Рауит

Еще два дня мне пришлось пролежать в той пещере. Все это время Ева приносила мне еду. Хотя было видно, что она делала это не по своей воле. Приходила молча с куском мяса, завернутом в широкий лист, наливала мне воды из кувшина и уходила.

Еще мне пришлось пить какой-то странный отвар, который мне давал Лойчику. Теплая мутная вода пахла чем-то горьким, ее травяной вкус долго оставался у меня во рту. Мне становилось лучше, силы возвращались, хотелось курить. Я старался больше спать, надеясь, что после пробуждения окажусь у себя дома, а все эти приключения мне только приснились.

Иногда Лойчику с Евой говорили на непонятном языке. Я не мог понять ни слова, и зеленоволосая не желала мне больше ничего объяснять. Она, казалось, вписалась в это племя, а я еще не с кем кроме местного лекаря не был знаком.

Но одним утром я проснулся от удара ладонью по щеке. Это была Ева. Она стояла передо мной с недовольным лицом и держала в руках сверток, который протянула мне.

– Вставай, одевайся и пошли, – сказала она.

– Тебя тоже с добрым утром, – еще сонным голосом произнес я.

– Я должна показать тебе все, – продолжала она недовольно.

– Хорошо. Только не могла бы ты выйти на некоторое время. Или мне при тебе одеваться?

Она покинула пещеру, ничего мне не сказав в ответ. Если бы там была дверь, она бы хлопнула ею от злости. Я остался один и развернул сверток. В нем оказалась одежда местного народа. Такие же бежевые штаны как у Лойчику, оранжевый кусок ткани и длинный кожаный пояс.

Сначала я думал, что это легко надеть, но ошибался. Легко я залез только в широкие штаны, которые завязывались сзади под коленками и сбоку на поясе. Что делать с оставшимся куском ткани и поясом, я еще не мог разобраться. Но Ева вернулась как раз, когда я окончательно запутался.

– Может, поможешь? – спросил я.

– Тогда просто стой смирно, – сказала она.

Она ловко расправила оранжевую ткань и завязала ее на мне. Длинная полоса обработанной кожи обернулась вокруг моего пояса два раза, зафиксировав на мне всю эту одежду. Ева завязала последний узел и отправилась к выходу. Я пошел за ней и впервые увидел то, что было снаружи.

Мы находились высоко в горах среди скал, над нами висело голубое небо, по которому неторопливо плыли облака. Мои легкие наполнились воздухом, от которого у меня немного закружилась голова. Я посмотрел по сторонам, вокруг располагались леса и скалы. Среди деревьев плыл туман, кроме ветра ничего не было слышно. Природа поражала нетронутой красотой. Среди камней и стволов я заметил реку. По темно-синей поверхности воды плескались тихие волны, отражая сияющей рябью солнечный свет.

– Как здесь красиво, – подумал я.

– Ты прав, – раздался голос Лойчику сзади.

Мы с Евой обернулись, за нами стоял знакомый нам лекарь и курил странную трубку. Клубы дыма вырывались из его рта и самого курительного аппарата. Запахло чем-то горько-сладким, когда Лойчику приблизился.

– Я же сейчас молчал? – спросил я.

– Чтобы понимать, не всегда надо слышать. Суури[3 - Трава] это уже поняла, – сказал Лойчику и выдохнул густой дым прямо мне в лицо.

Моя голова сразу перестала кружиться, я почувствовал легкий голод. По моей спине пробежала дрожь, заставляя меня ощутить холод. До этого момента все было как во сне, но потом все внутри меня пробудилось.

– Мне тоже трудно это объяснить, – прошептала Ева, глядя на Лойчику.

– Тебе и не надо ему ничего объяснять. Он сам во все вникнет, – произнес лекарь и удалился куда-то в лес.

– Суури? – произнес я, глядя на Еву.

– Мне дали имя. Тебя это тоже ждет, если не убьют, – сказала зеленоволосая.

Сначала мы немного постояли рядом с пещерой и молчали, а потом пошли по склону вниз прямо к реке. Мои босые ноги чувствовали каждый камень, на который наступали. На Суури тоже не было обуви, но ее походка была увереннее.

– Мне почему-то кажется, что по дому ты не скучаешь, – сказал я.

– Так и есть. Мне здесь лучше.

– А как же твоя семья? Меня точно будут искать.

– У меня нет семьи, – ответила она.

– Понятно, – сказал я, опустив взгляд.

Мы прошли еще несколько метров молча. Потом мои ступни ощутили траву, которая сменила каменистую поверхность. Впереди послышались голоса. Я присмотрелся, за растительностью показались человеческие фигуры. Они нас заметили, и один из них теперь шел навстречу.

К нам приближалась женщина лет тридцати. Она была беременна, положение выдавал большой живот. На ней была почти такая же одежда как на Суури. Только юбка была черной и немного длиннее. Взгляд привлекал ее рыжий цвет волос, а серые глаза словно были наполнены спокойствием. Она была с меня ростом, узка в плечах, с хрупкими руками и бледной кожей.

– Каи макуса, – поприветствовала она нас.

– Каи макуса, – произнес я в ответ.

Сначала я не заметил, что их приветствие звучало в моих мыслях также как и на моем родном языке. Просто казалось, что мы говорим на одном.

– Меня зовут Оанту[4 - Солнце]. С Суури ты снова знаком, – сказала она.

– А я …. – не успел я сказать свое имя.

– У тебя здесь еще нет имени, – перебила меня Суури.

– Как я понимаю, быстро пришел в норму. Ты целых три дня был без сознания, – продолжила Оанту.

– В спящем виде он мне больше нравился, – продолжила Суури, направив взгляд куда-то в лесную глушь.

– Взаимно, – произнес я и тяжело выдохнул.

Оанту казалась дружелюбной, уж точно дружелюбнее Суури. Передо мной стояла будущая мать, даже в ее голосе слышалось что-то теплое и нежное.

– Его судьба еще не решена окончательно. Но я все равно должна показать ему здесь все, – сказала зеленоволосая, глядя на меня.

– В каком смысле не решена? – спросил я, направляя свой взгляд то на Оанту, то на Суури.

Оанту схватилась за живот, что-то нарушило ее спокойствие, но по ее глазам было ясно, что все было в порядке. Суури немного испугалась, а потом они вдруг загадочно улыбнулись, словно совсем забыли про мой вопрос.

– Как сильно он пинается, – произнесла Суури, продолжая улыбаться.

– Совсем немного осталось. Он вот-вот должен появиться, – сказала Оанту и посмотрела на меня.

Я не знал, что сказать, в моей голове было все больше вопросов. Почему-то я чувствовал то, что не должен был чувствовать. А именно, что у Оанту должна была родиться дочь. И понял я это, как только познакомился с ней.

Что-то изменилось во мне. Каким-то образом я начал осознавать, что я понимал их язык, хотя впервые его слышал и распознавал его как свой. Это было странно, но не пугало меня. Меня больше тревожила моя судьба в этом месте. Они уже обе смотрели на меня, а я просто стоял и молчал. Не зная, что делать, я был в каком-то смысле зависим от зеленоволосой, которая в данный момент, сама того не желая, была моим проводником в племени Рауит.

– Совсем потерялся? – спросила меня Оанту.