Аукцион

Аукцион
К.Бессмертный

Нельзя купить целую страну, но ее можно продать. По частям.

Все события повествования вымышлены, персоны плод фантазии автора. Найти на карте мира отдельные города государства Номалия, даже столицу Бижелев, впрочем, как и саму страну, вряд ли получится и географический идиотизм здесь не при чем. Это невозможно не только по причине ее малой величины или незначительности в системе мироустройства. Такой страны попросту никогда не существовало. Но, как там было у Пушкина про сказку?

P.S. Для любителей догадок и расшифровок есть ключ, но для этого нужно прочитать до конца.

К.Бессмертный

Аукцион

Аукцион

Все события повествования вымышлены, персоны – плод фантазии автора. Найти на карте мира отдельные города государства Номалия, даже столицу Бижелев, впрочем, как и саму страну, вряд ли получится и «географический идиотизм» здесь не при чем. Это невозможно не только по причине ее малой величины или незначительности в системе мироустройства. Такой страны попросту никогда не существовало. Но, как там было у Пушкина про сказку?

Часть первая. Выбор.

1

Чертог блистал. Сверкание бриллиантов гармонично дополнялось внезапными радужными вспышками хрустальных подвесок старинных люстр и бра. Это помещение называть по-другому было бы кощунственно. Негромкая музыка чудесным образом сочеталась с ароматами, исходившими от каждого присутствующего, которые, тем не менее, сохраняли индивидуальность своего носителя, не смешиваясь между собой.

Казалось, здесь был представлен весь цвет Европы, слегка разбавленный заокеанскими гостями, чьи фигуры несколько выделялись из общего ансамбля. Но это лишь подчеркивало аристократическое великолепие Старого Света. Тонкий негромкий перезвон хрусталя бокалов и тех же украшений осветительных приборов, колышущихся в потоках воздуха, нисколько не мешал оркестру и даже казался неотъемлемой частью его, особой многоголосой партией.

Однако, эта идиллия была коварно обманчива, еще полчаса и стук аукционного молотка заставит учащенно биться многие сердца, подстегиваемые все новыми порциями адреналина. Для кого-то это была единственная возможность взять реванш за десятилетия унижений, вернуть роду некогда принадлежавшее, а для кого просто бизнес, просто вложение денег, эффект от которого смогут ощутить, наверно, только потомки. Но были и такие, кого интересовал прежде всего сам процесс, «спорт высших достижений». Нет, «наивысших достижений», экономических… Вот-вот они станут непримиримыми соперникам, бескомпромиссными в своем желании взять верх любой ценой, лишь бы позволили астрономические банковские счета. А пока… Негромкая музыка, спокойные беседы, слепящие блики, легкое головокружение от выпитого шампанского и предвкушения предстоящего события века.

***

Зал заседаний заполнен сидящими людьми в строгих костюмах. Кто-то монотонно вещает с трибуны. Белесая дымка медленно, но уверенно затягивает всю картину происходящего, как это бывает у мониторов, когда и без того слепящий белый фон усугубляется максимальным увеличением ярости. Дмитрий Владимирович Беленский резко открыл глаза и наткнулся взглядом на такое же видение, но воспроизведенное как бы в негативе. Стены и потолок спальни слегка фосфоресцировали. Новомодная суперкраска, рекламный слоган которой гласил: «Белее белого!», содержала мириады светоотражающих частичек, ловивших сейчас случайно пробившиеся в комнату скудные ночные лучики и создававших по контрасту столь неожиданный эффект продолжения сновидения.

Дизайн его резиденции был плодом творческого зуда супруги, когда-то давно получившей соответствующий диплом, но ни дня не проработавшей по специальности. Это он не давал ей такой возможности, считая, что его жена должна принадлежать ему и только ему. Он считал, что девять лет разницы в возрасте и более, чем пристойное материальное содержание давало ему право быть этаким домашним диктатором. Ну хоть где-то он может реализовать свои властные амбиции! Движение по карьерной лестнице было не то, чтобы стремительным, но стабильным. Последующее увеличение капиталов еще более умножило количество разнообразных благ и освоение всего этого отвлекало Людмилу Беленскую от желания творить. И вот теперь, когда уже стремиться было практически не к чему, она, наконец, раскрыла свой созидательный потенциал.

Осознав, что это был всего лишь сон, он с облегчением шумно вздохнул. Призрак того кошмарного случая преследовал его всю последующую жизнь. Заснуть на съезде Комсомола, пусть и не всесоюзном, да еще во втором ряду! В те годы это было равносильно политическому самоубийству. Ему несказанно повезло, председательствующий хоть и пожурил незадачливого депутата, но тут же использовал этот казус для критики последнего оратора, от доклада которого пол зала героически прятало зевки. Нельзя сказать, что это так уж подпортило карьеру, но секретарь райкома не забывал при случае напомнить об этом Диме. Причем, далеко не с глазу на глаз. Причина была проста – всем было ясно, кто станет на его место, случись чего. Остальных претендентов Беленскому удалось отодвинуть, шеф чувствовал, что тучи над ним тоже сгущаются и пытался, как мог, отсрочить свой крах. Даже таким полудетским способом.

Ситуация разрешилась в результате известных событий, когда организация перестала существовать, а бывшие идейные «борцы с капитализмом» устремились его осваивать, отпиливая куски разной степени жирности от «социалистической собственности».

Кое-что урвал и он, заложив основу будущего процветания.

Все последующие после съезда годы, Дмитрий Владимирович панически боялся уснуть на бесчисленных собраниях, в которых он не мог не принимать участия. Чего он только не перепробовал! Эффективнее всего оказались мятные таблетко-конфеты «Холодок», жутко дефицитные в то время, но это конечно же, для «простых смертных».

Вот и сейчас он с облегчением осознал, что все ему только приснилось, что он не заснул позорно на столь представительном сборище, что это всего лишь просто сон…

Он был далеко не самым богатым в стране и никак не мог решить для себя, чего ему хочется больше – власти или денег? Одно бесконечно порождает другое, как в двух параллельных зеркалах, и очутиться в этом межзеркалье было и страшно, и желанно одновременно.

Через какие-то считанные месяцы на этой территории намечались выборы президента. Его имя было не заезжено в средствах массовой «информации», и не вызывало пока у электората стойкого неприятия. Поэтому стоило попробовать! Каких-то особых обещаний народу он предложить не мог, но это, по большому счету, и не требовалось. Действующий пока еще «гарант», надоел настолько, что сместить его на основе протестного голосования не казалось неразрешимой задачей. Естественно, он снова собирался баллотироваться, кто из его коллег не пытался вторично занять теплое место? Поэтому зарубежные «друзья» ненавязчиво советовали попытать счастья. Его удерживало только одно – любая избирательная кампания требовала денег. Конечно, недостатка в них он не испытывал, но каждое вложение требовало ясности в плане эффекта. Но, не смотря на все благоприятные факторы, положительного результата никто гарантировать не мог. И это немного смущало. Но когда иностранные доброжелатели в очень завуалированной форме предоставили средства с неясными перспективами возврата, он сдался. Все неоформившиеся мечты о власти приобрели осязаемые черты, о необходимости расплачиваться за это внутренний голос не предупреждал, как и не задал вопрос – а почему выбрали именно его? И он принял судьбоносное решение – баллотироваться, чем он хуже других? А что, даже на слух: президент Дмитрий Владимирович Беленский – звучит!

2

Стартовавшая предвыборная кампания по выборам президента Номалии породила целую группу кандидатов-статистов. Этот прием, один из инструментов «административного ресурса», был достаточно затратным, даже не столько по деньгам, сколько по усилиям политтехнологов в деле доведения этой разношерстной команды до выборов. Впрочем, эти усилия тоже стоили денег. Как показывал опыт, такие ухищрения не давали явно видимых результатов, но тем не менее, некоторый процент голосов съедали, причем, как правило, у новых претендентов на «кресло».

Олег Антонович Короленко не был новичком в политике, и тем более «статистом», но выдвигать свою кандидатуру ему ранее не приходилось. Его партия только начала набирать силу, чему была обязана действующему «отцу нации», по-честному, изрядно поднадоевшему электорату. Не располагая большими средствами, его команда делала ставку на содержательность агитации и близость позиции партии народным чаяниям. Спецы, работавшие, что называется, за совесть, тонко балансировали на грани, не скатываясь в «черный пиар», но и не щадили, как им казалось, главного конкурента. Остальные, не то, чтобы совсем не брались в расчет, но отношение к ним было в большей степени снисходительное.

Правящая партия, как могла, старалась всячески дискредитировать опасного соперника, периодически вытряхивая на страницы подконтрольной прессы и телевидения, массу, как им виделось, «компромата». Чем только добавляла популярности Короленко. В ход шло все, вплоть до обвинений чуть ли не в шпионаже и работе на соседние государства. Не был задействован только такой грязный прием, как секс-скандал. Но это в данном случае было невозможно в принципе, не только по причине кристальной порядочности Олега Антоновича, но и усилиями его окружения, состоявшего, в том числе, из честных ветеранов спецслужб, бывших истинными профессионалами.

Принципы партии в деле налаживания добрых отношений с соседями в плане культуры и экономики очень раздражали ведущего страну изоляционистским курсом действующего президента. Мнение большей части населения не совпадало с его собственным и некоторым другим, о чем все громче и чаще заявляла оппозиция. Чем уже накликала беду на свою голову – один, через чур нелояльный власти журналист, внезапно выпал из окна, второй «неосторожно переходил улицу». Чего можно было ожидать в дальнейшем, некоторые догадывались, но старались даже думать об этом потише. Впрочем, Короленко это не касалось, он был человеком смелым, до безрассудства, однако, считал, что все карты раскрывать еще слишком рано.

То ли дело быть «техническим кандидатом»! Их вели кураторы, не особо балуя всякими благами, больше обещая, чем реально «подкармливая». А для некоторых и вовсе главным делом была «засветка», «минутка славы». Поиском таких персонажей были заняты основные силы «рекрутеров», чьи шефы умели считать деньги. Особенно те, что можно безотчетно не пронести мимо своего кармана. И не проносили! Но и «подножию пирамиды» кое-что доставалось, ведь конструкция должна быть устойчивой!

Однако, четко отлаженная система по «производству» претендентов на высокий пост иногда давала сбой. В длинном списке вдруг оказалось несколько человек не из «системы». Как им удалось собрать средства для «вступительного взноса», оставалось загадкой, впрочем, они не сильно взволновали «кукловодов», уверенных, что это явные аутсайдеры и не повлияют на расстановку сил.

Дмитрий Владимирович Беленский не входил в эти категории. Его с самого начала выдвигали, как прямого конкурента действующей власти, но не являющегося оппозицией, как Короленко. Это могло бы вызвать некоторое удивление, но не у тех, кто знал всю политическую «кухню» Номалии изнутри. Действующий президент не то, что бы совсем не устраивал тех, кто неформально реально стоял у руля государства, но находился в тени. Просто они боялись, что ситуация внезапно может выйти из-под контроля. В последнее время тот позволял себе некоторые вольности, порождавшие не нужные слухи в народе и повлиять на это становилось все труднее. Оппозиция набирала силу, умело используя эти промахи. В сетевых изданиях некоторые ее представители даже позволяли себе обидно обыгрывать название страны: «Аномалия», «Ненормалия». Требовалось срочно менять такое положение дел. Выборы пришлись очень вовремя, как и кандидат, тщеславный и беспринципный. Оставались некоторые технические вопросы приведения его к власти, но это была забота политтехнологов, получавших за это в случае успеха, немалые деньги. Так что вопрос с новым президентом был почти решен. Дело оставалось за малым, сделать так, чтобы Беленский прошел первый тур, на легкую победу не рассчитывали даже всесильные «кукловоды».

3

Евгений Вольский в ранней юности нисколько не мечтал становиться журналистом. Однако, настойчиво проявляющийся авантюрный склад характера требовал выхода энергии. Врожденная, наверно, нелюбовь к дисциплине закрывала для него путь к любого рода службе. И что ему оставалось? Податься в криминальные структуры не позволяло воспитание, требовалось найти что-нибудь поблагородней. Выручил пример будущего коллеги – Андрея Константинова. «Бандитский Петербург» увлек молодого человека так, что прочитав об авторе, твердо решил тоже стать журналистом.

Как всегда, реальность не вполне совпадала с юношескими фантазиями, и по окончанию учебы, начав трудовую деятельность в местной газете «Бижелев вечерний», он понял, что без соответствующего «горячего» материала выбранная профессия потеряет для него всякий смысл, превратившись в рутинное описательство скучноватых городских событий. С темой, как ни странно это было для Евгения, выручил отец, человек далекий от журналистики. Более того, не особо влиявший на него и в жизненных вопросах. Но однажды как-то за вечерним чаем, сложилась редкая доверительная атмосфера, и каждый член семьи поделился какими-то своими текущими проблемками. Мама традиционно была озабочена дачно-хозяйственными делами, папу волновало состояние машины, ну а у Евгения оказался «кризис жанра». Фоном беседы привычно служило бубнение телевизора, к которому особо не прислушивались. Но тут вдруг что-то уловив, старший Вольский вскочил, подняв указательный палец.

– Во! Выборы!

– Что – выборы?, – недоуменно спросила мама.

– Тема! Для Женьки!

– Шутишь?

– И не думал. Если подойти творчески…

– Это же тоска смертная!.., – запротестовал Женя.

– Это в наше время была тоска, пришли на участок, купили дефицит. Ну, мужики еще может по рюмке чая хлопнули. Про собственно «выбор» и не думал никто. А сейчас – веселуха. Как они грызть друг друга будут!

– А, и то – правда. Спасибо, папа!

– Только не увлекайся сильно, чтоб мы за тебя не волновались.

– Да ладно, у нас же не Америка какая!

Мама только покачала головой. Евгений встал из-за стола окрыленный, у него уже начал в голове выстраиваться план по добыче сведений по теме. Не важно, что политикой до этого времени он совершенно не интересовался. Конечно, в институте не могли обойти такую сферу человеческой деятельности, но это все казалось скучным и воспринималось, как рутинная «обязаловка». Теперь требовалось для начала выяснить текущую обстановку. Естественно, он не мог не слышать о грядущем событии, но относился к нему с прискорбным для начинающего журналиста равнодушием. На помощь, как часто это бывает, пришел компьютер. На запрос «Номалия, выборы» он выдал столько ссылок, что зарябило в глазах. Сроки, порядок, кандидаты. «Так, с чего начать? Наверно, с кандидатов…». Задача оказалась не из простых. Претендентов на высший государственный пост оказалось добрых полтора десятка. Сразу же выделилась фигура действующего президента, а вот остальные… Фамилии практически ни о чем не говорили, но где то же должна быть интрига! И он решил фильтровать их по частоте упоминания. Задача была непростой, но к исходу часа выделились еще двое: Короленко, лидер оппозиции и Беленский, темная лошадка, не то олигарх, не то какой-то функционер. Его имя не успело «натереть уши» электорату, но уже засветилось в прессе. «Нужно будет узнать о них побольше! А остальные, похоже, «статисты». Начало положено! Женя почувствовал, что неожиданно устал. Пожалуй, стоило прогуляться, немного проветрить мозги.

4

Утро президента Номалии начиналось, как обычно. Порция любимого односолодового виски с двумя кусочками льда предваряла крохотную чашечку кофе. Эта порция была на сегодня далеко не последняя. Важные государственные дела иногда назойливо вклинивались в столь приятное занятие, но полностью помешать заведенному порядку не могли. Алексей Петрович Трухин не был алкоголиком. И слухи, ходившие в народе о его панкреатите, скорее всего, были преувеличены. Так что повода остановиться он не видел, хотя мог это сделать в любой момент, как ему казалось.

Дела в государстве шли из рук вон плохо. Правда, это не касалось его личной экономической теневой империи, управляемой через многочисленных доверенных лиц, в основном связанных с президентом родственными узами. Он подозревал, что некоторые из них имели свой корыстный интерес, но поймать за руку особо зарвавшихся пока повода не было.

К своему пятому десятку Алексей Петрович, в принципе, достиг всего, чего хотел. Но мечталось все равно о большем – закрепить успех, уж если не навсегда, то подольше, ведь это не возраст для такого высокого места. Теневое состояние росло и сильно не отсвечивало – изжить понятие «оффшоры» пока никому в мире не удавалось. У людей посвященных складывалось совершенно справедливое впечатление, что чем скромнее экономические показатели Номалии, тем весомее состояние ее президента. Все бы ничего, но уже и непосвященные начинали об этом громко шептаться. Однако, дело было не только в слухах и недомолвках, просачивающихся в оппозиционную прессу, хотя такие публикации несколько вредили стабильности и предсказуемости ситуации в стране. Это не нравилось «старшим партнерам», как и то, что некоторые финансовые ручейки текли мимо их «кассы» в те же оффшоры. Президент Трухин все чаще проявлял «самодеятельность», игнорируя этих самых партнеров, уже, практически, не стесняясь. Пытливые аналитики определили, что «приступы самостоятельности» чаще всего происходят во второй половине дня. Это их вначале озадачило, но просмотр видео публичных выступлений объяснил столь загадочный факт. Картинка предательски говорила о том, что «гарант Конституции» в эти моменты слегка нетрезв. И почти мистическая связь со временем суток оказалась более, чем банальной – ему просто хватало времени на «расслабление». Самый глазастый из экспертов даже различил контуры некоего плоского предмета во внутреннем кармане. Между коллегами даже заключались пари на объем и содержание емкости. Впрочем, победитель вряд ли был бы выявлен. Эта информация являлась чуть ли не самой большой «государственной тайной».

Такое положение дел продолжалось достаточно продолжительное время, но сегодня случилось так, что ситуация потребовала экстренного реагирования. Было решено сразу задействовать тяжелую артиллерию – самого Посла. Другие фигуры калибром поменьше были бы предсказуемо проигнорированы. Игры в «суверенность» имели свои правила. Статус их участников заставлял хотя бы минимально соблюдать приличия.