Отвергнутые

– Мы не можем просто так заявиться на Сицилию и сказать: «Папа, привет!».

Адриано взъерошил темные волосы обеими руками, отгоняя сон. Близился рассвет, а никто из нас еще не смыкал глаз. Нет времени на сон или отдых, если хотим пережить эту войну. Младший брат встретил новость о новоиспеченном кузене также тревожно, как и я. И мы оба понимали, если не спишем этого родственника со счетов, скоро в семейном склепе будет меньше свободного места.

Отношения с отцом у нас были, мягко говоря, напряженные. Он всегда оставался в наших глазах лишь Доном, главой Семьи. Не стоит ждать у него снисхождения, особенно сыновьям. Его слово – закон. Но однажды он уже нарушил его, убив собственного брата-близнеца. Почему мы не можем поступить также?

У Корсини было три наследника: я и мои братья. Еще один был явным балластом, от него необходимо вовремя избавиться, пока он не утянул всех нас на дно. В средневековье убивали бастардов, вознамерившихся занять престол. Они порождали хаос, поднимали мятежи. Я вздрогнул от одной мысли, что на Сицилии может вновь развернуться война за власть. Все, чего добился отец, будет потеряно. Нет, я закончу эту войну до того, как она обрушится на наш дом.

Сэмюель отложил телефон и устало потер глаза, – Нам нельзя уезжать из Штатов. Солдаты в смятении после череды нападений, это может вызвать раскол. И я уже молчу про утечку финансов. Кто будет следить за делами в наше отсутствие?

Постучав пальцем по сигарете, я сбросил пепел в пустую чашку. Пять минут назад в ней была шестая или седьмая порция кофе. Руки потряхивало от недосыпа, стресса и двух пачек сигарет. Адская смесь, скажу я вам. Жалкое зрелище. Мне нужно было закончить дела здесь, поехать домой, лечь в постель и поспать хоть немного.

– Ты останешься в городе и все проконтролируешь.

Они неуверенно переглянулись. Сэмюель откашлялся, – Но я не Босс. Это не входит в мои полномочия.

– Я объявлю тебя своим заместителем на следующем собрании, – он уважительно кивнул, – нужно провести его как можно скорее, чтобы все успели подготовиться к нашему отъезду.

Сэмюель был рядом со мной, когда я приехал в Америку. Он помогал мне захватывать территории, отстаивать право имени Корсини. И он спасал мне жизнь столько раз, что и не упомнить. Так что, если я и способен кому-то доверять, то ему. Поправка: я доверяю ему больше, чем многим.

Рано или поздно он все равно бы занял эту должность. Война с Дьявольскими Ублюдками показала, что я не способен уследить за всем в одиночку. Сэмюель давно перерос пост главы охраны, но не хотел покидать место приближенного.

– Но кто будет прикрывать тебе спину в Италии? – Адриано размял руки. Он все еще чувствовал слабость в правой руке после неудачного пулевого ранения. Хлоя говорит, что он отлично восстанавливается, но сила не успела вернуться в полной мере и я боялся пускать его в бой, когда он не может использовать свое основное оружие, – От меня пока мало толку.

– Придется обходится тем, что есть. Больше я никому не доверяю.

Как мы уже поняли, у нашего кузена десятки приспешников и все они следуют за ним как дрессированные звери. Его юнцы быстро и ловко проникали в ряды моих подчиненных, обворовывали меня месяцами. Мы подчистили ряды, но кто знает…

– Ренцо мог бы помочь.

Адриано встретил мой взгляд холодной решимостью. Наш брат был больной темой, которую люди старались избегать в моем присутствии. Но Адриано время от времени возвращался к нему, изрядно выводя меня из себя. Мы уже не раз вспоминали о нем, пока пытались разобраться с Ублюдками.

Ренцо был моим младшим братом. Я любил его, защищал… и презирал. Из моей тени он превратился в мой самый страшный кошмар – наркотики, взятки, разврат и хаос. Одно дело балансировать на грани между тьмой и светом, совсем иное – потерять всякое представление о грани. Я нес за него ответственность, и когда дело приняло ужасный оборот, мне не оставалось ничего другого, только отправить его на другой конец страны, отбывать наказание в ссылке.

Прошел год, или около того, но я не решался на следующий шаг. Это было жестоко – держать его вдали от Семьи, всего что он знал в этой жизни. Если позволить наркоману вернуться к прошлой жизни, он возьмется за старое, и закончит на местном кладбище. Я не хотел для него такой судьбы. Лучше держать его на безопасном расстоянии и присматривать за ним.

– Адриано, мы это уже обсуждали… – у меня не хватало сил для такого разговора.

Он вскочил на ноги, и начал мерить комнату шагами, – Нет, последний раз мы всерьез обсуждали это полгода назад. Ты сказал, что еще слишком рано, и я с тобой согласился. Но сейчас другая ситуация. Он нужен нам!

– Что поменялось в его состоянии? Он все еще остается наркоманом…

– В завязке! Целый год прошел!

Челюсть заскрипела от сильного давления. Адриано остановился, бормоча проклятие. Он тихо извинился, давая мне время остыть.

– Не смей повышать голос или перебивать меня, – я говорил тихо, едва сдерживаясь, – Сядь.

Он проследил за пальцем и уселся в кресло напротив, – Я просто хотел сказать, что нам нужна помощь. Ренцо стреляет гораздо лучше меня, да и в Италии у него куча связей.

– Это хорошая идея, – поддержал Сэмюель. Я посмотрел ему в глаза, чувствуя нарастающий гнев, – Братья Корсини – сила, с которой стоит считаться, – он откашлялся, – если выступят единым фронтом.

Черт. Побери. Они сговорились против меня. Советник и младший брат хотят ввести в игру нового игрока без моего одобрения. Как мы до такого докатились?

– А если он сорвется, пока мы будем там? Вы знаете, какое наказание его ждет, и я уже не смогу помочь, – как бы горько ни было это признавать, в Италии мое влияние крайне ограничено. Здесь я Босс, там лишь наследник Дона.

Вытаскивать наркомана из безопасного спокойного городка и тащить на передовую очень опасно. Если он вернется к старым привычкам, вокруг его шеи затянут петлю, а нас расстреляют за предательство. Это станет полным провалом.

Ренцо был превосходным стрелком, возможно даже лучшем, чем я или Сэмюель. Он может стать весомым преимуществом, о котором противник даже не догадается, пока не станет слишком поздно. Все знают, что мы в ссоре и довольно давно. Если Риккардо действительно хорошо изучил меня, он не будет ждать такого поворота.

Сэмюель пожал плечами, – Он чист с тех пор, как уехал. Мы не узнаем, пока не попробуем. Он может стать нашим секретным оружием.

Я вскинул руки, капитулируя, – Хорошо. Я позвоню ему.

Грудь Адриано надулась от удовольствия, а улыбка сияла от уха до уха. Засранец использовал мою безысходность, чтобы вытащить брата. Будь это хоть на грамм разумным решением, я бы похвалил его.

Телефон оповестил о новом сообщении тихой вибрацией. Нет нужды смотреть на экран, я точно знал кто это был. Я оставил попытки вразумить ее, она упорно дожидалась меня дома, как будто боялась, что что-то произойдет.

Адриано предложил нам выпить, но я отослал его, приказав отправиться домой и выспаться. В кой-то веки он послушался меня без пререканий и возмущений. Как только он покинул кабинет, мы встретились глазами с Сэмюелем.

Возвращение в Италию было особым испытанием, возвращением к мрачному прошлому, которое мы поклялись закопать и забыть. И мне было жаль, что за моей спиной не будет друга, когда я ступлю на бренную землю своего отца.

– Ты справишься, – он кивнул, будто отвечая на мой немой вопрос.

– Я и не сомневаюсь в этом.

У меня просто нет иного выхода. Все изменилось, когда тот чертов идиот сорвал с себя маску сиротки, назвав себя Корсини. Черт бы его побрал! Отныне он был не просто неизвестным врагом на шахматном поле, он стал основной целью. Само его существование было угрозой всему.

– Тебе было необходимо это услышать, – он улыбнулся, переводя тему, – Как она?

– Лучше, чем я ожидал.

Какое-то время он был охранником Хлои, и у них наладились отношения. Практично, но временами раздражает. Надеюсь, интерес друга к моей девушке останется чисто платоническим, иначе спаси нас бог, я не пожалею для него пули.

– Ты уже говорил с ней о поездке в Италию? – он начал собирать бумаги, готовясь к уходу.

– Она знает, что вскоре нам придется уехать.

Мы старались не говорить об Италии. Иначе она вспоминала о главном пункте в моем плане – убийстве Риккардо. Эта идея ей ненавистна… но она не пыталась меня отговорить. В глубине души она знала, что у меня нет иного выхода; понимала, что иначе в гробу окажусь я. Она пыталась сдерживаться и не лезть в дела Семьи, следуя обещанию, но это давалось с большим трудом, когда на кону стояли наши жизни.

Сэмюель замер. Он навис над столом и перевел взгляд на меня, – Ты хочешь взять ее с собой.

Его руки напряглись, он оценивающе смотрел на меня. Эта идея удивила его. Если Хлоя поедет со мной, придется познакомить ее с отцом. Отношения перейдут на следующий уровень. Все станет официально и бесповоротно, как договор с Дьяволом.

Я кивнул, – Ты же понимаешь, врач нам не повредит. Хлоя лучше Дока. Да и мне будет спокойнее, если она будет рядом.

– И как ты будешь объяснять это Дону?

– Меня не волнует его мнение. Мы вместе, и это не изменится.