Колдовской замок. Часть VI. Ключ

Если бы его волосы изначально не были белыми, то они бы сейчас такими стали. Он прекрасно знал, что не сможет, не посмеет в неё выстрелить! Но он дал обещание…

Обещание можно не сдержать и поступить по-своему. Но он сказал, что верит ей! А она настаивала на том, что их ждёт вечная разлука, если он не сделает то, о чём она его просит. Ужас!..

Значит – «Бей точно в цель!»? Она особо это повторила. Зачем? И так ведь ясно, что… И всё же? «… точно в цель!» « …в цель!»

Губы бывалого гангстера тронула улыбка. Он не промахнётся и выстрелит точно в цель! Теперь ему всё ясно или, по крайней мере, он так думает. Нет, он не знает, где та «цель», в которую он должен попасть, но он поймёт это. Поймёт сразу, когда увидит… её…

Теперь же надо было привести себя в порядок, собраться и проверить оружие.

Тайник с серебряными пулями отыскать было несложно. Он нашёлся за шкафом с посудой, а это значило, что эти боеприпасы не слишком тщательно прятали. Зачем они понадобились премудрому хозяину квартиры, не было смысла выяснять.

Где в городе самые громкие крики, стало понятно сразу – это было в районе площади Святого Мика. Кроме того, это направление было отмечено наиболее плотными потоками шагающего туда народа.

Оно грозило тем, что он мог увязнуть в толпе, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Выход один – передвигаться по крышам, как он проделывал это когда-то.

Навык тех времён никуда не делся. Если бы кто-нибудь обратил внимание на стену высокого, но ничем не примечательного дома в рабочем квартале, то мог бы увидеть фигуру высокого человека, одетого в длинный чёрный плащ и широкополую шляпу, поднимающегося по пожарной лестнице.

Проделывал он это с такой завидной лёгкостью, с которой взбегает по трапеции акробат-профессионал! Любой другой на его месте давно бы уже задохнулся.

Очутившись наверху, странный верхолаз проверил что-то на своём поясе и ощупал оттопырившиеся карманы плаща, которые зачем-то тщательно оберегал во время подъёма. Проделав это, он исчез в неизвестном направлении, и только звук удаляющихся шагов по гулкой крыше, говорил о том, что он идёт к определённой цели, расположенной далеко отсюда.

Глава 93. Артефакт капитана Барбаруса

Это было похоже на квартиру холостяка. Впрочем, в известной мере так оно и было. Жилище капитана Барбаруса, которое Клодина открыла перед Библиотекарем и профессором Прыском, действительно представляло собой квартиру из трёх комнат с высокими потолками и стрельчатыми окнами без стёкол, но с изящно сделанными ставнями.

Удивительно, но одно из этих окон выходило на залитую солнцем зелёную долину с живописными холмами и изумрудными лугами, на которой, словно брызги белой, коричневой и чёрной краски, паслись овцы, коровы и лошади. А ещё, там были небесного цвета озёра, аккуратные сельские домики и синие туманные горы, виднеющиеся вдали.

Другое окно выходило на взморье. Лазурные волны ласкали золотой берег пляжа, выгнутого полумесяцем. Чуть поодаль виднелись живописные скалы, за которыми поднималась, словно указующий перст, башня маяка. Берег был пустынен, если не считать нескольких чаек, бродивших по кромке прибоя, в то время как их товарки парили над водой, ярко выделяясь на фоне синего неба. Ближе к скалам красовался вытащенный на берег старый баркас и сушились рыболовные сети. Где-то в четверти мили от берега развернул свои паруса белокрылый парусник с высокой кормой и крутыми боками. Видимо, он закончил свои дела, за которыми подходил так близко к берегу, и теперь поворачивал к горизонту, чтобы отправиться неведомо куда.

Третье окно выходило в город. Это был, конечно, средиземноморский город с узенькими улочками, карабкающимися в гору, и, то и дело, переходящими в лестницы. С пальмами, торчавшими из-за белоснежных каменных оград. С миниатюрными площадями, в центре каждой из которых имелся памятник или фонтан. Были в городе и жители. Полнотелые румяные женщины, в длинных платьях с широкими подолами и в белых чепчиках. Озорные смуглые девушки в лёгких нарядах и с лентами в волосах. Дородные, представительные горожане в белоснежных чулках и башмаках с золотыми пряжками, одетые в замысловатые камзолы, береты, смахивающие на шляпки исполинских грибов и короткие штаны в виде тыкв-переростков. Эти одеяния делали их вдвое толще, чем они были на самом деле, но похоже это всех устраивало.

Были здесь и дети. Мальчишки в деревянных башмаках, шляпках уточкой и штанах продранных на коленках. И девочки – точные копии своих матерей, в платьях с передничками и аккуратных чепчиках.

Тут же присутствовали и нищие в лохмотьях, и цыгане в цветастых нарядах, и студенты в чёрных одеяниях, висящих на тощих фигурах, и толстопузые монахи в серых рясах подпоясанных вервьем, и аристократы при шпагах, в шитых золотом и серебром кафтанах и коротких плащах.

Но самым удивительным здесь было то, что все три окна, хоть и находились в трёх разных комнатах, тем не менее, были устроены в одной внешней стене!

– Это Барб нарисовал, – пояснила Клодина, увидев их интерес. – Он всегда был очень талантливый мальчик! Прямо, как его отец…

Это действительно были картины! Видимо они представляли собой диорамы, особым образом закреплённые за окнами и подсвеченные невидимыми источниками света. Но как они были написаны!

При беглом взгляде в любое из окон, никто не смог бы отличить увиденное от реальности. И только после пристального разглядывания можно было заметить, что люди в городе за окном застыли в динамических позах, но остаются неподвижными, хоть иллюзия движения очень велика!

Точно также за окном, выходящим на морской берег, навсегда застыл парусник, собравшийся отплыть за горизонт. И приливная волна, видимо задумалась о чём-то, позабыв, что ей надо накатить на берег.

Стоит ли говорить, что на просторах зелёной долины за следующим окном ветер не шевелил ни один лист и ни одну травинку. Коровы тоже не меняли места в поисках угощения повкуснее.

Благодаря анфиладному расположению комнат можно было легко перейти от одного окна к другому, что двое учёных мужей, бывших сейчас в человеческом обличии, и делали, на некоторое время забыв о цели своего визита.

– Но ведь это же… Фолли! – воскликнул Прыск в крайнем удивлении, остановившись у окна с городским видом.

– Где?

Библиотекарь рванулся к окну с такой стремительностью, что едва не сбил коллегу с ног.

Да, это действительно была Фоллиана – девушка-лоточница, устроившаяся для продажи своего товара в неглубокой нише с высокой аркой, устроенной зачем-то в стене. На ней было лёгкое платье светлых тонов, не скрывающее соблазнительных форм, но при этом отвечающее самым строгим требованиям. Отсутствие очков и старушечьего пучка на затылке, а ещё бусины и ленты в волосах, убранных в крестьянскую причёску, делали девушку неузнаваемой!

Вместо ожидаемых цветов или фруктов, на раскладном столике–лотке перед ней лежали книги – маленькие томики в изящных кожаных переплётах с золотыми тесненными буквами. На титульном листе одного из них, который был раскрыт, виднелся знак итальянского печатника Альда – дельфин обвивающий якорь.

В стражнике, одетом в доспехи времён Реконкисты, который беседовал с продавщицей книг, несложно было узнать самого капитана Барбаруса.

Они улыбались друг другу приветливо, но сдержано, как старые знакомые симпатичные друг другу, но не имеющие близких отношений. Похоже, что первоначальным намерением стражника было – согнать уличную торговку с незаконно занятого места, но он не смог удержаться от соблазна поговорить с понравившейся ему девушкой и забыл о служебных обязанностях.

Вся сцена напоминала встречу бесстрашного котёнка со служебным доберманом. Чуть насмешливая, беззащитная независимость Фоллианы резко контрастировала с мощью опирающегося на алебарду капитана, бывшего на две головы выше девушки.

– А вон там ваша принцесса, – послышался сзади голос Клодины, который вывел двух созерцателей из задумчивости.

Это была Анджелика! Её узнать оказалось легче, чем Фоллиану. Просто они не ожидали увидеть свою принцессу здесь и… в таком виде.

Девушка-оборвашка стояла рядом с нищим, просившим подаяния, в котором без труда можно было узнать бомжа Мика или падре Микаэля. Эта пара тоже поражала воображение. Нищий священник сидел на тротуарной бровке, отделявшей пешеходную дорожку от ливневого жёлоба. У ног его лежала перевёрнутая шляпа, лохмотья странным образом напоминали священническое одеяние, лицо было благообразным, просветлённым и задумчивым.

Стоящая рядом Анджелика, производила впечатление непокорства и даже мятежности. Она дерзко попирала босыми ногами камни мостовой, голова её была гордо поднята, глаза смотрели куда-то поверх толпы, волосы растрёпаны, и в них застряли соломинки. Выражение лица девушки было серьёзным, даже гневным!

Художник отдал должное красоте той, с кем он был вовсе не в дружеских отношениях. Возможно, именно последнее обстоятельство подвигло изобразить её не в ареоле славы, а в виде нищенки, что ничуть не умаляло достоинств принцессы.

Но, может быть, причина такого выбора была иная. Если бы эту картину увидели Драгис и падре Микаэль, они узнали бы синяки на руках и ногах девушки, оставленные лапами стражи Святой Инквизиции. Так что, отчасти, эта картина была знаком сожаления и раскаяния в своих прошлых делах.

Клодина за их спинами кашлянула, и учёные вернулись к реальности.

– Однако, коллега, давайте сосредоточимся на цели нашего визита, – смущённо проговорил профессор Прыск. – Если я правильно понял, то время в этом измерении течёт иначе, чем в том, которое сейчас находится под угрозой из-за неожиданной трансформации принцессы Анджелики. Поэтому мы имеем достаточно времени на поиски, но всё же не будем им злоупотреблять!

Главная проблема заключалась в том, что они не знали, что именно искать. О том, что капитан Барбарус имеет какое-то сношение с миром, где располагалась библиотека Великого Инквизитора, догадки, были и у них, и у Клодины. Но ведьма не могла сказать ничего определённого.

Сын далеко не все свои тайны доверял ей. Видимо сказывалось то, что они разлучились, когда он был ещё ребёнком, и в этом была значительная доля её вины. Например, хоть она и знала о существовании Фоллианы, и, конечно, видела девушку, но их официальное знакомство пока ещё не состоялось.

Комнаты занимаемой Барбарусом квартиры делились на спальню, кабинет и гардеробную, служившую также оружейной. Царивший здесь традиционно-мужской беспорядок, говорил о том, что Фоллиана – чистюля и аккуратистка, согласно профессиональной привычке, не стала ещё хозяйкой этого скромного приюта. Их свидания с возлюбленным происходили где-то ещё, но это место было неизвестно никому из родителей влюблённой пары.

Клодина взяла на себя осмотр спальни, (обе младшие ведьмы на всякий случай остались в Архиве Конгресса и даже не выходили при этом из кошачьего образа), Библиотекарь занялся кабинетом, а профессору Прыску досталась гардеробная.

Набор одежды и вооружения капитана Барбаруса впечатлял! Камзолы и колеты соседствовали здесь с деловыми костюмами, ботфорты с лаковыми туфлями, шляпы с высокой тульей и перьями, с широкополыми головными уборами – «а-ля Драгис Драговски». Впечатляла и коллекция доспехов, среди которых присутствовали наборы традиционной брони ландскнехтов, рейтаров, арбалетчиков, мушкетёров, а также имелась парочка рыцарских панцирей.

Одного комплекта явно не хватало. На деревянной вешалке-подставке одиноко висел шлем-марион, точно такой же, как был изображён на картине имитировавшей город за окном, где они мило беседовали с Фоллианой.

Отдельная стена была превращена в оружейный стенд. Здесь тоже было на что посмотреть. Кроме коллекции шпаг, мечей и прочего длинноклинкового оружия, на самодельных кронштейнах висели арбалеты, пищали, мушкеты, аркебузы, тромблоны, винтовки нескольких эпох и небольшой набор автоматов, от традиционного «томми-гана», до недавно появившихся в армии штурмовых винтовок последней модели. Видимо, у капитана Барбаруса не было таких проблем со снаряжением, какие в последнее время испытывала банда Фигольчика/Драговски.

Пистолетов здесь не было, наверное, они хранились где-то ещё. Но профессора Прыска сейчас интересовали не пистолеты.

Наверное артефакт находился не здесь, а где-нибудь под кроватью в спальне… Нет, конечно же он в кабинете, и Библиотекарь скоро найдёт его, а он – Прыск, просто теряет время! Но проверить надо было всё до конца, пусть его усилия и будут напрасными. Вот когда он заглянет под каждую шляпу и, как это ни скверно звучит, в каждый карман, он сможет сказать, что исчерпал все варианты и присоединится к остальным.