Живая тьма

Квинтэссенция мрака
Иван VeganaMaia Вологдин

Вадим Таршин – обычный человек, чья молодость пришлась на злополучные для России, девяностые годы. Сотрудничество с преступниками привело к большой трагедии – смерти любимой жены. Попытка отомстить – к собственной смерти. Для многих конец жизни является концом истории. Но в этой книге смерть – это только начало. Начало великого мщения за поруганную честь, за жизнь и здоровье любимых людей.

Часть 1. Человеческая жизнь

Глава 1. Начало истории

Сибирь…

Великое, поражающее воображение, пространство необъятных лесов, крутобоких холмов, могучих рек и ледяных озёр, которое раскинулось от каменистых хребтов Уральских гор и до холодных вод Тихого океана.

Тысячекилометровые расстояния изучены по настоящий день не полностью. Небольшой географический ореол научной исследованности, робко расходящийся в стороны от Транссибирской магистрали и от обочин нескольких федеральных трасс, непременно заканчивается на окраинах отдалённых, полупустых деревень. Данный ореол еще худо-бедно картографирован, но стоит пытливому исследователю еще хоть немного внедриться вглубь территории, и он непременно погрузится в мир неизвестности и скрытых таинств.

Конечно, информацию об узких, просёлочных, незаасфальтированных дорогах, извилистых лесовозных трактах и звериных тропах можно выспросить у местных старожилов или, на свой страх и риск ознакомиться с размытыми спутниковыми снимками, однако стоит реально отправиться в путь, и путешественник столкнётся с сотнями неизведанных мелочей, составляющих суть Сибири.

История региона также неоднозначна. Большинство моих соотечественников начинает изучать минувшие века Сибирского края с момента правления великого и ужасного Ивана Грозного, который (если верить одной из легенд), лично отправил в далёкий поход славную ватагу удалого Ермака. Я же считаю, что эту точку зрения в корне неправильной, так как задолго до прихода казаков здесь существовала богатая культура коренных народов севера – тофаларов, чукчей, эвенков, хантов, якутов, бурятов и многих других.

Стоит ещё чуть глубже погрузиться в краеведение и начинает казаться, что немногочисленные, хорошо обученные рати местных князцов, ханов или вождей, облачённые в добротные костяные доспехи и вооружённые по стандартам первобытного строя, бродили здесь еще со времён легендарной эпохи единого материка – Пангеи. Возможно, бродят где-то и по нынешний день на просторах миллионов квадратных километров неизученной суши, сторонясь непонятного для них, современного человечества.

Переплетение объектов из разных веков в данном регионе уникально. Забытые, древние стойбища мирно соседствуют с ржавой проволокой сгинувших лагерей ГУЛАГА. Узкоколейки, ведущие в чащу, утыкаются в отвалы руды, которые разрабатывались еще в имперские времена царской России. Заросшие аэродромы Ленд-лиза грустно смотрят узкими бойницами дзотов вслед современным, атомным ледоколам, проплывающим по ледяному океану.

Чего только не притаскивают из своих вылазок опытные, пронырливые охотники, возвращаясь из непролазных дебрей тайги! Если знать, где искать, то можно обнаружить всё что угодно – от пучков драгоценных проводов, упавших на землю вместе с отработанными ступеньками ракет, до бивня мамонта, вымытого паводком на берегу какой-нибудь небольшой, безымянной речки. Но чтобы стать обладателем найденного клада, нужно приложить титанические усилия – все припасы, любую добычу охотнику приходиться нести на себе, порой, по нескольку десятков, а то и сотен километров. От этого ценности очень разнятся. Что для коренного жителя весомей злата, то для современного человека может показаться пустяком и наоборот.

Уникальное мышление, самобытную философию скрывает культура древних народов. Носителем сокровенных знаний не может являться отдельно взятый человек – нет способов хранить информацию подобным образом, учитывая практически полное отсутствие письменности до прихода Страны Советов в эти края. Легенды передаются из уст в уста, от поколения к поколению и являются ценнейшим, племяобразующим духовным основанием, позволяющим держаться на плаву в самые суровые годы.

Как уже сказано выше, письменных носителей информации практически нет (если не считать примитивные, наскальные рисунки в пещерах и на скалах). Однако есть ревностные хранители легенд. Хранители древних сил. И этими людьми, в любом племени, были уникальные личности, посвятившие себя изучению духовных сфер – Шаманы Северных народов.

Следует упомянуть, что особая роль в этих первобытных обществах, была отдана именно им. Странные люди, облачённые в шкуры зверей, обвешанные диковинными украшениями и побрякушками, являлись важными членами любого племени. Присутствие шамана вносило элемент одухотворённости в суровый жизненный уклад северных людей, однако не избавляло «духовное лицо» от земных неурядиц, дел и проблем.

Среди коренных народов севера практически никогда не было трепетного отношения к труду шамана. Не было его привилегированного выделения из общего числа рядовых жителей племени в быту и охоте. Первобытные «духовные» люди, наравне с соплеменниками разделяли все тяготы общего пути, лишь на короткий срок исполнения обрядов (по местному – камлания), облачаясь в ритуальные одежды и приобретая особый статус. Являясь посредниками между миром живых и миром мёртвых, они довольно успешно лечили больных, искали заблудших, врачевали души отчаявшихся. Черпая свои умения, способности и познания в природной силе, они отождествляли силы её с проявлением на земле воли сгинувших Богов, чьи имена ныне сокрыты мраком временного забытья.

В окружающей их природе шаманы явственно видели то, от чего современный человек старательно отводит глаза, считая предрассудками, пережитками прошлого. Природа правильно представлялась «духовным» людям живым, многоликим существом, проявляющим себя как в малом – в каждой травинке или птице, так и в большом – тайге, солнце и пляшущих звёздах. По мнению шаманов, все эти явления неизменно влияли на жизнь человека и где-то глубоко в душе, мне хотелось бы полностью разделить эту точку зрения, однако научное восприятие мира немного мешает автору данной книги полностью погрузиться в верования коренных народов.

Правоту или ошибочность шаманских суждений, на практике, проверить очень легко. Если, хоть на время, усмирить истеричную суету перегруженного мозга и, замерев в бездвижности прислушаться к тишине глубокого леса, в том месте, докуда не доносятся звуки гудящих моторов вездесущих автомобилей, то непременно начнёшь подмечать наивное желание природы пообщаться с тобой. Любое дуновение ветерка или шелест листвы, достигший границ обострённого восприятия – и отважившийся человек понимает, что лесные чащи начинают с тобой степенный разговор, который современник, всецело погруженный в социум, не может понять из-за своего цивилизованного скудоумия.

Насколько глубоко может зайти эта безмолвная беседа? Никто не знает. Временное восприятие тайги и простого смертного настолько разное, насколько это можно представить. Что для леса миг, то для человека целая жизнь. Возможно, в этом и заключается сила шаманов – умение взаимодействовать с временными потоками, чтобы чётко расслышать слова целой Вселенной.

Шаманы могут, умеют и, что самое важное, практикуют подобные разговоры по настоящий день, поэтому являются воистину необычными людьми, посвященными в тайные знания. Нечета великому количеству шарлатанов, заполонивших планету Земля!

Ведая силы природы и следуя её подсказкам, шаманы, испокон веков могли точно подметить и места сосредоточения особой силы природы. Энергетика в таких точках зашкаливает, невидимо вырываясь фонтаном сквозь земную твердь, позволяя совершать обряды такой силы, что легенды о них по настоящий день передаются народной притчей, из уст в уста, в племенах северян и легендах пришедших сюда русских.

Если верить ряду эзотерических учений, то к великому счастью, фундаментом мироздания является хаос, а не мёртвый, неподвижный, статичный покой. Практически все древние трактаты, разнообразных религий и учений, в унисон утверждают простую истину – в хаосе возникла жизнь. В любом движении сокрыта дорога к переменам. Там, где покой – только запустение и смерть. Минус хаоса, однако, состоит в том, что он может ненароком стереть, перемешать и до неузнаваемости изменить ранее устоявшиеся системы, лояльно настроенные по отношению к мыслящему индивиду. Весь Сибирский социум есть яркое отражение процесса вынужденного преображения.

Великий хаос верований, взглядов и суждений в умах людей, вызванный вышеупомянутым переплетением эпох, проник на территорию Сибири намного позже пришествия казаков. Если быть точным, то в начале XX века.

Советский Союз ворвался на территорию ледяных просторов множеством небольших, типовых городов, где дома редко вырастали выше пятых этажей, из-за особенностей болотистой или промёрзлой почвы. Пора великих, послевоенных строек плодила полустанки, деревни, сёла, разбрасывая щедрой рукой свободного, рабочего человека (либо рукой бесправного зека, если отринуть браваду и ненужную пропаганду) небольшие, жилые места для первопроходцев. Данные наполовину вахтовые поселения, если везло, со временем разрастались до размеров небольшого муниципалитета тысяч на двадцать – тридцать жителей.

В одном из таких городков – Медведьевске, что располагался на северной территории Иркутской области, практически на границе с республикой Якутия, и произошла эта странная история, на долгие годы ставшая легендарной.

К моменту основного развития легенды, Советский Союз только что прекратил своё существование, распавшись на ряд якобы дружеских стран, что сильно потрясло всё постсоветское сообщество чередой неожиданных и страшных перемен.

Глава 2. Дикие девяностые годы

А меж тем, времена настали действительно суровые…

«Дикие», девяностые годы, чёрной волной поглощали устоявшийся уклад трудящегося человека. Рыночные отношения давили и душили простого гражданина, выводя на пьедестал успеха чёрные личности и натуры – страшных, решительных, предприимчивых людей. Полная переориентация ценностей испортила, извратила поколение «советской оттепели». Нововведения мигом превратили большинство вчерашних юношей и девушек, следовавших, исключительно по зову сердца, на север за «таёжной романтикой» и «рассветами над Ангарой», в забитых, серых, потерявшихся и обманутых неудачников с весьма неопределённым будущим.

Слово «Сибиряк», некогда означавшее хороший заработок и уважаемый в обществе статус, после развала СССР не просто потеряло былое значение, а стало синонимом человеку, живущему в захолустье. Лишь некоторые смогли приспособиться к совершенно незнакомым ранее условиям существования. Они и стали той печально знаменитой основой тому социальному явлению, которое впоследствии назовут «новыми русскими».

Стоит ли винить новых русских за избранный ими образ жизни? Думаю, что нет.

Жизнь наполнилась миллионами соблазнов, которые были раньше доступны только избранной партийной верхушке. Теперь казалось, что все блага мира могли в одночасье оказаться в руках простолюдина, стоило только заработать на них… или отобрать у тех, кто уже заработал чуть ранее.

Великий Советский Союз, казавшийся нерушимой, монолитной махиной, так и не выстроив социализм, только что, на их глазах распался на 15 независимых государств и после первых выстрелов по Белому Дому, огромная территория страны окончательно погрузилась в пучину беспорядков, неопределённости и хаоса. Нужно было выживать. И, как известно по закону естественного отбора – выживает только сильнейший. Это и предопределило дальнейшие, весьма трагичные события по всей стране.

Быстрее всего новая данность почувствовалась в столице, а также в областных или районных центрах, однако на окраинах, в маленьких городках, сёлах и деревнях последствия этого грандиозных перемен практически не ощущались на протяжении нескольких месяцев. Это объяснялось тем, что быт северян и без того был полон трудностей, чтобы хоть как-то болезненно или активно реагировать на ошеломляющие новости, доносящиеся с Европейской части Родины.

Полностью, новая эпоха почувствовалась, когда один за другим стали закрываться градообразующие предприятия или колхозы погружая небольшие населённые пункты в тягостное болото полной неопределённости. Медведьевск не стал исключением в череде неизбежных процессов деградации.

По началу, не придал особого значения распаду Советского Союза и основной герой этой истории – Таршин Вадим Сергеевич, который в октябре 1993 года скромно отпраздновал своё двадцатипятилетие. Молодой мужчина, окончив местное железнодорожное ДЦО, работал обычным слесарем подвижного состава, даруя вторую жизнь старым тепловозам, в одном из локомотивных депо большого железнодорожного узла, которым являлся городок Медведьевск.

Среднего роста, крепкого телосложения, русоволосый, плотно сбитый мужчина не был эталоном мужской красоты, но улыбчивость, остроумие, яркий блеск голубых глаз, а также умение играть на гитаре и увлечение лёгкой атлетикой, сделали его объектом любовных воздыханий многих окрестных красавиц. Следует признать, что, несмотря на притягательную внешность Вадима и доступность лёгких утех, все девичьи желания и устремления были тщетны – со школьной скамьи в сердце подростка вошла только одна любовь. И этой любовью всей жизни была его будущая молодая жена.

Познакомились случайно, как говорят, по воле судьбы. В десятом классе, при перераспределении ранее устоявшихся ученических коллективов, возникли совершенно новые классы, объединённые по принципу предрасположенности к тем или иным наукам. И Дубровина Алена, и Таршин Вадим попали в класс с гуманитарным уклоном. Общая парта, поначалу сделала их хорошими друзьями. Несколько позже, с развитием общения, общий труд и общие интересы зародили в молодых людях чувство более глубокой, любовной привязанности.

Забегая немного вперёд, следует рассказать, что Вадим был счастлив в браке. Поэтому отказывался замечать других девиц. Конечно, иногда где то глубоко внутри просыпался внутренний мужской дьяволёнок, начиная трогать похотливые струны души, дабы разрушить решительность Таршина быть верным жене до конца своих дней, однако советское воспитание, умение держать себя в руках и незаурядного размера воля, позволяли Вадиму быстро отгонять внутреннего смутьяна прочь. Нужно сказать, что и жена отвечала ему полной взаимностью.

На момент начала повествования, его спутница жизни – Таршина (в девичестве Дубровина) Алёна Александровна, отставала от мужа в возрасте всего на год, что не помешало ей в столь трудное время, чуть ранее начала этой истории, подарить молодому мужчине чудесную дочку Василису. Молодая, ответственная и деятельная мама уже восьмой месяц кряду находилась в декретном отпуске и дико изнывала от безделья. С ребёнком ей очень хорошо помогала родная мать – Ольга Александровна, довольно дородная, крепкая женщина средних лет, а также мама Вадима – Надежда Петровна, являющаяся классической, худой и строгой учительницей предпенсионного возраста.

Держаться на плаву молодой семье позволяла двухкомнатная квартира, доставшаяся в подарок от отца Вадима – почётного строителя Михаила Владимировича Таршина, на которого он был похож как две капли воды, а также небольшая дача, в шесть соток земли. В весенне-летний период на загородном участке и Алена, и Вадим неизменно высаживали картошку, которая всё чаще становилась неизменной основой рациона молодой пары. При всех своих выдающихся внешних данных, Алёна никогда не отказывалась от грязной работы будучи, по сути, простой девчонкой из глухой деревеньки Медведьевского района, откуда в своё время Ольга Александровна, удачно женившись на молодом инженере Александре, смогла вырваться в районный центр. При этом следует отметить, что на момент женитьбы Ольги и Саши, Алёне было три годика. Как и где Ольга Александровна нагуляла столь прелестную дочурку – это тайна покрытая мраком.

Впрочем, отчим, который из-за природных особенностей не мог иметь детей, полюбил её как родную, подарив своё отчество и фамилию.

Вот кого природа наградила внешностью – так это Алёну! Стройная, как березка, русоволосая обладательница длинной косы и огромных, голубых глаз, была, будто бы списана с одноименной картины Васнецова, будоража своим исконно русским образом сознание подростков, сверстников и мужчин, в том числе намного её старших.

Подростковая любовь к ней была отдельной темой для пересудов в небольшом городе Медведьевске, так как до родов Алёна Александровна довольно успешно поднималась по карьерной лестнице в местной образовательной школе, со звучным номером «101». Поводов Алёна не давала, однако буквально все ученики старших классов, в которых она преподавала русский язык и литературу, были поголовно влюблены в прекрасную учительницу. От того, с уходом Алёны Александровны в декрет, и оценки по данным предметам, среди мужской части, резко поползли вниз.

Беременность, прошедшая легко в здоровом, закалённом теле молодой женщины, никак не отразилась на внешних данных красавицы, а поэтому сильный пол по-прежнему мечтательно смотрел ей вслед, когда она в лёгком, ситцевом платье, гуляла с коляской по тенистым улицам маленького города.

Были и попытки ухаживаний. Впрочем, воздыхания мужчин были тщетны на протяжении всего времени отношений пары. Как уже говорилось выше – Алёна, в отличие от большинства девушек и женщин, населявших Медведьевск, была безукоризненно предана своему мужу. Даже два года, которые Вадим провёл в армии, не сломили её решимость дождаться возлюбленного – никакие подарки, никакие знаки внимания не могли смутить верное сердце девушки, а поэтому служил Таршин легко, отдавая долг своему Отечеству в выстуженных степях Забайкальского края, на границе с Китаем. Вещественным напоминанием о времени вынужденной разлуки, теперь являлась лишь большая стопка писем, запертая в старинный комод и пара фотографий, сделанных на контрольно пропускном пункте военной части во время свидания (ну и шрам, пересекающий коротко стриженую голову Вадима, доставшийся в подарок от старослужащего в самом начале военной службы).

Как уже становится понятно из написанного выше, жила молодая семья небогато, но достаточно счастливо.

Столь подробная завязка истории, возможно, к данному моменту уже порядком утомила потенциального читателя. Пусть так! В своё оправдание скажу лишь то, что жизнь среднестатистической семьи, столь въедливо раскрываемая мной перед вами, имеет свою цель. Я хочу, чтобы вы поверили в реальность существования этих людей и как следствие – в реальность событий необычайных, случившихся несколько позже.

Таршины крутились, как могли, при посильной помощи родителей, не жалуясь на быт и условия. В планах у Вадима было выучиться на помощника машиниста и купить ещё одну дачу по соседству, у Алёны – вернуться в родную школу.

Казалось бы – типовые условия, типовые мечты и типовая семья. Прожили бы как все и, не нарушая установленные свыше, социальные возрастные нормы, тихо сошли в могилу, так ничем особо и, не отметившись на планете Земля. Так бы непременно и было, если бы внутренний мир Вадима не обладал рядом особенностей, выгодно сочетаясь с пытливым умом. С малолетства, под влиянием отца, молодого мужчину терзало сразу несколько страстей – любовь к истории и странная любовь к необычной науке – эзотерике.