Книга Извращений

– Значит, если у меня ожог, я слышал, нужно прислонить повреждённое место к ушам.

– Вообще-то, самый холодный орган у мужчины – это не уши – а кое-что пониже.

– Ну, я ведь не буду каждый раз прислонять ожог… туда.

– Ну, как хочешь – как знаешь…

Дальше – ты уже не станешь слушать; весь этот трёп – будет не по тебе. В голове у тебя: вновь заиграет музыка – на этот раз – совсем другая; совсем иные смыслы. И отвлекался ты них – совсем ненадолго; и только для того, чтобы послушать рассказы Мишеля о походах, память о которых останется только у него на языке и у слушателей в ушах. Рассказы: о Полярном Урале, о пустыне Сахара, о джунглях Амазонки – со всюду, где он будет и откуда унесёт самое ценное сокровище, которое может взять с собой человек – воспоминания. И кому-кому – но Мишелю – будет, что вспомнить и что рассказать у костра.

Затем: голоса начнут стихать. Костёр станет медленно гаснуть, а туристы – расходиться по своим палаткам: на тринадцать человек их будет четыре. Звёзды станут ещё ярче.

Той ночью: ты будешь спать, как исцелившийся от бессонницы счастливчик – не очень крепко, но с таким наслаждение, которое известно лишь Атласу, ненадолго сбросившему груз неба со своих плеч…

На второй день: вы пойдёте сквозь поля и озёра, против ветра – навстречу молниям. По дороге: вам станут попадаться маленькие хутора – по два три дома – многие из которых окажутся заброшенными. Молнии стрелами будут пронзать горизонт. С неба: острые капли дождя, сносимые ветром – будут падать вам прямо на лицо. Весь мир будет разгневан; а вы – будете двигаться дальше, даже не думая о том, что бы сбавить шаг. Вперёд – и ничто вас не остановит.

Пополнив запасы воды у одного отзывчивого старичка – наверное, последнего, оставшегося здесь – вы примите от него подарок в виде трёх тыкв; ты пожмёшь ему руку и поблагодаришь лично от себя. Дальше: вы пересечёте мелководные, ледяные озёра. Верхняя часть неба над вами – вся будет укрыта плотным занавесом туч. Лишь вдалеке – маленькая полоска заката – полоска света и чистоты – стеной будет стоять против тьмы. Ты застынешь на месте перед этим невероятным зрелищем и почувствуешь себя свидетелем давней битвы между солнцем и грозовыми тучами, стрелявших друг в друга стрелы молний и лучи света. И во время битвы богов: смертные – могут лишь с трепетом взирать на них со дна ямы, в которой живут.

А тем временем: вы выйдете к морю, которое встретит вас шумом, с которым двухметровые волны бьются о скалы. Отойдя от бури немного вправо – вы попадёте в лес, где решите остановиться на ночь. Но стоит вам только начать ставить палатки – как на время затихнувший дождь – вновь упадёт на вас ливнем; не успев заслонить палатку: ваше спальное место – неотвратимо промокнет, обещая вам тяжёлую ночь.

Но смирившись с этим, вы начнёте готовить сладкую тыквенную кашу и чай – хоть и не очень аппетитный ужин – но жизненно необходимый в подобных условиях. Затем, когда два небесных царства подпишут договор о перемирии, так и не сумев друг друга одолеть – вы, наконец, под лучами выглянувшего из-под туч солнца – сможете расслабиться и немного поиграть, развевая тоску.

– Смысл игры следующий, – начнёт объяснять вам дающий своей одежде имена, – один человек загадывает слово и называет его первую букву, но не говорит слово, которое загадал – а держит его в тайне. Задача остальных игроков в следующем: один из них – кто первый успеет – громко намекает на какое-нибудь другое слово, начинающееся с той же буквы, которую произнёс загадавший; но он должен сделать это так, что бы тот, кто загадал слово – не понял, на какое слово вы намекаете. Если кто-нибудь из остальных понял, на какое слово намекает другой, он говорит: «контакт» и они вместе считают до пяти. Если за то время, пока они будут считать до пяти, тот, кто загадал слово и назвал его первую букву – не догадается и не произнесёт всем то слово, на которое намекнул считающий до пяти – те, между которыми был «контакт» произносят одновременно те слова, которые они хотели сказать. Если они оба говорят одно и то же слово: загадавший тайное слово – должен произнести вторую букву этого тайного слова. И дальше: один из игроков уже должен намекнуть на то слово, которое начинается с этих двух букв. Игра продолжается до тех пор, пока загаданное слово – не будет отгадано кем-нибудь; а тот, кто отгадал – загадывает следующее слово и игра начинается сначала. В неё – можно играть бесконечно большими компаниями – не меньше трёх человек.

Несмотря на ужасающую тавтологию и сложность объяснений – на практике: это – окажется очень лёгкая и интересная игра. В неё – можно будет играть и на ходу; но лучше всего – собравшись вместе вечером у костра в лесу, с кружками чая. Эта игра – занимает разум и отвлекает его от телесной усталости. Тебе – она очень понравится. Сложив о себе впечатление среди туристов – молчаливого и загадочного старика – ты, неожиданно для всех, проявишь свою необычайную находчивость и эрудицию.

«Я думал: это – какой-то забитый старик; а он, оказывается, мало того, что умный, так ещё – и в теме!» – пронесётся мысль в головах у многих.

Затем: Мишель отправится купаться, не смотря на погоду; и вернётся с криками: «Идите – смотрите: самый красивый закат в мире – здесь». Вы сорвётесь с места и побежите на опушку леса. И правда: вдалеке красный шар, поджигая облака, утонет в небесном море. Ты попросишь сфотографировать себя – не себе на память, но ради красоты самого момента. На фотографии выйдет: ты, уходящий в поле, повёрнутый к зрителю спиной – двигающийся навстречу гибнущему солнцу.

А после: настанут сумерки – и вы двинетесь обратно в лагерь. Придёт время готовить ужин. Отведав ещё более вкусного супа, чем вчера – ты снова подымишь глаза к небу. А там: тебя уже будут ждать твои звёзды. Девушка и её парень, знающий множество языков – уединятся в темноте вдали от всех; и ты услышишь, как они что-то будут шептать друг другу на ухо. А ты – сидя у костра, снова будешь слушать бардовские песни; в тот вечер – особенно прекрасные. Когда двое вернутся к костру, девушка попросит гитару и, немного разыгравшись, сыграет «And nothing else matter» группы «Металлика»; а парень – будет петь слова.

За тот вечер: произойдёт ещё много приятных мелочей; которые, однако, стоит твоей голове только коснутся твёрдой внутренней поверхности палатки – моментально улетучатся из твоей памяти, оставляя места только для темноты, леса, моря, звёзд… В конечном итоге: память – всегда остаётся важнее всего; но ты – будешь просто наслаждаться всеми этими моментами, прекрасно зная, что вспоминать – тебе будет уже некогда.

На третий день: море встретит вас, как матери встречают блудных сыновей. И вы пойдёте вдоль него – теперь – не зная усталости. Ты почти перестанешь чувствовать невыносимую в первый день тяжесть своего рюкзака, несмотря на то, что вес его – даже увеличился, как и увеличилось количество бутылок с водой в нём. Но ты – войдёшь в ритм этого похода и будешь двигаться к намеченной цели с упорством молодого – будто будешь преследовать собственную смерть. По мокрому песку – у подножия самих волн – ты будешь идти с тем же чувством, с каким шел бы по мраморному полу в храме. А море – будет для тебя, как великолепное полотно кисти какого-нибудь старого мастера; и которое вырвется с холста в реальность.

Мишель объявит небольшой перерыв, чтобы дать своим туристам искупаться в море.

– Скоро: кончится бабье лето; а дальше – купаться будет уже невозможно, без риска после этого свалится на месяц с воспалением лёгких, – объяснит тебе, безо всякой причины, человек, которые будет уметь добывать целительные масла из растений и делать из них целительные мази.

Один за другим: туристы разденутся догола и быстро побегут к воде, светя ягодицами. Только трое останутся на берегу: ты, девушка и парень, который за день до этого – потеряет свою шляпу. Последний – из-за того, что не захочет портить себе впечатления о море, о котором был слишком высоких мнений. Когда все выйдут из воды и девушка, в смущении, отведёт глаза – парень, теперь уже без шляпы, напомнит тебе ни с того ни с сего старую, как само человечество истину:

– Удовольствие от жизни – человек черпает из наших встреч с новым. А потому: нет большего счастья, чем постоянно менять свои горизонты, встречая каждый новый день под иным солнцем.

Ты улыбнёшься; ты скажешь ему:

– Да. Так оно и есть.

Искупавшись, туристы оденутся и вновь двинутся в путь: по дорогам, которые они планировали топтать максимум шесть дней; в путешествии, которое, неожиданно – растянется на целую маленькую жизнь – такую однообразную и такую волшебную.

Пройдя ещё километр по побережью – вы свернёте в лес. Тем временем, после игры в «контакт», от которой мозги после стольких часов превратятся в вату – ты станешь рассказывать единственной в группе девушке то, что поможет развлечь и её, и себя – советско-еврейские анекдоты, с помощью которых – и ты свято будешь в это верить – евреи доносили мудрость своего народа к своему народу и его потомков сквозь стальные стены советской цензуры. А она скажет:

– Вы – такой странный. Я знала многих людей; но таких странных как вы – никогда…

Она резко замолчит, будто вспомнит о чём-то; ты сразу догадаешься, что ей станет стыдно за свои слова и она начнёт мысленно ругать себя последними словами за такую оплошность перед человеком, годящимся ей в праотцы.

– Ничего страшного – я сам это прекрасно знаю, – успокоишь ты её, – я – действительно такой необычный?

– Да, – всё ещё смущаясь, ответит она.

Разницы в годах – никакая дружеская речь не сотрёт.

– В таком случае, – скажешь ты, – мне лучше быть чуть более походим на самых рядовых твоих знакомых; и иметь чуть меньше страданий – это было бы совсем не плохо. Вот только: я не могу.

В этот момент: часы на смартфонах каждого из группы покажут ровно тринадцать часов; и Мишель остановится на привал.

– Лагерь будет здесь!

Позже, член группы, который своим острым ножом от скуки вырезает очень точные фигурки людей из дерева – объяснит тебе, держа в руках кружку чая и нож, мокрый от влажной древесины:

– Завтра: нас ждёт большой переход и лучше нам сегодня отдохнуть, наслаждаясь лесом и морем.

Завтра – вам предстоит дорога обратно; и не будет делать в этот день больших походов, чтобы не ночевать там, где вы к тому моменту – уже были.

Пятеро человек – будут собирать ветки для костра; остальные будут ходить туда-сюда без дела, или разжигать костёр, или нарезать лук, морковь и тыкву на кусочки. Тебе – будет во много раз больше нравиться есть тыкву сырой, чем кашу из неё; потому что последнюю – ты будешь глотать, пытаясь даже не пробовать это варево на вкус. При других условиях – ты даже слушать про тыкву отказался бы; но поход и голод – есть поход и голод, и усталость. К тому же: твоего мнения спрашивать никто не будет; вообще никто – кроме тебя самого.

Закончив с порученной тебе работой – ты станешь прорываться через лес, полный грибов, улито и пауков – к пляжу. Неподалёку, ты обнаружишь пирс, с сидящими на нём рыбаками. Ты направишься к нему. Как будто это будет полвека назад: перелезешь решётку с надписью: «не перелезать» и «проход воспрещён» – и подойдёшь к самому краю пирса, под подозрительными взглядами рыбаков, уже успеющим повесить на тебя ярлык сумасшедшего и самашедшего старика.

– Если топиться решили – вам лучше подождать до вечера, – посоветует тебе один из них, подойдя поближе, – в нашей деревне поверье одно есть: кто топится от горя и несчастья после заката и до рассвета – следующую жизнь проведёт счастливо; а кто после рассвета и до заката – обречён прожить следующую жизнь точно так же. Вы можете не верить мне; но я встречал людей из других городов, которые говорили, что так оно и есть, как я вам сказал.

Ты посмотришь на море и твои, от природы, карие глаза – станут синими. Ты скажешь:

– Спасибо. Но эту ночь – я как-нибудь ещё переживу.

Ты подумаешь: если бы всё было так просто – можно было бы просто утопиться после заката и обнаружить в следующий жизни, что весь этот однообразный кошмар – всего лишь сон, приснившийся младенцу в тот миг, когда он рождался. И ты – снова молодой; ещё далёкий от своего шедевра, а значит – способный с утра до ночи, как в старые времена – творить, не зная усталости, видя в каждом движении кисти по холсту свой собственный мир. Но, прожив столько лет, ты поймёшь: ничего уже больше нарисовать, на что ты не смотрел бы с отвращением – ты больше не сможешь. А разве это – уже не повод плюнуть в лицо жизни, подобно последним романтикам в этом мире?! Это – и есть вся боль и трагедия перегоревших – они взлетают так быстро и так высоко, что падение становится для них смертельным.

И больше: ты не сможешь заниматься ничем другим; разве что – стоять здесь и смотреть на море, которое всю жизнь – будет тебя раздражать, но в этот момент – восхищать. Одной жизни – едва хватит на то, чтобы с горем пополам освоить одно дело; именно поэтому – с выбором профессии следует быть максимально бдительным и осторожным.

И самой большой глупостью в твоей жизни будет то, что ты напишешь шедевр – и не умрёшь сразу после этого. Теперь, ты поймёшь, почему это так. Теперь: ты будешь стоять в собственной тени, в этом мире, полном извращений – на этом пирсе, у этого моря, в этом походе – первым и последним для тебя; и этой жизни – почти достигшей своего конца.

Но в этом «почти» – может уместиться больше, чем многие из нас умудряются заполнить свои мелкие жизни, такие далёкие от того, что о них пишут всякие, кто называет себя писателями.

Ты уйдёшь с пирса, унеся с собой чувство, будто выпил всё это море.

Ты вернёшься в лагерь. Достанешь джезву. Наполнишь её кофе и водой. Затем: поставишь на раскалённые угли мёртвого костра. Это – совсем не то, что готовить на плите. И кто бы мог подумать, что кофе – придётся готовить не меньше получаса (!). Но результат – как тебе покажется – будет стоить того. Вот: кофе, наконец, готов. Те разделишь его между всеми, кем сможешь – каждому достанется по четыре глотка: программисту, девушке и парню, который найдёт себе в лесу новую шляпу и вставит в неё перо.

В этот момент: и без того ужасная погода – перейдёт в новый ливень. Дождь на морском побережье и крепкий кофе, приготовленный на раскалённых углях – разве можно представить себе лучшее сочетание?! Не хватать будет: только хорошей истории и вообще – тёплых разговоров.

А для этого – будет Мишель; а он – будет беречь себя до вечера. Собравшимся у костра: останется только играть во всем уже знакомые игры и просто смеяться. В это время, ты поймёшь, что самым странным в этой компании окажешься не ты – а та, кто назовёт тебя самым странным – девушка.