Редкий экземпляр: собственность империи

– Сможешь бежать?

Клянусь, при необходимости унесу ее на руках!

– Постараюсь.

Тем временем дверца машины открылась, явив высокого человека с поднятой рукой, сжимающей пистолет. Дуло, разумеется, было направлено в нашу сторону.

Я подалась вперед, пытаясь рассмотреть еще одного противника, и испугала всех в салоне, взвизгнув так, что у самой уши заложило:

– Руслан!

Мужчина напротив словно что-то услышал, вглядываясь сквозь лобовое стекло внедорожника.

– Это он!

Я вылетела из машины, не заметив, как ушла в ускорение, подбежала к лысому и запрыгнула, обвив руками и ногами.

– Руслан! Это правда ты!

Бездумные поцелуи приходились на щеки, глаза, нос, а я не могла остановиться, сжимая его все крепче, чтобы убедиться: мне не кажется! Это действительно он! Он всегда появляется в тот момент, когда близится отчаяние. Мой суровый ангел-хранитель!

Мужчина, наконец, опомнился, обняв в ответ так, что чуть ребра не затрещали, но именно это сейчас и было нужно: чем ближе, тем лучше!

– Ника! Живая!

Хотела ответить нечто хвастливое, например, что от меня, к счастью, не так просто избавиться, но не смогла, сухие горячие губы прижались к моим. Он целовал быстро и как-то отчаянно, будто боялся, что отстранюсь или вообще исчезну. Ни того, ни другого, естественно, не произошло.

Возможно, это длилось минуту или целые сутки, сложно сказать. Я по-настоящему тонула в неожиданной и, чего уж там, такой долгожданной ласке. Ноги так и не коснулись асфальта, руки обвили его шею и притягивали еще ближе и, будь моя воля, это не закончилось бы никогда.

В голове мелькали обрывки его мыслей, такие же сумбурные и неясные, как и мои, но смысл был понятен без способностей к телепатии…

– Как я понимаю, свои, – пробормотал Леня, тоже покинувший салон, и внезапно рассмеялся.

Пришлось прерваться и постараться выровнять дыхание. Смущения или неловкости в этот раз было. К чему эти сомнительные ощущения, когда жизни, твоя и близких, почти ежеминутно висят на волоске? Впору задуматься о вечном и прекрасном, я считаю.

Хотя, не исключено, все дело в настроении, и через какое-то время вернутся и стыд и совесть. Ну и пусть, не сейчас же!

«Никуда тебя больше не отпущу!».

– Не отпускай, – прошептала в ему шею и счастливо вздохнула.

Он удивленно покосился, но промолчал, все еще крепко обнимая.

Я же повисла на мужчине, как Тарзан на лиане, не собираясь покидать удобное местечко. По-моему, он был не против. Так и подошел к ребятам, придерживая меня под ягодицы одной рукой, вторую протянул Арсену. Леня выглядел слегка озадаченным, но довольным, Надя стояла чуть в стороне, держась за крышу.

– Братишка, не передать словами, как я рад, – сообщил пилот.

Они кое-как обнялись, было неудобно из-за ноши в виде намертво вцепившейся в плечи упрямой девушки.

– Взаимно.

– Знал бы ты, что было.

– Догадываюсь, потом расскажешь. Кто с вами?

– Бюджетники.

– Чего?

– Полицейский и врач. Сам говоришь, не сейчас. Потом поболтаем, история захватывающая, честное слово. Что теперь?

– Домой.

– Лады. Пересаживаемся, как я понимаю. Классная тачка, кстати! Можно я за руль?

– Да пожалуйста!

Леня с Арсеном помогли Наде добраться до машины Руслана. Между прочим, он ехал один. Интересно, куда? Впрочем, спрашивать о чем-то не хотелось. В душе поселилось удивительное спокойствие, которое редко меня так редко посещает. Проблемы вроде пересечения границы, беготни от кровожадных врагов и прочие «радости» отошли на второй план. Здесь мой мужчина, который во всем разберется. Как всегда.

Глава 27. Под землей

Подземное жилище или штаб, как сказал Руслан, находилось на месте дома Кольцевых. Точнее, под землей. Несколько комнат, подобие обычной, вполне человеческой кухни и даже ванная. Поэтому те несколько дней, проведенных здесь, показались мне чуть ли не лучшими за все время после пробуждения. Я чувствовала себя среди своих, по сути, так оно и было, и хоть ситуация все еще не казалась простой, главное все же то, что мы все вместе. Братья, мои современники, спасенные ученые и два друга Руслана – Эрик и Арсен.

Чего стоило мужчине создать все это, известно лишь ему и Богу. Я не лезла в душу, не стремилась на откровенные разговоры. Вообще со встречи на трассе мы говорили мало, исключительно по делу. Вернее даже не так. Я рассказала, что знаю о планах Игоря, о Марате и о новом лекарстве, призванном стереть с лица земли большинство представителей элиты. Пришлось признаться, что слышу мысли людей, в том числе, «спящего» ученого. Это стало особенно тяжелым, ведь мы все еще надеялись на благоприятный исход и излечение. Но его коллеги подтвердили: шансов, что он поправится, практически нет.

– У меня их тоже не было, и ничего, стою перед вами! – фыркнула, не желая верить в их правоту. – Он обязательно что-нибудь придумает!

– Дело ваше, Вероника, если хочется строить иллюзии – пожалуйста… – пробормотал под нос сердитый дядечка, который помог Руслану одолеть Гринера.

– Это не иллюзии!

– Отрицание – одна из первых стадий, – с прискорбным видом заключил он и, извинившись, ушел проверить моих современников.

Те чувствовали себя немногих лучше, но им было сложно воспринимать действительность. Чтобы как-то показать, где правда, а где нет, я собрала их в комнате и завела долгую беседу. Она продлилась больше пяти часов, но результат того стоил.

Их было пятеро. Не тридцать, когда эксперимент только начинался, не четырнадцать, когда Марат выкрал меня из лаборатории, и не семь, когда я впервые их увидела. Трое мужчин и две женщины, молодые, напуганные, не понимающие, что вокруг не сон и не вымысел больного воспаленного сознания.

– То есть ты проснулась всего несколько месяцев назад? – уточнил Артем, самый говорливый и бойкий из всей группы.

– Да, и, поверьте, мне тоже было не весело. Поначалу я решила, что нахожусь в коме, а все это – плод воображения.

– А почему нас не разбудили одновременно?

– Хороший вопрос, – я вздохнула. – А теперь самая нелицеприятная часть нашей истории…

Они слушали, распахнув глаза и разинув рты, ужасаясь миру, в котором очутились. Я и сама еще не до конца привыкла к тому, что планета – одна и та же, мысленно разделяя прошлое и будущее. Но вот где тогда мое настоящее? Еще один занятный вопрос, на который ответ нашелся гораздо позже.

Ученые постоянно измеряли их состояние, и становились все мрачнее. Мы-то с Маратом ожидали, что они станут похожими на меня, но вместо этого показатели ухудшались. Они старели. Нет, не такими темпами, как гематолог после отказа от вакцины, а вполне по-человечески. Но это их почему-то удручало. Я же, возможно, даже немного завидовала. Быть уникальной не так здорово, как кажется нам в подростковом возрасте. И дело не только в ответственности. Просто…просто это страшно.