Тимиана. Спасти дар

В голове что-то резко прострелило. А что было до того, как меня выловили из реки? Явно я туда не сиганула из-за несчастной любви. И не просто оступилась на каком-нибудь хлипком мосту. Случилось что-то такое, что разорвало мою привычную жизнь в клочья. И самый главный вопрос, кто я?

Пока я тщетно пыталась хоть что-то вспомнить до того, как я услышала властный голос мерра Ингварда, тетушка Лея принесла мне немудреный обед. Но он показался мне настолько восхитительным, что я не накинулась на еду, как человек, голодавший несколько дней, а начала «гурманить». Похлебку с грибами в глиняном горшочке с ароматными травами я зачерпывала ложкой и не глотала сразу, как требовал мой, почти забывший, как выглядит пища, желудок. Я смаковала. Несколько мгновений держала во рту, растягивая удовольствие.

Пожилая женщина с печальной улыбкой смотрела на меня.

– Ты не простая девочка. В тебе порода чувствуется, хоть и платье на тебе было домотканое, и рубаха грубая. Я все постирала да отгладила. Ты ешь! Ешь! Много не даю тебе, чтоб плохо не стало.

Был бы у меня язык подлинней, казалось, я бы вылизала этот горшочек.

– Вот еще отвар шиповника тебе сделала, горяченький, с кусочком пирога! – потчевала меня хозяйка, а я чувствовала, как вместе с желудком теплеет и душа. Снова возник размытый образ родной бабушки. И я была уверена, что она так же с удовольствием смотрела, как я ем.

Наверно, что-то такое отразилось у меня во взгляде, что на глаза тетушки Леи снова навернулись слезы. Подождав, пока я проглочу последнюю крошку, она рассказала о своей беде.

– Моя девочка была очень красивой и доверчивой. Я поставляла травы в лекарский цех правителя, и однажды на беду взяла с собой Анели – слишком тяжела была поклажа. Ее заметил этот высокородный подлец и вскружил ей голову. Не уволок силой, а соблазнил. Хотел насладиться любовью юной прелестницы. Обещал, что возьмет ее во дворец и подготовит к участию в конкурсе каданий. Конечно, я понимала, что он все врет, и пыталась защитить дочь, но не смогла. Анели была очарована им. Да ты ж его видела!

Видела. Хорош. Но от его красоты веет пороком. Сладострастно изогнутые полные губы, хищный, алчный взгляд. Возможно, когда он хотел кого-то обаять, выражение лица у него менялось. Но меня только от одного его голоса холод пробирает. Как в него можно влюбиться? А может, он использовал магию. Иначе как можно было девушке поверить, что простая горожанка может стать каданьей? Жить во дворце в собственных покоях. Иметь право рожать ему детей. И быть защищенной материально в случае охлаждения мерра. Ведь не у каждой из благородных есть такой шанс.

Тетушка Лея помолчала, справляясь с нахлынувшей болью.

– Он приехал на следующий день. Я в ногах валялась, умоляла, чтоб он не трогал Анели, но этот напыщенный красавчик только ухмыльнулся. Люди для него никто. Вещи. Даже меньше. Как еда. Моя Анели для него была сладким фруктом. Свежим, сочным, ароматным. Съел, погладил насытившееся брюхо. И забыл.

Дочь усадили в карету, а я лежала в пыли, не в силах сдвинуться с места. Я каждый день бродила под стенами замка, все надеялась хоть одним глазком увидеть ее. А потом получила записку, которую ей удалось передать с помощником лекаря.

«Прости, мамочка. Если сможешь, помоги»

От него же я узнала, что этот высокородный подлец, насытившись, не отправил мою дочь назад, пусть и поруганную, а продал в бордель. Даже не отдал, а продал! А она, бедняжка, не вынесла потрясения и не дождалась, пока я насобираю денег, чтоб ее выкупить. Я продала все, что было ценного. Но не успела…

Я почувствовала, как кровь ударила в голову. Этот похотливый мерзавец и на меня глаз положил. И если б не Ингард, меня бы ждала судьба Анели. Хотя нет. Меня бы просто убили за сопротивление. Я никому бы не далась живой. А эта бедняжка влюбилась и не задумывалась, что была лишь фруктом. Представляю, как была потрясена несчастная Анели, когда бог, кумир отдал ее на растерзание. Стало тяжело дышать. Внутри медленно разгоралось неведомое пламя. Или не такое уж неведомое? Я такое уже испытала. Это точно. Или я сошла с ума, и мне что-то чудится?

– Все хорошо. Тебя просто немного потрепало, – раздался в голове смутно знакомый голос, который только убедил, что со мной не все в порядке. Я зажмурила глаза, надеясь, что в мозгах как-то просветлеет.

– Детка, что с тобой? – заволновалась моя спасительница. – Тебе плохо?

Не так плохо, как могло быть, если бы она не позаботилась обо мне. Я хотела это сказать, но в горло словно всыпали горячего песка. Горящими всполохами перед глазами мелькнула смутная картина недавнего прошлого. Что-то во мне так же вызвало эмоции гнева и разгорелся такой же огонь. Или у меня настоящая горячка, или я реально сожгла то, что в принципе не горит. А именно – каменную глыбу. Перед глазами встала, как наяву, картина: из моих рук вылетают горящие шары и летят в скалу. И четко помню, что тут же теряю силы. Во мне пробудился дар? Одно знаю точно – совершеннолетия я не достигла. Значит, что? Это произошло неконтролируемо. А значит, преступно!

– Воды, пожалуйста, – пересохшими губами прошептала я, отчаянно надеясь, что удастся погасить это адово пламя. Ведь у меня не было сил даже подняться с кровати. А если снова полыхнет, то мне точно не выжить – не смогу добежать до еще какой-нибудь скалы, чтобы выплеснуть жар. И он поглотит меня.

Получив воду, я жадными глотками выпила весь стакан, и задышала, как рыба, выброшенная на берег. Глубоко, шумно, до головокружения.

– Да у тебя жар поднялся!? – переполошилась тетушка Лея. – Сейчас я яблочной кислоты принесу, оботру тебя!

– Не надо! Все в порядке. Кажется, от сильных эмоций мне становится плохо. От переживаний, – зачем-то добавила я. Говорить, что со мной происходит на самом деле, я не рискнула. То, что она пытается меня уберечь от высокородного сластолюбца, не может быть гарантией того, что она не выдаст мою тайну. Ведь одно дело помешать личному врагу сделать меня очередной добычей, и совсем другое – укрывать преступницу с просыпающимся даром.

Глава 3

Женщина забрала стакан у меня из рук и обняла.

– Ты чувствительная девочка.

Я ничего не ответила. Боюсь, что моя чувствительность до добра не доведет. Если только не научусь управлять ею.

– Отдохни, тебе нужно силы восстанавливать. Поспи.

Я благодарно улыбнулась и прикрыла глаза. Убедившись, что тетушка Лея ушла, я попыталась сесть на кровать, чтоб мозг лучше заработал.

Итак. Милая. Детка. Как-то недостаточно информации. Кто же я?

– Тимиана Арденн, – опять у меня в голове кто-то заговорил.

– А ты откуда знаешь?

– Я родовой фамильяр…Ты призвала меня раньше времени, поэтому я только могу говорить с тобой, а материализоваться – нет. Или ждать твоего совершеннолетия, или того момента, когда ты научишься управлять даром.

– Эм.. А ты не плод моего воспаленного воображения? Я знаю, что в каждой магической семье есть фамильяр. Но родители погибли, не успев рассказать мне ничего о тебе. Как ты выглядишь и чем можешь помочь.

– Фамильяр – это защитник. К несчастью, я не мог спасти родителей, потому что они отправили меня к тебе. Мне нужно было держать тебя в коконе – невидимке до приезда бабушки. Ты была маленькой, и ничего не стоило тебя похитить и продать. Няньку твою отравили враги родителей, а слуги могли не уследить или польститься на подкуп. Ведь ты наследница богатого и знаменитого рода. И выкрасть тебя, чтобы завладеть имуществом, желающих было много. В мутное время вылезает много мутных личностей.

– Вот этого я точно не помню.

– И не надо. Когда сможешь говорить с родителями, они тебе расскажут. Пока вспоминай взрослую жизнь, что тебе было дорого, чтобы быстрей освоиться в новой реальности и определиться, как жить дальше.

– А почему ты мне не можешь рассказать, что со мной случилось? – спросила я и хотела добавить – если ты такой умный.

– До твоего совершеннолетия я не имел права вступать с тобой в контакт. После того, как тебя нашла бабушка, я  честно следидил за хранилищем в твоем замке. И возродился тогда, когда ты стерла в порошок скалу, а потом хлопала глазами, как новорожденный теленок. Мне пришлось прикрикнуть, чтоб заставить тебя поскорее убраться, потому что тебе грозила реальная опасность. Вспоминай, что тебе дорого, что для тебя было важным в той жизни, которую ты забыла, – повторил он.

Я потерла руками виски. Что мне дорого?!

Конечно, Вилари! Моя подруга и единственная близкая душа. Я словно почувствовала ее близость, ободряющую улыбку, и на сердце потеплело. Значит, я не одна на белом свете.

Я стала разматывать клубок спутанных воспоминаний и непроизвольно заулыбалась. Ее образ отчетливо вырисовывался у меня перед глазами. Немного полноватая, спокойная, она словно создана быть матерью большого семейства. Тяжелые каштановые косы и глаза, похожие на спелые каштаны, аккуратный носик и восхитительные ямочки на щеках делали ее если не красавицей, то очаровашкой, точно. Очаровашкой, рядом с которой невозможно не почувствовать себя счастливым. Доброта облаком окутывала ее и передавалась другим. Меня она опекала, как младшую сестру, хотя старше была всего на год и мы были почти в одинаковом положении. Вилари росла без матери, после смерти которой отец женился на классической стерве с хвостом в виде сводной сестрицы.

Моя подруга хотела стать бытовым магом и собиралась держать лавочку с различными волшебными штучками для обустройства дома. Хотя и сладости с хитрой начинкой ее тоже привлекали. Она все свободное от работы по дому и «воспитания» меня время посвящала книгам. Собрала уже кучу всяких старинных рецептов и гордилась своей коллекцией баночек и скляночек, которые она потихоньку покупала.

Обычно мы с ней встречались каждый день, сидели на берегу реки, на толстой ветке дерева, склонявшейся чуть ли не до воды. Болтали ногами и делились планами. Иногда я ходила к ней в гости, когда мачеха уезжала по своим делам. И тогда мы вместе колдовали над каким-нибудь "волшебным" печеньком.

И вдруг сердце сжалось от дурного предчувствия. Радужная картинка, как разбитое витражное окно, рассыпалась, и я поняла, что на этом закончилась моя беспечная жизнь. Может, и не такая безоблачная, как сейчас показалось, Во всяком случае та, в которой мне не нужно было скрываться и я не подозревала себя в совершении преступления.

Однажды Вилари в условленное время не пришла. Не пришла и на следующий день. Я переживала, думала, что подруга приболела или же наказана за что –либо, и поэтому ей запрещено выходить из дома. И через два дня, наплевав на то, что леди Карра будет недовольна, я порысила малохоженой тропинкой к дому Сангатов.

Привычно воспользовавшись деревом, как лестницей, перелезла через забор. Ройта, здоровенного пса – охранника, я не боялась. Мы уже с ним были знакомы. Еще при первой встрече моя персона неожиданно пробудила в нем «отцовский» инстинкт. Иначе говоря, в голове этого черного монстра произошел какой-то сдвиг, и он принял меня за щенка. Облизывал своим горячим языком щеки, глаза, уши. И я вынуждена была терпеть эти телячьи нежности, потому что – друзьями или теми, кому ты не безразличен, не надо разбрасываться.

Вот и сейчас, только моя макушка показалась над забором, Ройт мгновенно отозвался приветственным лаем. Будто не бегал по территории, а сидел и ждал меня.

– Тсс, – приложила я палец к губам. – Сейчас обниму! Только сползу отсюда.

Не заботясь, что мои панталоны привлекут чье-то внимание, я спустила вниз ноги и повисла на руках. До земли было еще далековато.

Приземлившись, не удержалась на ногах и плюхнулась на попу. И тут же была распластана по земле, как куриная тушка. И Ройт, со старанием коровы, вылизывающей новорожденного теленка, радостно слюнявил мое лицо. Я обняла его руками и чмокнула в мокрый нос.