История одного города

История одного города
Иван Сергеевич Тургенев

В 1860-е годы отношение Тургенева к Щедрину постепенно меняется; он признает значение творчества сатирика и пишет в «Воспоминаниях о Белинском» (1869), перечисляя лучших писателей этого времени: «Как бы порадовался он <Белинский> поэтическому дару Л. Н. Толстого, силе Островского, юмору Писемского, сатире Салтыкова, трезвой правде Решетникова!».

«История одного города» с первых же ее очерков вызвала восхищение Тургенева. 27 января (8 февраля) 1870 г. он писал Анненкову: «Во втором нумере „Отечественных записок“ я уже успел прочесть продолжение „Истории одного города“ Салтыкова и хохотал до чихоты. Он нет, нет, да и заденет меня; но это ничего не значит: он прелестен».

Иван Сергеевич Тургенев

История одного города. Издал М. Е. Салтыков. С.-Петербург, 1870

History of a Town. Edited by M. E. Saltykoff, (Istoriya odnogo goroda.) St.-Petersburg, 1870

This is a book which in spite of its eccentricity, an eccentricity even running somewhat into caricature, will not only be read with pleasure by lovers of humour and of satirical verve, but will doubtless be taken into consideration by the future historian of the changes through which the face of Russian society has passed during the last hundred years. Its author, who usually writes under the name of Stchedrine, but whose real name is Saltykoff (a descendant, by the way, of the ancient family of Moscow Boyars of that name), after having, like many other writers suspected of propagating liberal opinions, undergone his time of persecution and of exile under the Emperor Nicholas, acquired a great deal of popularity by the publication, some fifteen years ago, of a series of sketches called Scenes of Provincial Life (Gubernskie Ocherki), in which he lashed with indomitable vigour the numerous abuses then current under the name of Government and Justice.

Saltykoff’s manner as a satirist somewhat resembles that of Juvenal. His laughter is bitter and strident, his raillery not unfrequently insulting. But, as we have already said, his violence often assumes the form of caricature. Now there are two kinds of caricature: that which exaggerates the truth, as with a magnifying glass, but which never entirely alters its nature, and that which more or less consciously deviates from the natural truth and proportion of fact. Saltykoff indulges in the first kind only, the only admissible one. It is the natural consequence of his character: kind and sensitive at bottom, but superficially rude. At the same time he is very delicate in his perceptions, which have something of instinct and divination about them. He has read much, and above all he has seen much. In fact he knows his own country better than any man living. The History of a Town — which is in reality a sort of satirical history of Russian society during the second half of the past and the beginning of the present century, under the form of a burlesque description of the town of Glupoff, and of the governors who successively ruled over it from 1762 to 1826 – could not well be translated in its entirety, nor do I think that it could be understood or appreciated by a Western public. The «taste of the soil» is too perceptible, and the language too often runs into slang. Frequently too the author allows his fancy to run away with him in a manner quite preposterous. In the series of typical Governors of Glupoff (Dullborough), for instance, there is one who has for his head a p?tе de foie gras, which is eventually devoured by the «Marshal of the Nobility», a great gourmand and lover of truffles. Such absurdities as these, very possibly, have been introduced on purpose, in order to discomfit the overattentive or official reader.

There is something of Swift in Saltykoff; that serious and grim comedy, that realism – prosaic in its lucidity amidst the wildest play of fancy – and, above all, that constant good sense – I may even say that moderation – kept up in spite of so much violence and exaggeration of form. I have seen audiences thrown into convulsions of laughter by the recital of some of Saltykoff’s sketches. There was something almost terrible in that laughter, the public, even while laughing, feeling itself under the lash. I repeat that the History of a Town could not be translated as it stands, but I think that a selection might be made out of the different forms of its Governors which pass before the reader’s eyes, sufficient of give an idea to foreigners of the interest excited in Russia by a strange and striking book – one which, under a form necessarily allegorical, offers a picture of Russian history which is, alas! too true. More particularly I would call attention to the sketch of the Governor Ugrium-Burcheeff, in whose face every one has recognised the sinister and repulsive features of Arakcheeff, the all-powerful favourite of Alexander I during the last years of his reign.

Ivan Tourguеneff

Перевод

Вот книга, которую, несмотря на ее эксцентричность, переходящую местами даже в карикатурность, не только будут с удовольствием читать любители юмора и сатирической verve[1 - страстности (франц.).], но несомненно примет во внимание и будущий историк перемен, преобразивших за последние сто лет физиономию российского общества. Автор ее, пишущий обыкновенно под именем Щедрина, но в действительности носящий имя Салтыкова (к слову сказать, потомок древнего рода московских бояр), был подобно многим другим писателям заподозрен в распространении либеральных идей и испытал свою долю преследований и ссылки при императоре Николае. Позднее он приобрел широкую известность, опубликовав лет пятнадцать назад серию рассказов под названием «Губернские очерки», в которых с неукротимой силой бичевал многочисленные злоупотребления, царившие тогда под именем Власти и Правосудия.

Своей сатирической манерой Салтыков несколько напоминает Ювенала. Его смех горек и резок, его насмешка нередко оскорбляет. Но, как мы уже сказали, его негодование часто принимает форму карикатуры. Существует два рода карикатуры: одна преувеличивает истину, как бы посредством увеличительного стекла, но никогда не извращает полностью ее сущность, другая же более или менее сознательно отклоняется от естественной правды и реальных соотношений. Салтыков прибегает только к первому роду, который один только и допустим. Это – естественное проявление его характера, в котором внутренняя доброта и чувствительность скрыты под внешней суровостью. В то же время он обладает настолько тонкой восприимчивостью, что даже способен к интуитивному прозрению. Он много читал, а главное, много видел. Действительно, он знает свою страну лучше, чем кто бы то ни было. «История одного города» – это в сущности сатирическая история русского общества во второй половине прошлого и в начале нынешнего столетия, изложенная в форме комического описания города Глупова и начальников, последовательно правивших им с 1762 по 1826 г.

Целиком перевести ее невозможно, и западная публика, я думаю, не поняла бы и не оценила бы ее. Местный колорит здесь слишком силен, а язык слишком часто сбивается на жаргон. Часто также автор дает полную волю своему воображению и доходит до совершенных нелепостей. Так, например, в ряду типичных градоначальников Глупова есть один, у которого вместо головы – p?tе de foie gras[2 - паштет из гусиной печенки (франц.).]; в конце концов ее пожирает предводитель дворянства, большой gourmand[3 - гурман (франц.).] и любитель трюфелей. Весьма возможно, что подобные нелепицы введены с умыслом, чтобы сбить с толку слишком бдительного или чиновного читателя.

В Салтыкове есть нечто свифтовское: этот серьезный и злобный юмор, этот реализм, трезвый и ясный среди самой необузданной игры воображения, и особенно этот неколебимый здравый смысл (я бы даже сказал – сдержанность), сохраняемый несмотря на неистовства и преувеличения формы. Я видел, как слушатели корчились от смеха при чтении некоторых очерков Салтыкова. Было что-то почти страшное в этом смехе, потому что публика, смеясь, в то же время чувствовала, как бич хлещет ее самое. Повторяю, «Историю одного города» нельзя перевести полностью, но я думаю, что из вереницы городничих, проходящих перед глазами читателя, достаточно было бы отобрать несколько типов, чтобы дать иностранцам представление о том интересе, который возбудила в России эта странная и поразительная книга, представляющая в аллегорической по необходимости форме слишком верную, увы! картину русской истории. В особенности я хотел бы обратить внимание на очерк о городничем Угрюм-Бурчееве, в лице которого все узнали зловещий и отталкивающий облик Аракчеева, всесильного любимца Александра I в последние годы его царствования.

Иван Тургенев

Примечания

Впервые опубликовано: The Academy (Лондон), 1871, № 19, March 1, p. 151–152, с подписью: Ivan Tourguеneff. Перепечатано: Рус Пропилеи, т. 3, с. 219–222. Первый русский перевод: Книжки Недели, 1897, апрель, с. 8–10[1 - Другой русский перевод (Н. М. Гутьяра) с цензурными изъятиями: Орловский вестник, 1899, № 115, 1 мая, с. 2; перепечатан: СПб Вед, 1899, № 119, 4 (16) мая, с. 1.].

В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, Сочинения, т. 12, с. 169–172.

Автограф неизвестен.

Печатается по тексту первой публикации.

Отношение Тургенева к М. Е. Салтыкову-Щедрину претерпело значительную эволюцию. В пору издания сатириком «Губернских очерков» (1856–1857) взгляд Тургенева на его творчество был резко отрицательным. «…если г. Щедрин имеет успех, – писал Тургенев 8 (20) марта 1857 г. Е. Я. Колбасину, – то, говоря его словами, писать уже не для че. Пусть публика набивает себе брюхо этими пряностями». На следующий день он сообщал П. В. Анненкову свое впечатление от «Губернских очерков»: «А г. Щедрина я решительно читать не могу <…> Это грубое глумление, этот топорный юмор, этот вонючий канцелярской кислятиной язык…» (см. также письма к В. П. Боткину от 17 февраля (1 марта) 1857 г. и к Л. Н. Толстому от 25 ноября (7 декабря) 1857 г.).

В 1860-е годы отношение Тургенева к Щедрину постепенно меняется; он признает значение творчества сатирика и пишет в «Воспоминаниях о Белинском» (1869), перечисляя лучших писателей этого времени: «Как бы порадовался он <Белинский> поэтическому дару Л. Н. Толстого, силе Островского, юмору Писемского, сатире Салтыкова, трезвой правде Решетникова!» (наст. изд., т. 11).

«История одного города» с первых же ее очерков вызвала восхищение Тургенева. 27 января (8 февраля) 1870 г. он писал Анненкову: «Во втором нумере „Отечественных записок“ я уже успел прочесть продолжение „Истории одного города“ Салтыкова и хохотал до чихоты. Он нет, нет, да и заденет меня[2 - Е. И. Покусаев считал, что Тургенев обнаружил в главе «Войны за просвещение» обличение той самой «цивилизации», которую он пропагандировал устами Потугина в «Дыме» (Покусаев Е. И. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина. М., 963, с. 55). По мнению А. П. Могилянского, Тургенев нашел в этой главе скрытое пародирование некоторых страниц «Призраков» (см.: Т, ПСС и П, Письма, т. 8, с. 498).]; но это ничего не значит: он прелестен». В письме к И. П. Борисову от 1 (13) апреля 1870 г. Тургенев называет «Историю одного города» «преуморительной вещью».

В том же году в письме от 30 ноября (12 декабря) к Салтыкову, который прислал ему «Историю одного города», Тургенев высказал некоторые суждения, получившие в дальнейшем развитие в английской статье: «Душевно благодарю Вас за память обо мне и за великое удовольствие, которое доставила мне Ваша книга: прочел я ее немедленно. Не говоря уже о прочих ее достоинствах, эта книга в своем роде драгоценный исторический материал, который ни одним нашим будущим бытописателем обойденным быть не должен. Под своей резко сатирической, иногда фантастической формой, своим злобным юмором напоминающей лучшие страницы Свифта, „История одного города“ представляет самое правдивое воспроизведение одной из коренных сторон российской физиономии…»

В 1870–1880-е гг. Тургеневу были уже вполне ясны масштабы творчества Салтыкова-Щедрина, которому он писал 9 (21) апреля 1873 г.: «Вы отмежевали себе в нашей словесности целую область, в которой Вы неоспоримый мастер и первый человек», и 12 (24) сентября 1882 г.: «…Вы Салтыков-Щедрин, писатель, которому суждено было провести глубокий след в нашей литературе – вот Вас и ненавидят – и любят, смотря кто». «Как сатирик он не имеет себе равного», – говорил Тургенев М. М. Ковалевскому о Салтыкове-Щедрине (Минувшие годы, 1908, № 8, с. 14), а в разговоре с С. Н. Кривенко в 1881 г. заметил о сатирике: «Знаете, что мне иногда кажется: что на его плечах вся наша литература теперь лежит» (Революционеры-семидесятники, с. 236).

15 (27) мая 1879 г. Тургенев прочел на литературно-музыкальном утре в пользу русской колонии в Париже «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»[3 - См. об этом в воспоминаниях А. Н. Луканиной. – Сев вестн, 1887, № 3, с. 64.], а в 1881 г. явился инициатором издания трех сказок Салтыкова-Щедрина во французском переводе[4 - Ковалевский М. Воспоминания о И. С. Тургеневе. – Минувшие годы, 1908, № 8, с. 14.].

27 февраля ст. ст. 1871 г., встретясь с Салтыковым-Щедриным в Петербурге на вечере в пользу французов, раненных во франко-прусской войне, Тургенев подарил ему оттиск своей статьи из «The Academy». Этот эпизод настолько запомнился Салтыкову-Щедрину, что в конце жизни он рассказывал о нем Л. Ф. Пантелееву[5 - Пантелеев Л. Ф. Воспоминания. М., 1958, с. 451–452.].

Информация об опубликовании в «The Academy» «небольшой статейки И. С. Тургенева по поводу книги Салтыкова (Щедрина) „История одного города“» появилась в «Русском архиве» (1872, № 3–4, столб. 776–777).

Условные сокращения

Архивохранилища

Bibl Nat – Национальная библиотека (Париж).

ГБЛ — Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина (Москва).

ГИМ – Государственный исторический музей (Москва).

ГПБ – Государственная публичная библиотека имени M. E. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).

ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (Ленинград).

ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).

ЦГАОР – Центральный государственный архив Октябрьской революции (Москва).

ЦГИАЛ – Центральный государственный исторический архив (Ленинград).

Печатные источники

Алексеев – Алексеев М. П. И. С. Тургенев – пропагандист русской литературы на Западе. – В кн.: Труды Отдела новой русской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. Вып. 1, с. 37–80.

Анненков – Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960.

Анненков и его друзья – П. В. Анненков и его друзья. СПб., 1892.

Антокольский – Марк Матвеевич Антокольский. Его жизнь, творения, письма и статьи / Под ред. В. В. Стасова. СПб.; М.: изд. т-ва М. О. Вольф, 1905.

Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1953–1959, т. I–XIII.

Б-ка Чт – «Библиотека для чтения» (журнал).

Богдановы – Богдановы Л. Я., Б. В. Родной край в произведениях И. С. Тургенева. Орел, 1959. (Государственный музей И. С. Тургенева).

Боткин и Т – В. П. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка 1851–1869. По материалам Пушкинского Дома и Толстовского музея. Приготовил к печати Н. Л. Бродский. М.; Л.: Academie, 1930.

Вольф, Хроника – Вольф А. И. Хроника Петербургских театров с конца 1826 до начала 1881 года. СПб., 1877–1884, ч. I–III.

Герцен – Герцен А. И. Собр. соч.: В 30-ти т. М.: Наука, 1954–1965.