Рауит

– Можешь показать?

– Обойдешься. Самому скоро сделают, если оправдаешь ожидания.

– Не подскажешь, когда тут обед? – спросил я, ощущая уже не легкий голод.

– Пошли, – сказала Суури.

Она отвела меня в то место, где племя готовило еду. Кухня под открытым небом, десяток облагороженных костров. На одном из них жарились крупные куски мяса, чей запах только усилил мой голод. Пару таких кусков мы с ней вместе и съели и пошли дальше осматривать владения племени. В основном их жилища были вырублены в пещерах, но также они шили палатки для походов на охоту. Правда, у этих палаток не было каркаса, каркасом служили деревья и подручные средства.

Я успел за тот день познакомиться почти со всеми. Находясь вдали от цивилизации, я был поражен тем, как это племя жило среди всей этой дикой природы. Самым развитым благом было оружие. Клинки, ножи, стрелы – все были искусно выкованы и наточены. В их лезвиях можно было рассмотреть себя как в зеркале. Иглы они тоже делали, как и ткани, которые к тому же подвергались окраске.

Место, служившее кузницей, находилось в пещере рядом с рекой. Огонь внутри нее почти никогда не гас, поддерживая жар внутри. Роль наковальни выполнял камень светло-серого цвета, имеющий нереально гладкую поверхность. Готовое оружие хранилось в мешках, набитых сухой травой.

В нескольких километрах вниз по реке находилось производство ткани и одежды из этой ткани. В основном этим занимались женщины, которые обрабатывали кожу и пряли. Рядом располагались три пещеры. В центральной хранили готовые куски и бежевые комки, похожие на вату, из которых делали нити. В правой находились резервуары с краской. Всего четыре цвета: черный, коричневый, оранжевый и красный. Изначально же ткань получалась бежевой.

Место, где я впервые пришел в себя, оказалось чем-то вроде больничной палаты. Травы, которые висели внутри, использовались как лекарства, а собирал их Лойчику, который следил за моим состоянием. Ева, которой он дал имя Суури, стала его ученицей. Ей повезло больше чем мне, как оказалось, она была сильна в ботанике.

Я обошел несколько километров их владений, даже не понимая, откуда во мне было столько сил. Ступни начали привыкать к каменистой поверхности, по которой мне в основном приходилось передвигаться. В лесах не было троп, по которым можно было ориентироваться. Уже был вечер, солнце почти село. Мы разместились у костра недалеко от реки, жарили на огне рыбу, которую поймали пару часов назад.

– Уже скоро можно будет есть, – произнесла Суури, завязывая коричневый кусок ткани на своей голове.

– Давно же я не ел еду, приготовленную на костре, – сказал я, уставившись на языки пламени.

В тот момент я почему-то был счастлив. Я был далеко от дома, мне чуть не перерезали горло, еще утром мне пришлось прыгнуть с высокой скалы. И, конечно, теперь меня звали Аорин. С новым именем начиналась новая жизнь. Мне почему-то было спокойно, я не хотел возвращаться, я хотел что-то себе доказать. Я посмотрел на Суури. Теперь был виден ее лоб, большая часть волос скрывалась за тканью, и только сзади мотались зеленые концы.

– Курить хочу, – прошептал я себе под нос.

– А меня раздражал запах сигарет.

– От тебя тоже странно пахло.

– Это пахло лекарствами. Я сама рада, что избавилась от этого запаха, – объяснила она.

– Ты на себя что-то пролила или сбежала из больницы? – спросил я.

– Я не хочу об этом говорить.

– А я просто сходил на кладбище. Недавно умер мой друг, его похоронили на одном кладбище с моей матерью. А потом попал в неприятности, – сказал я и замолчал.

– Даже знать не хочу, – перебила она меня.

– Вредина, – вырвалось у меня.

– Ты мне в спящем виде больше нравился, – ответила она мне.

– Взаимно, Панк.

Рыба была готова, мы не стали медлить и приступили к ужину. Даже без специй и соли было вкусно, но костей было много, они были острыми и небольшого размера. Когда мой желудок был уже полон, курить все равно хотелось, и немного начинало клонить в сон. Суури тоже доела свою рыбу и подкинула веток в костер.

– Спать будешь под открытым небом? – вдруг спросила она меня.

– Кстати, да. А что с ночлегом? – уточнил я.

– Пошли, – сказала она, встала и поправила юбку.

Мы прошли мимо пещер, где производили ткани, зашли в лес, следуя сквозь растительность. Через несколько метров мы оказались у еще одной скалы. Она была низкой и широкой, хорошо скрывалась среди высоких деревьев, а на выступах заросла травой и плющом.

– Тебе придется спать здесь, – сказала Суури, указывая на крайний вход.

Я присмотрелся и заметил три пещеры, входы в которые закрывала плотная ткань, сливающаяся с цветом камней. Невооруженным взглядом было трудно понять, что эта скала стала чем-то вроде дома. Суури довела меня до входа, мы прошли через штору, служившую дверью. Внутри было темно, я осмотрелся, сверху оказалась небольшая дыра, сквозь которую пробивался звездный свет. Через какое-то время мое зрение привыкло к мраку, и я смог нормально ориентироваться внутри.

– Где ты? – сказал я, потеряв Суури из виду.

– Здесь, – послышался ответ.

Она стояла за мной, а в руках у нее откуда-то взялись два свертка. Я обернулся, она мне их протянула. Это оказались два плотных покрывала.

– Кровать сам себе сделаешь, – сказала она, указывая на гору сухой травы.

Я стал еще лучше видеть в темноте, пространство пещеры по углам было завалено камнями, сухой травой, небольшими бревнами и ветками. В центре было углубление, обложенное валунами. Суури подошла к нему, положила несколько веток, раздалось чирканье, и стало светлее от небольшого костра.

Теперь я мог разглядеть все вокруг себя, два куска ткани в моих руках оказались красного и бежевого цветов. Стены были далеко не ровными, а до потолка я мог достать рукой. В одном из углов лежал инструмент, похожий на кирку. Видимо, этим и вырубали эти комнаты.

– А ты где будешь спать? – спросил я Суури.

– Здесь, недалеко, ближе к лесу, – ответила она.

– Там такая же пещера?

– Ну, почти. Спокойной ночи, – сказала она и ушла, оставив меня одного.

Она, конечно, разожгла мне костер, но в нем было слишком мало веток. Я подбросил еще, погрел руки над языками пламени, положил свертки на первый попавшийся плоский камень и принялся создавать себе кровать. Я сгреб почти всю сухую траву, которую смог найти в углах этого помещения. Получился самый настоящий стог сена, только более плоский.

Уже сильнее хотелось спать, я расстелил два куска ткани сверху этого травяного матраса. Бежевый кусок был в роли простыни, а красный стал одеялом. Темно-алая ткань была украшена орнаментом, состоящим из элементов, похожих на следы диких животных. Некоторые следы явно принадлежали птицам.

Я подбросил еще веток в костер и завалился на получившуюся кровать. Подушки не было, моя голова лежала на руках. Я смотрел на каменный потолок, надежды на то, что я на следующий день проснулся бы в своей комнате, уже не было. Мою голову посещали мысли, что я больше не посещу могилу матери и не увижу своего отца. Но что-то подсказывало мне, что я находился на своем месте.

Последним человеком, о котором я думал, был Амин. Правильно ли я сделал, когда сжег те бумаги. Я наконец-то понял, что тогда мною двигала паника. Если бы не она, я, возможно, не оказался бы в пещере в широких штанах на совсем голое тело.

Я перевернулся на живот, уставился на догорающий костер и через некоторое время крепко заснул, ощущая запах сухой травы.

Глава 4

Я сидел в кафе на своем любимом месте в углу. Я пил кофе с мятным сиропом, крепкий напиток согревал мое горло. Это было одно из моих любимых мест в городе, там готовили очень вкусные блины. На столах лежали зеленые скатерти, на деревянных стенах висели оленьи рога и черные доски, на которых мелом было написано меню.

Напротив меня сидел мой друг, Амин. На нем была белая рубашка, верхняя пуговица которой была расстегнута. Он был рад меня видеть, а я словно и не знал, что недавно были его похороны. На моей голове не было волос, я был в своей новой футболке, а на моей шее были бинты, прикрывающие рану.

– Спасибо тебе. Ты мне очень помог. Я даже не знаю, чем отблагодарить тебя, – сказал мне Амин, скромно улыбаясь.