – дорогой Николай Васильевич, не учите жить, помогите материально.

– Что, опять женщины, гулял?

– Прошу вас, в долг, – кивнул Болотаев.

В «Метрополе» Тота боялся случайно встретиться с Ибмас, а официант сообщает:

– Мадам Ибмас только что выехала в аэропорт. Ваш долг погашен.

– Как погашен? Кем погашен?

– Погашен. Вот ваши часы. Вот вам письмо: «Уважаемый Тота Болотаев! Подойдите, пожалуйста, к господину Бердукидзе. Вам помогут с визой и билетами. А. Ибмас».

Через неделю в Цюрихе его встречала Ибмас. Прямо из аэропорта она повезла Тоту к Цюрихскому озеру. Погода была пасмурной, шёл моросящий дождь. Прямо у пристани небольшое стеклянное кафе – почти пустое: только парочка туристов и одна пожилая дама, к которой Ибмас подвела Болотаева.

– Моя мама.