О космосе

О космосе
Константин Эдуардович Циолковский

Наука с комментариями
Константин Циолковский своими мыслями, идеями и изобретениями опередил время на многие десятилетия. Он – самоучка, чьи научные работы сделали возможным покорение космоса. Циолковский еще в XIX веке предвидел и описал полеты на ракете, предопределив многое в развитии космонавтики.

В книгу «О космосе» вошли не только научные работы Циолковского, но и фантастические произведения, в которых он излагает свои теории и предлагает различные способы исследования внеземного пространства. Читатель познакомится с идеями, которые легли в основу практических разработок советских ученых в области ракетостроения и освоения космоса – триумф 12 апреля 1961 года вряд ли состоялся бы без калужского самоучки, который верил в возможность и необходимость покорения просторов Вселенной. С высоты XXI века, десятков лет космической эры, сотен успехов и провалов, побед и неудач настоящее издание предлагает вернуться к истокам – и узнать, с чего все началось.

Труды Циолковского снабжены развернутыми комментариями специалиста, которые помогут соотнести теоретические выкладки ученого с актуальной практикой освоения космоса.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Константин Эдуардович Циолковский

О космосе

© А. В. Сластихин, предисловие, комментарии, 2025

© Издательство АСТ, 2025

Биография Константина Эдуардовича Циолковского

12 апреля 1961 года произошло великое событие как для страны, которая оправлялась после череды потрясений (революции, Гражданская война, Великая отечественная война), так и для всего человечества в целом: человек полетел в космос. Громадная работа многих людей – не только для реализации конкретного полета Юрия Алексеевича Гагарина, но и долгое изучение, исследование и расчеты для того, чтобы это произошло.

Когда говорят слово «космос», это сразу вызывает ассоциации с ракетой, стартующей с космодрома, с искусственными спутниками, летящими на фоне Земли, с фамилиями Гагарин, Королев и Циолковский.

А почему именно эти фамилии всплывают в голове, почему портреты этих людей – одного в шлеме скафандра, другого с суровым лицом, в пиджаке, третьего – старца с бородой? Конечно же, мы знаем молодого человека в шлеме скафандра – это Юрий Алексеевич Гагарин, человек, совершивший первый полет в космос. И главного конструктора ракет и космических кораблей, на которых покорялся космос и на котором совершил свой полет Гагарин, – это академик Сергей Павлович Королев. Но кто же этот третий, пожилой человек с бородой?

Константин Эдуардович Циолковский – человек, своими мыслями, идеями и изобретениями опередивший время на многие десятилетия, ученый-самоучка, который верил в свою гениальность, в свои исключительные знания, как человечеству покинуть свою «колыбель», родную планету Земля. Научные работы Константина Эдуардовича Циолковского стали основой для покорения космоса, ведь ученый еще в XIX веке предвидел и описал космические полеты, как и на чем они будут происходить. Константин Эдуардович Циолковский – ученый, с которого началась космическая эра!

17 сентября 1857 года в селе Ижевское Рязанской губернии Российской Империи (сейчас село в Спасском районе Рязанской области, в 100 км от Рязани) в семье лесничего Эдуарда Игнатьевича Циолковского и Марии Ивановны Юмашевой родился четвертый сын, выдающийся философ и изобретатель, основоположник теоретической космонавтики Константин Эдуардович Циолковский. Имя было дано священником, который проводил обряд крещения.

Происхождение

Род Циолковских являлся польским дворянским родом герба Ястржембец. Первое упоминание о принадлежности Циолковских к дворянам относится к 1697 году. По семейным преданиям Циолковских, их предком был известный бунтарь Северин Наливайко, руководитель антифеодального крестьянско-казацкого восстания на Украине XVI века. Исследователь творчества и биографии К. Э. Циолковского Сергей Самойлович предполагает, что потомки Наливайко были сосланы в Плоцкое воеводство, где породнились с дворянской семьей и приняли их фамилию – Циолковские. Фамилия рода якобы произошла от названия села Целково (то есть Телятниково, польск. Ciolkowo). Но современные исследования не подтверждают семейную легенду. Эта легенда описана в автобиографических заметках (Константин Эдуардович Циолковский, «Черты из моей жизни», 2?е издание, дополненное).

Касательно достоверных данных о происхождении рода Циолковских и их причисления к дворянскому сословию имеется документальное подтверждение, что основателем рода был некий Мацей (польск. Maciey, в современной орфографии польск. Maciej), у которого было три сына: Станислав, Яков и Валериан, ставшие после смерти отца владельцами селений Великое Целково, Малое Целково и Снегово. В сохранившейся записи сказано, что помещики Плоцкого воеводства братья Циолковские принимали участие в избрании польского короля Августа Сильного в 1697 году. Константин Циолковский – потомок Якова[1 - Происхождение. Род Циолковских: https://arhivinfo.ru/1–93903.html.].

К концу XVIII века род Циолковских сильно обеднел. В условиях глубокого кризиса и распада Речи Посполитой тяжелые времена переживало и польское дворянство. В 1777 году, через 5 лет после первого раздела Польши, прадед К. Э. Циолковского Томаш (Фома) продал имение Великое Целково и переселился в Бердичевский уезд Киевского воеводства на Правобережной Украине, а затем – в Житомирский уезд Волынской губернии. Многие последующие представители рода занимали небольшие должности в судебных органах. Не имея никаких существенных привилегий от своего дворянства, они на долгое время забыли о нем и о своем гербе[2 - Там же.].

Возвращение дворянского звания произошло в мае 1834 года, благодаря деду К. Э. Циолковского, Игнатию Фомичу, который получил свидетельства «о дворянском достоинстве», для того чтобы сыновья могли продолжать образование. Начиная с отца Константина Эдуардовича, род вернул себе дворянский титул[3 - Там же.].

Семья

Отец великого ученого Эдуард Игнатьевич Циолковский (1820–1881, полное имя – Макар-Эдуард-Эразм, Makary Edward Erazm) окончил в 1841 году Санкт-Петербургский лесной и межевой институт. После окончания института служил лесничим в Олонецкой и Петербургской губерниях.

Константин Эдуардович в автобиографии под названием «Черты из моей жизни» дает такую оценку своему отцу:

«Характер отца был близок к холерическому. Он всегда был холоден, сдержан, с моей матерью не ссорился. Во всю жизнь я был свидетелем только одной ссоры его с моей матерью. И то виновата была она. Он не отвечал на ее дерзости, но хотел разойтись с нею. Она вымолила прощение. Это было примерно в [18]66 году. Мне было тогда лет 9. Среди знакомых слыл умным человеком и оратором, среди чиновников – красным и нетерпимым по своей идеальной честности. Много курил, даже временно ослеп и всю жизнь имел зрение не сильное. Я помню его дальнозорким. При чтении надевал очки. В молодости умеренно выпивал. При мне уже оставил это. Вид имел мрачный. Редко смеялся. Был страшный критикан и спорщик. Ни с кем не соглашался, но, кажется, не горячился. Отличался сильным и тяжелым для окружающих характером. Никого не трогал и не обижал, но все при нем стеснялись. Мы его боялись, хотя он никогда не позволял себе ни язвить, ни ругаться, ни тем более драться. Придерживался польского общества и сочувствовал бунтовщикам – полякам, которые у нас в доме всегда находили приют. Кто-нибудь у нас в доме постоянно ютился.

Был ли отец знающ? По тому времени его образование было не ниже [образования] окружающего общества, хотя, как сын бедняка, он почти не знал языков и читал только польские газеты. В молодости он был атеистом, но под старость иногда с моей сестрой посещал костел. Был, однако, далек от всякого духовенства. В доме я никогда не видел у нас ксендза или православного духовенства. Польским патриотом особенно не был. Говорил он всегда по-русски, и мы не знали польского языка, – даже мать. По-польски и с поляками говорил редко. Перед смертью (в 1880 г.) увлекался русским Евангелием, что было, очевидно, влиянием толстовщины.

Пристрастие у него было к изобретательству и строительству. Меня еще не было на свете, когда он придумал и устроил молотилку, увы, неудачно! Старшие братья рассказывали, что он с ними строил модели домов и дворцов. Всякий физический труд он поощрял в нас и вообще самодеятельность. Мы почти все делали всегда сами.

…

Отец не сидел в тюрьме, но [ему] приходилось дело иметь с жандармерией и иметь много неприятностей с начальством.

Из казенных лесничих его скоро высадили. Прослужил он в этой должности, должно быть, лет пять. Был учителем естественных наук в таксаторских классах[4 - Землемерско-таксаторские классы – средние двухгодичные учебные заведения, готовившие специалистов по учету лесонасаждений. Э. И. Циолковский работал здесь в 1861–1868 годах.]. И тут пробыл лишь год. Потом где-то маленьким чиновником, управляющим делами. Вообще не повышался, а понижался в своей карьере. Потом губернское начальство представило его к должности лесничего, но министр не утвердил, и отец пробыл вторично лесничим только несколько месяцев. Опять пришлось терпеть крайнюю нужду.

Отец был здоров: я не помню его больным. Только после смерти матери у него сделались приливы крови к мозгу (50 лет), и он всю остальную жизнь носил на голове компресс. Это было, мне кажется, результатом полового аскетизма. Жениться он стыдился, хотя в эти годы нравился женщинам: в него влюблена была хорошенькая и молодая гувернантка соседей. Лично я считал его некрасивым, но что-то в нем было нравящееся. В пище он был очень умерен и никогда не был толстым. Фигура – коренастая, без живота, среднего роста. Лысины не было и следов, но волосы стриженые, седые (был брюнет), умеренно мускулист. Под конец жизни упал духом (хотя никогда не жаловался) и никуда не выходил из дома. Помер внезапно, без болезни – мне сдается – от уныния и полового воздержания. Тетка рассказывала: поднялся утром, сел, несколько раз вздохнул и был готов. Я тогда только что поступил на учительское место. Отец умер 61 года»[5 - Циолковский Э. К. Черты из моей жизни // Изд. 2?е, доп. / Составители А. А. Кутузова, Н. Т. Белова, Т. Р. Большакова. Издательство «Золотая аллея», Калуга. 2001.].

В 1843 году Эдуард Игнатьевич Циолковский был переведен в Пронское лесничество Спасского уезда Рязанской губернии, где познакомился со своей будущей женой Марией Ивановной Юмашевой (1832–1870), матерью Константина Эдуардовича.

Мать К. Э. Циолковского Мария Ивановна Юмашева имела татарские корни. Предки Марии Ивановны при Иване Грозном переселились в Псковскую губернию. Они также относились к дворянскому сословию, были мелкопоместными дворянами, владели бондарной и корзинной мастерскими.

Мария Ивановна была воспитана в русских традициях, несмотря на татарские корни. Имела хорошее образование: окончила гимназию, знала латынь, математику и другие науки.

Вот как описывает свою мать Константин Эдуардович в автобиографии:

«Мать была совершенно другого характера: натура сангвиническая, горячка, хохотунья, насмешница и даровитая. В отце преобладал характер, сила воли, в матери же – талантливость. Ее пение мне очень нравилось. Темперамент отца умерял природную пылкость и легкомыслие матери. …Мать вышла замуж в 16 лет, и романов до замужества у ней, очевидно, не было. Не было их и после. Отец был старше ее лет на 10. Родители мои очень любили друг друга, но этого не высказывали.

…

Мать тоже была хорошего здоровья. Никогда не видел ее в постели, никогда не видел прыщика на ее лице. Но она очень мучилась родами. У нее было человек 13 детей (Последний мой брат умер лет 20 тому назад, а последняя сестра – лет 15 (Речь идет о брате Циолковского Иосифе и сестре Марии)). От нее осталась дочь, моя племянница, и сейчас живая. Еще есть дети от другого брата. Мать была выше среднего роста, шатенка, с правильными, хотя немного татарскими чертами лица. Тоже нравилась мужчинам, но меньше, чем отец. Под конец жизни стала избегать деторождения и умерла 38 лет, как мне кажется, жертвой неудачного аборта. Хотя прямых доказательств последнего у меня нет»[6 - Циолковский Э. К. Черты из моей жизни // Изд. 2?е, доп. / Составители А. А. Кутузова, Н. Т. Белова, Т. Р. Большакова. – Издательство «Золотая аллея», Калуга. 2001.].

Между родителями были хорошие отношения, но, по описанию Константина Эдуардовича, была некоторая сдержанность. Вот как описывает семью сам Циолковский:

«Родители мои очень любили друг друга, но этого не высказывали. Однако это не мешало им слегка увлекаться, особенно отцу, который нравился женщинам. До измены ни с какой стороны не доходило. У отца, как и у меня, было инстинктивное и отчасти сознательное стремление к воздержанию. Вероятно, и он видел в этом источник умственной силы и энергии. Я никогда не видел у нас двуспальной кровати, хотя сначала, может быть, она и была. Напротив, при мне было обратное: отец спал через сени со старшими мальчиками, а мать – с маленькими детьми. Может быть, это и способствовало обильному деторождению.

У родителей было пренебрежение к одежде, к наружности и уважение к чистоте и скромности. Особенно у отца. Зимой мы ходили в дешевых полушубках, а летом и дома – в рубашках. Иной одежды, кажется, не было. Я даже на учительскую должность ехал в полушубке, прикрытом дешевым балахоном. Исключение было для учащихся в школах. По крайней мере были сюртуки (тогда в школах блуз не носили).

…

И мать, и отец все же были склонны к космополитизму: видели человека, но не видели государств, правительств и вероисповеданий»[7 - Там же.].

Семья Циолковских была большой. Согласно исследованиям родословной Циолковских Сергеем Ивановичем Самойловичем[8 - Сергей Иванович Самойлович (1891–1974) – один из знаменитых биографов К. Э. Циолковского. Восемнадцать лет занимался сбором и изучением документов о К. Э. Циолковском. После смерти Самойловича личный архив о Циолковском был передан в Государственный музей истории космонавтики (ГМИК), насчитывающий 454 дела и включающий более 20 тысяч листов. БОльшую часть фонда составляют документы, освещающие биографию Циолковского. Главным итогом многолетнего труда Сергея Ивановича стала его книга «Гражданин Вселенной», изданная в 1969 году – документальная повесть об основоположнике теоретической космонавтики Константине Эдуардовиче Циолковском.], у Эдуарда Игнатьевича и Марии Ивановны было восемь детей: Александр (1850), Дмитрий (1851), Иосиф (1854), Борис (1855), Константин (1857), Игнатий (1858), Мария (1865), Екатерина (1868). Как указывает биограф, вероятнее всего, пятеро детей родились мертвыми – по законам православной церкви, если ребенок рождался «без признаков жизни», то он не нарекался именем и не записывался в церковные книги.

Детство Константина Эдуардовича до 1868 года прошло в селе Ижевском под Рязанью. Рос маленький Костя обычным ребенком, в 6–7 лет по сказкам А. Н. Афанасьева научился читать и читал все, что возможно было достать. Любил мечтать и, как пишет в автобиографии, платил младшему брату, чтобы тот слушал его фантазии.

Глухота

В 11?летнем возрасте Константин после катания на санках простудился и заболел. Заболевание вызвало глухоту, которая не проходила.

«Я ковырял в ушах, вытягивал пальцем воздух, как насосом, и, думаю, сильно себе этим повредил, потому что однажды показалась из ушей кровь», – так описывает сам Константин Эдуардович появление глухоты.

Глухота стала для него сильным ударом, на протяжении всей жизни он ссылался на нее как на негативный фактор в своем развитии и общении с людьми.

«Глухота делает в дальнейшем мою биографию малоинтересной, так как лишает меня общения с людьми, наблюдения и заимствования. Она бедна лицами и столкновениями, она исключительна. Это биография калеки. Я буду приводить разговоры и описывать мои скудные сношения с людьми, но они не могут быть ни полными, ни верными. Порою я слышал лучше, и вот эти-то моменты, может быть, более запомнились»[9 - Там же.].