Похищенная партитура

– Вы думаете, это не несчастный случай?

– Чем бы он ни был, при насильственной смерти необходимо оповещать полицию.

– Может, выйдем? – решилась вставить слово Диана. – Тут не очень приятно.

Они пролезли обратно на улицу, флейтист поспешно вытащил мобильник и стал набирать номер, а Калев и Диана посмотрели друг другу в глаза.

– Ты его узнал? – шепнула Диана.

– Разумеется.

– И что теперь будет?

– А что может быть? – пожал Калев плечами.

– Они не могут заподозрить нас?

– Ну, для этого надо быть полными идиотами.

Может, и так, подумала Диана, но ведь мир и полон идиотов.

Флейтист, тем временем, дозвонился, поговорил и выключил мобильник.

– Они сказали, чтобы мы подождали на улице, они сейчас подъедут.

Наступило молчание. Калев явно не хотел афишировать их знакомство с мертвецом, а флейтист, кажется, не знал, о чем говорить. Диана, все еще державшая футляр, наконец решилась вернуть его владельцу, это словно вывело флейтиста из оцепенения и он спросил, как ей понравился спектакль. Диане показалось, что восторгаться в такой ситуации неуместно, и она сказала лишь, что это их любимая опера и что флейтист сыграл свое соло превосходно.

– Вы настоящий виртуоз.

Флейтист просиял, хотел еще что-то добавить, но тут послышался знакомый вой, и одна за другой подъехали две полицейские машины, и еще одна, белая, с непонятным текстом на капоте. Только представив себе, что она видит отражение в зеркале, Диана догадалась, что там написано – ambulanzia[5 - Скорая помощь (на ит.)].

Началась суета, из машин высыпали люди, кто в белом халате, кто в штатском, кто с фотоаппаратом и штативом, кто с мешком мышьяка… то бишь с сумкой медработника… и, согласуя свое поведение с кивками, которые им раздавал Фабиани, начали протискиваться в подъезд. Последним из полицейской машины, самой большой, чуть ли не в микроавтобус величиной, вылез низкорослый, лет сорока, человек с полностью выбритым черепом, и, перед тем, как войти, подошел к ним.

– Это вы нашли труп? – спросил он у флейтиста.

Тот озадаченно посмотрел на Калева и Диану.

– Мы вместе, – вместо него ответил Калев.

Бритоголовый бросил внимательный взгляд на Калева.

– То есть, вы пришли втроем? – перешел он на английский.

Калев остался верен итальянскому.

– Нет, первыми к дому подошли мы с женой, затем наш хозяин. Но вошли все одновременно.

Бритоголовый взглянул на него с любопытством, кивнул, сказал что-то скороговоркой флейтисту и вошел в дом.

– Он попросил нас не удаляться, – передал флейтист его слова Калеву и Диане.

– Понятно. Надо дать показания.

И вдруг флейтист разволновался.

– Вы думаете, это убийство?

– Все может быть, – обронил Калев.

– То есть, вы предполагаете, что его где-то убили, а потом привезли сюда и затолкали в наш подъезд?

– Зачем?

Флейтист замешкался.

– Да, действительно, зачем.

И вдруг он разволновался еще больше.

– Вы предполагаете, что его убили здесь?

– Трудно сказать. Во всяком случае, когда мы пришли, дверь была не заперта.

– Значит, кто-то проник внутрь. Но зачем? Что он тут делал?! Неужели..?!

В голосе хозяина послышались панические нотки.

Калев и Диана обменялись взглядами. Они оба поняли, чего так боится флейтист.

Наконец, открылась дверь и вышел бритоголовый. Он подошел и задал несколько вопросов Фабиани, говорили они очень быстро и Диана толком не поняла, о чем, но, кажется, речь отчасти шла и о них, потому что она уловила слово «туристы».

Затем следователь, или комиссар, Диана так и не выучила, как называются в современном обществе детективы на службе у государства, обратился к ним.

– Ваши документы, пожалуйста.

Калев достал свой из кошелька, а Диана – из сумочки. Фонарь перед домом светил тускло, но комиссар вытащил карманный, щелкнул, бросил быстрый взгляд на маленькие идентификационные карточки, такие удобные по сравнению с паспортом, и спросил риторически:

– Эстония?

– Si, – ответил Калев.

Вернув документы, комиссар задал несколько вопросов, поинтересовался, во сколько они вышли из дому и где были, Калев все рассказал, не забыв упомянуть про незапертую дверь, комиссар покивал, Диане показалось, что этим допрос и ограничится, но тут бритоголовый, без всякого, впрочем, интереса, и даже с полным равнодушием, наверно, просто ради формальности, задал вопрос, которого Диана боялась с самого начала.

– Вы случайно не знаете этого человека? – и кивнул в сторону двери, откуда на носилках как раз выносили труп.

– Случайно знаем, – ответил Калев.

Оба, и комиссар, и флейтист, стоявший рядом, затаращились на него.