Из струй их цепких силится вырваться,
Но боли в тело вросли.
Вскинувшись остервенело,
Почувствовала в жабрах боль.
Ощущать и видеть потеряла способность.
Не сыграна блестящая роль.
Будто снулая, перевернулась кверху брюхом
И течением уносимая на поверхность всплывала.
Из жаберной прорехи боковой сочилась кровь.
В борьбе такой она уж больно пострадала.
А внизу у самого дна,
Исполняя недобрую службу,
Торчал забытый штырь.
Для нас для всех – это чуждо.
Не убран строителями металлический штырь,
И следом количество стержней огромно.
Навстречу воде целят острые жала.
Их буйство и сила совсем вероломны.
Аквалангисты спустятся позднее,
Сфотографируют они бездушный мир.
Железа и бетона кладбище подземное,
Что рыбникам служит пунктир.
Заставят строителей рыбники
Расчистить дно котлована,
Подходные пути к плотине,
Но позже возьмётся за это охрана.
А пока дно железом усеяно,
Сплывает по Волге белуга,
Искорёженная, изуродованная,
И для кого теперь заслуга?
Звено Усманово направилось в баньку к нему
Раздеваясь, Усман роняет протокол с кармана.
Сам в баньку париться решил отправиться,
А Пётр между тем вчитался в строки без обмана:
«Старая зарубцевавшаяся рана на скуле…» -
Слова из протокола задуматься заставили
«Та самая белуга! – его озарило. –
Что зазубрины в руку вонзились, отправили
С Усманом вдвоём на весы.
Теперь выжидались часы.
Но стоит приоткрыть завесу
О жизни тех героев,
Сыгравших значение в разгадке.
Не всё же в истории гладко.
Когда прибыли в гости к Усману,
Ждала их Марья, девчата не дома:
Две старшие дочки в соседнем селе,
Тётку проведать ушли. Не без шторма
Последняя дочь – поскрёбыш резвится,
А третья в школе – и ей ведь учиться