На Краю Бытия. Переплетение миров

Понимая, что изолированность Черного Бога лишь временное явление первородные стали готовиться к его визиту, стараясь изобрести оружие невиданной мощи.

Именно против него Первородные и создали «Апокриф» ожидая неминуемой встречи и готовясь дать отпор даже темному Богу. Это страшное оружие требовало тысячелетней перезарядки, и чем больше оно стояло на пассивном взводе, тем больше энергии копилось в его глубинах.

Оружие, размещенное в одной из пирамид, верно, ждало своего часа.

Атланты пошли дальше и, разобравшись в системе телепортации, стали готовить огромную арку напротив «Апокрифа», рассчитывая перенаправить смертельный луч в Мертвую Галактику, минуя неисчислимые расстояния.

И им бы удалось избавить Вселенную от смертельного гнета, если бы не война, расколовшая их ряды на множество разных лагерей.

– Хорошо, опять не логично! – Сергей резко вскочил, заставив Ворона от неожиданности перепорхнуть к ручью, – тогда зачем они ударили по каменным людям, подставляя себя Черному Хранителю? Они не обладали логикой?

Ворон гортанно рассмеялся:

– Молодец, – выдавил он, едва упокоился после приступа смеха, – ты не так безнадежен, как кажешься. И мне нравятся, когда существа задают вопросы. Это означает то, что они не законсервированы в своих старых заблуждениях и суждениях.

Наградой тебе послужит плавно подошедший ответ на первый твой вопрос. Почему исчезли Атланты? О, мой друг, логикой Первородные обладали, да такой, что вам еще тянуться и тянуться до каскада логических цепочек, которые было способно породить их сознание.

За расцветом всегда приходит увядание. После пика эволюции, непременно запускается процесс естественной деградации. Она как старость, уже находиться и множиться внутри полного сил, молодого организма. Все в этом мире подобно волнам.

Создав оружие подобной мощи, Атланты достигли пика, по сей день недостижимого ни одной живущей расой.

Даже не разрушительный акт уничтожения Фаэтона стал отправной точкой полнейшей деградации и увядания Первородных людей. И до этого они свершали страшные вещи во имя торжества своей расы.

Сгубила расу Атлантов и не гражданская война, являющаяся лишь следствием. Их сгубил рукотворный вирус, который одарил Первородных тем, что в полной мере испытывает ныне каждый живущий человек на планете Земля, наполняя существование то предельным отчаянием, то приступами эйфории.

Эмоции… страшный наркотик. Стоило повысить дозу… – взмах крыла и новый пучок тумана, вырвавшийся с перьев, в ходе грациозного движения сформировал новый экран, иллюстрирующий давно минувшие события.

На этот раз перед взором Сергея предстал просторная, белоснежная лаборатория, полная разных, диковинных аппаратов и разноцветных колб.

Широкоплечий, первородный задумчиво вглядывался в голограмму, объемно изображавшую какой-то неведомый, сложный, многоструктурный код. Изображение медленно вертелось перед ним. Древний ученый трехпалой рукою что-то сосредоточенно, невесомо вынимал из нее и вставлял заново.

Разочарованный результатами изменений он устало откинулся на стул стоящий позади него и потер огромные, обведенные черной краской, глаза, устало прикрыв веком расположенный над ними третий.

Сергей, наслаждаясь краткими минутами тишины, пытался унять пульсирующую боль внутри распухшей от информации головы, наблюдая за поведением Атланта. Он прекрасно понимал, что выходящие из крыла образы и видения происходили в этой реальности тысячи лет назад. Не каждый день ему доводилось видеть такое.

Совершенно не жалея человека, черная птица, после краткой паузы, заговорила вновь:

– Вирус, повышающий эмоциональный фон, способный избавить Атлантов от постоянного использования шлема, усиливающий их духовную энергию, открыли практически случайно. Молодой, перспективный и уже знаменитый своими открытиями ученый проводил эксперименты над созданием препаратов изменяющим структуру духовного кристалла исходя из потребностей ситуации.

Поймав недоуменный взгляд Велесова, ворон поспешил разъяснить:

– О духовных кристаллах я расскажу чуть позже. Терпение. Не теряй концентрации, дорогой друг, смотри.

Ворон махнул головой, привлекая внимание Сергея к изображению, парящему над их головами.

Усталый первородный пришел в движение, оторвавшись от оцепенения, приковавшего его к креслу. Он решительно встал, и, не смотря на каскад красных иероглифов, продолжающих выходить из голограммы перед ним, смешал несколько субстанций в колбах расположенных на рабочем столе.

Сергей мог бы поклясться, что в красных отсветах, данных, в глубине кабинета, на грани света и тьмы лежали два препарированных, окровавленных тела белого и лилового человека.

Смешанное в колбах содержимое, отвлекая его внимание, неприятно зашипело, стремительно сжимаясь в размерах и мерцая сотнями цветов.

Несколько секунд стремительных метаморфоз и в колбе маленькая точка, ярко мерцавшая в плохо освещенном помещении лаборатории, стала перемещаться в замкнутом, стеклянном пространстве от стенки до стенки.

Тревожно запищала голограмма, выдавая новый каскад данных в виде красных, прозрачных иероглифов, что заставило Атланта вздрогнуть и тяжело задуматься.

Молодой ученый, помедлив в сомнениях немного, решительно выключил раздражающий аппарат небрежным взмахом руки, тем самым погрузив лабораторию в кромешный мрак, и поднес светящуюся колбу к своему вытянутому лицу, внимательно наблюдая за поведением точки.

Легкие молнии проходили по внутреннему пространству колбы и мерцающий огонек, задрожав, натужно разорвался на две части, начиная деление.

Атлант осторожно, двумя пальцами вынул крышку колбы, и, не давая паре мерцающих вирусов вырваться наружу, решительно запрокинул голову назад, всасывая содержимое стеклянного сосуда внутрь себя и замер в тревожном ожидании.

В абсолютной темноте, какое то время ничего не происходило. Судя по звукам Атлант, видимо решив, что эксперимент обошелся без последствий, с легким звяканьем положил колбу на стол и стал медленно вставать, завершая работу, как вдруг, ударом ослепительно вспыхнувшей молнии его отбросило обратно в рабочее кресло.

Расширившиеся глаза первородного, доселе не знакомого с сильными чувствами замерцали всеми цветами радуги, хорошо видимые в темноте, впитывая с помощью введенного вируса, целую гамму доселе не знакомых эмоций.

Он гортанно, протяжно закричал, окрасив окружающее пространство зеленым свечением ужаса, льющегося из глаз и упав навзничь, положил трехпалые руки себе на горящее яркими огнями солнечное сплетение.

Впервые в его жизни, слезные железы вырабатывали такое количество слез. Молодой первородный плакал навзрыд.

Ворон махнул крылом, и изображение растворилось в свежем, степном ветре:

– Имя этого Молодого ученого история первородной расы, сохранила, по сей день, – Птица тяжело вздохнула, видимо устав от лекции, которая по ощущениям Сергея длилась уже целый час, – Гор Ищущий Истину. Так, впоследствии, первородные прозвали лидера, основанного им Серого Ордена.

Испытав на себе действие вируса, пусть и не оправдавшего его изначальных ожиданий, Гор осознал, какой палитры чувств и ощущений, какой силы лишена его раса, но не осознавал, к каким последствиям приведет это открытие.

Кутаясь в серый плащ, чувствуя себя былинным героем и первооткрывателем, Гор выделил вирус из собственной души, как когда-то выделил ингредиенты вируса из душ Фаэтонца и Человека, позаботившись о том, чтобы мерцающие точки обрели самостоятельность и автономность, заражая все больше и больше желающих обрести эмоции Атлантов своим свечением.

Палитра чувств, значительно усиливая их магию и способности, делала их независимыми от техники, но зависимыми от новых ощущений. Будто наркотик все больше и больше первородных добровольно вступали в ряды Серого Ордена.

Серый плащ символизировал прошлую жизнь, которую они были вынуждены влачить за плечами. Разноцветный медальон на груди был символом грядущего будущего.

Они были полны надежд, словно маленькие дети, сокрушая своих соотечественников, как в открытом бою, так и в политических играх. Заняв позиции на самой вершине власти, они в короткие сроки, расправились с каменными людьми Фаэтона, при помощи «Апокрифа», одним махом прекратив войну трех тысячелетий, но сделавшим расу Атлантов на долгие годы беззащитными перед силой Черного Элементаля.

Не зараженная сильными эмоциями, все еще большая часть Атлантов, взбунтовалась. Волна возмущения среди большинства «чистого» населения системы первородных людей, всколыхнула общество, раскалывая, дробя его на части.

Многие понимали, что решение на использование оружия последней надежды, созданного против Черного Хранителя, который мог появиться в границах солнечной системы в любой момент, было принято под властью эмоций ослепшей от мании величия верхушкой Серого Ордена. Вспыхнула тяжелая, гражданская война «чистых» и «истинных»

– И чем же кончилась гражданская война Атлантов? – Сергей был помимо своих изначальных желаний предельно увлечен рассказом.

– Крахом, – коротко и ясно каркнул он, стремительно взмывая на самую верхушку дерева, – единая социальная система распалась. «Чистые» и «Истинные» просто ослабили друг друга до предела, сделав уязвимыми и слабыми. Атлантов становилось все меньше. За сотни лет великие армии превратились в отряды. Лазеры обратились в копья и луки. Кристаллы душ мельчали и слабли. Для дальнейшего ведения боевых действий во всю мощь заработали клонирующие машины, являя на свет самый удачный продукт искусственной эволюции – расу людей, которых Атланты прозвали Гиперборейцами. Симбиоз крови Атланта и крови Фаэтонца. Кристалла души Первородного и кристалла души Каменного человека. Уже при помощи людей, «чистые» и «истинные» решали, на чьей стороне окажется победа, все дальше и дальше отдаляясь от изначальной сути войны, делая ее смыслом жизни.

– Так что такое кристалл души, Ворон? – Сергея вновь заинтересовал часто проскальзывающий в повествовании термин, – боюсь без разъяснения этого нюанса твой рассказ все-таки, так и останется незавершенным. Мне необходимо оперировать этим понятием, чтобы составить полноценную картину о мире, в котором я живу.

– Сказать тебе по секрету простую истину, мой друг? – Ворон тихо посмеялся над наивностью вскочившего в порыве эмоций, Сергея, – полноценную картину о мире по сей день не могу составить даже я. Истина не постижима в своей сути. Абстрактное понятие. Как горизонт. Он вроде бы есть, но дойти до него невозможно. Ты можешь дойти до какой-либо намеченной точки, но полоса между небом и землей так и останется на прежнем месте – далеко впереди идущего.

– Но все же… – Велесов, заинтригованный как ребенок обещанным подарком, продолжал настаивать на своем, – ты обещал объяснить.

– Хорошо! – Ворон величаво взмахнул крыльями, расправляя каждое перо, на кончиках которых тихо мерцал туман, невидимый при стандартном положении птицы, – и это будет последнее, что я расскажу сегодня. Твое спасение и затянувшаяся повесть утомили мое физическое тело, от которого я, признаться честно, отвык.