Редкий экземпляр: собственность империи

Послышался невнятный звук, похожий на шелест. Интуитивно собралась и даже приняла отрешенно-скорбный вид прежде, чем за спиной раздалось отчего-то веселое:

– Ты слишком долго тут сидишь. Потом насмотришься. Идем!

Я обернулась к главному виновнику всех наших бед. Игорь стоял как ни в чем не бывало, сложив руки за спиной и выглядел донельзя довольным. Отчего это? Неужели что-то понял?

– Зачем?

– Ты ж хотела со мной встретиться.

– Уже не хочу.

– Идем, говорю!

– Куда?

– Вот что за привычка у тебя такая дурная? – расстроился Гринер. – Запомни, детка: я говорю – ты выполняешь. Разве не ясно?

«Не стоит его злить, милая, – прошептал у меня в голове ученый. – Приходи, я буду тебя ждать».

– Я вас ненавижу! – глядя в глаза усмехающемуся гаду, пробормотала тихо.

В лице он не изменился, продолжая лыбиться во все тридцать два, но процедил уже менее довольно:

– Осторожнее. Я могу и разозлиться.

Угу, только вот ничего ты мне, скотина, не сделаешь, потому что я тебе нужна!

Глава 10. Тюнинг экземпляра

К моему удивлению, мы не стали возвращаться в жилой корпус или идти в его кабинет. Лифт отвез нас на самый верхний этаж, туда, где я еще ни разу не бывала. Наконец-то посмотрю, на что похожа Москва будущего? А то белого света не вижу уже пару месяцев, а тут хоть одним глазком…

Я так размечталась, что чуть не вписалась в спину резко остановившегося охранника сразу на выходе из кабины. Что, и все? Выглянула из-за него и разочарованно выдохнула. Большое помещение скорее напоминало дом мод и опять: ни одного окна, только темные глянцевые стены с подсветкой. Интересно, а как здесь работать, если страдаешь клаустрофобией?

Вперед вышла миловидная дамочка в строгом черном платье в пол.

– Добрый вечер, Игорь Валентинович. Мы вас ждем. Это – наша красавица?

– Пока нет, но, надеюсь, вы сделаете ее таковой.

Фыркнув на слова грубияна, я поздоровалась с Марго, как она сама представилась, и уточнила:

– Вы – стилист?

– Можно и так сказать. Имиджмейкер. Вам предстоит серьезное мероприятие, от которого зависит благополучие нашей корпорации, – и эта любит пафос, куда от них деваться! – Поэтому внешний вид должен был идеальным.

– Вообще-то я думала, что буду демонстрировать…

– Одно другому не мешает! – перебил Игорь, кивнув женщине.

Получив, видимо, разрешение, та взяла меня за руку и повела к огромному зеркалу, вмонтированному в стену напротив.

– Итак, какой стиль нам нужен? – задумчиво протянула, рассматривая меня исключительно как профессиональный объект. – Ты достаточно умна, раз доверилась опыту босса и пошла на сотрудничество с его компанией…

– Сотрудничество? – не выдержала я, изогнув бровь, но сарказм просто проигнорировали.

– …красива, за что, само собой, благодарна господину Гринеру…

– А?!

– …и уверена в себе, ведь будешь жить очень долго! И все это – препарат «Ариадны»! – закончила радостная Марго. – Так что же подобрать?

– Мое мнение учитывается? – не веря особо в положительный ответ, буркнула я.

– Нет, конечно, – бросил Игорь уже из кабины.

Как же он меня раздражает!

Лифт закрылся, избавив нас от его общества, я слегка выдохнула и расслабилась. Рано! Следующие несколько часов оказались тяжелее, чем эксперименты всех местных умников разом! Потому что то, что делала со мной эта женщина, можно смело назвать пытками очень много знающего врага, по неосмотрительности и глупости попавшего в плен к настоящим изуверам!

Нет, больно не было. Но как девушка, не слишком заморачивающаяся модой и макияжем, наряду к сто сороковому я практически взвыла! Методы облачения, конечно, сильно упростили мою ситуацию, но это не значило, что одеваться-раздеваться, дефилировать, отставлять ножку и так далее будет в радость!

– Желтый тебе не идет.

– Не твой фасон.

– С ним ты как человек до принятия препаратов.

– Это полнит.

Тряпки летели к ногам, гора разномастных тканей высилась, а женщина никак не могла успокоиться. По-моему, ей просто нравится перебирать вещи, как маленькой девочке – наряжать свою куклу. Я и правда чувствовала себя неодушевленным предметом. И в другой жизни не была бы в восторге от подобных манипуляций, сейчас – тем более! Но стойко выдержала все, что было сказано в мой адрес, вплоть до цвета волос, который вообще мне не подходит.

Эта сумасшедшая даже подумывала перекрасить меня в блондинку, но решила повременить. В конце концов, заключила она, всегда успеется. Я же была готова наплевать на безопасность и приличия и высказать все, что думаю! Но…держалась. Не знаю, почему. В последние дни и так показываю характер с перебором. Я вообще не такая, блин, это обстоятельства!

Голову не покидало признание Марата. Если он настолько болен, а эскулапы ничего не делают, значит, так распорядился босс. Вот только разве ему выгодно держать главного гения компании в состоянии овоща? Или пытались привести в чувство, но ничего не вышло? Тогда почему не скажет нам с Русланом? Я уверена, если бы он знал, давно бы предпринял попытку исчезнуть отсюда, прихватив брата! И, возможно, меня, тут уж как настроение у лысого взыграет. Ладно, я преувеличиваю, он не предаст, хоть и выглядит порой так, что мечтает лично расправиться над бедной Никой. Но другому точно не позволит, если это будет в его силах. Все сам, все сам.

Как ни старалась еще в лифте, а после и с Марго, подслушать мысли не получалось. Хотя, Марат же не успел мне толком объяснить, как это работает, вдруг они должны быть направлены исключительно на меня, и лишь в таком случае я «поймаю волну». Чувствую себя младенцем, который очень хочет научиться всему и сразу, но пока выходит только пускать пузыри и прудить в пеленки.

Когда женщина, наконец, остановилась, сделав выбор в пользу узкого красного платья в пол, настало время макияжа. Я-то наивно полагала, что меня просто посадят на высокий стульчик, возьму краски и кисточки и, как художник, разрисуют личико в угоду вкусу, не моему, разумеется. Не тут-то было!

– Итак, давай посмотрим. Глазки у нас редкие, карие, значит, подойдут темные тени. Правильно? – вопрос, не требующий ответа, поэтому я промолчала. – А вот губы выделять не будем, без обид, но они и так довольно полные, это сейчас не модно.

Надо же, а в моем веке такие пельмешки себе накачивали, что говорить не могли! Дивясь изменчивости мира, я послушно прошла к зеркалу.

– Пей, дорогая.

На ладони лежала кислотно-розовая таблетка.

– Спасибо, я не голодна.