Пушки царя Иоганна

– Нет, конечно.

– Тьфу ты, а я уж думал… погоди, а зачем?

– Да чтобы Густава и сестрицу его немного в чувство привести, а то взяли моду умничать!

– А коли обидятся?

– А коли я обижусь?

Мой верный друг некоторое время озадаченно молчит, а затем довольно хмыкает:

– Вот ты боярам нашим задачку подкинул – будут теперь думать да шушукаться между собой!

– Это да… а ты как пошлешь людей фон Гершова кликнуть, так не сочти за труд, подойди к Романову, да скажи Ивану Никитичу, чтобы верных людей послал посмотреть, кто куда поедет и кого в гости позовет… Он, конечно, и сам должен догадаться, а все же…

– Ага, – кивает окольничий, – а только чего за Каролем посылать, когда он рядом. Сегодня от его полка караулы.

Через несколько минут Лелик уже стоял передо мной, сверкая парадными доспехами, надетыми по случаю караула в Кремле.

– Чем я могу быть вам полезен, мой кайзер? – спросил он, прижимая к груди шлем с пышным плюмажем.

– У меня есть для тебя дело, дружище.

– Счастлив служить вам, ваше величество!

– Слушай, хорош хвостом вилять, дело серьезное!

– Приказывайте, мой кайзер! – подобрался полковник.

– Ты едешь в Мекленбург!

– Слушаюсь, а когда?

– Вчера!.. Возьмешь с собой самых верных людей, оденетесь в простые камзолы, чтобы при взгляде на вас никому и в голову не пришло, что вы служите мне.

– Что-то случилось?

– Да, и очень давно. Я весьма крепко сел в лужу лет пять тому назад и понял это только теперь.

– Я вас не понимаю!

– Да что тут непонятного, – горько усмехнулся я, – я был уверен, что самый умный, а оказалось, что и вовсе дурак. Сначала беспокоился, как там в Мекленбурге дела без хозяйского пригляда, потом решил, что сначала тут жизнь налажу, а уж после семью перевезу… ладно, чего уж теперь!

– Вы много трудились… – попытался возразить фон Гершов, но я его перебил:

– К черту мои труды! Слушай и по возможности не перебивай. Ты поедешь в Мекленбург как мой законный представитель. Официальная версия – вербовать наемников, ну и поглядеть, как дела. Я снабжу тебя письмами к герцогине Софии, обер-камергеру фон Радлову, бургомистру Ростока – кто бы им сейчас ни был – и прочим влиятельным людям, а также доверенностью на получение всех причитающихся мне доходов за последнее время. Именно на эти средства ты и будешь нанимать солдат. Разумеется, будет и письмо к принцессе Катарине, в котором я, помимо всего прочего, снова попрошу ее приехать, а формируемое тобой войско гарантирует безопасность этого путешествия.

– А если она не согласится? – деловито спросил Кароль.

Вопрос был резонный. Я на секунду задумался, а затем продолжил:

– На этот случай, у тебя будет еще одно письмо. В нем я напишу, что либо она немедленно приедет вместе с детьми в Москву, либо я с ней разведусь.

– Что?!

– Слушай дальше. Это письмо ты отдашь не раньше, чем закончишь формирование отряда.

– Вы опасаетесь противодействия?

– Скажем так: я допускаю такую возможность. Да, чуть не забыл: если встретишь при дворе епископа Глюка – гони этого сукина сына в три шеи, а не уйдет – можешь даже повесить! У тебя будет соответствующий указ от моего имени. Другим указом, я назначаю тебя воспитателем своего сына, принца Карла Густава. Это понятно?

– Вполне, мой кайзер, но все же он епископ…

– Если Глюку не суждено быть повешенным, то я ничего не имею против, чтобы он утонул, свалившись пьяным в канаву, или сдох от обжорства или еще чего. В конце концов, пусть просто уедет и не попадается мне на глаза.

– А если… – померанец явно мучился, подбирая нужное слово.

– Что «если»?

– Если ее королевское высочество и в этом случает откажется ехать?

– Тогда пусть ее королевское высочество идет ко всем чертям!.. – хрипло выкрикнул я, едва не задохнувшись от дикого приступа гнева. Затем, немного успокоившись, я взял себя в руки и почти спокойно продолжил: – Впрочем, не думаю, что это возможно, друг мой: Катарина – разумная женщина, и не сделает подобной глупости.

– Что же, будем надеяться, что ничего подобного не случится.

– Ты прав, я очень надеюсь на тебя, Лелик!

– Давно меня так никто не называл, – улыбнулся померанец, – да и раньше я слышал это только от матушки, вас и…

– И твоего брата? – понял я его заминку.

– Да, ваше величество.

– Знаешь, если ненароком встретишь Болеслава… скажи, что я простил его.

– Вы добрый человек и справедливый государь, мой кайзер, – покачал головой фон Гершов, – однако лучше нам не встречаться, ибо я его не простил.

– Как знаешь, – вздохнул я, потом помолчал немного и, повинуясь какому-то наитию, продолжил: – Послушай, если вдруг обстоятельства сложатся таким образом, что ты не сможешь сразу привезти их…

– Что тогда?

– Ты должен будешь остаться с моим сыном. Ты научишь его всему, что должен знать молодой человек его возраста и положения. Владению оружием, верховой езде и всему прочему. Что касается образования, то в Ростокском университете есть русские студенты. Выберешь среди них лучшего. Я настаиваю, чтобы он знал русский язык, обычаи и все, что может пригодиться царевичу.

– Наверное, я не смогу взять с собой Регину Аделаиду…

– Решай сам, дружище: если это не задержит тебя, можешь взять ее с собой. Можешь оставить здесь или отправить к родне в Лифляндию. Ты хочешь что-то спросить?

– Прошу прощения, но как я слышал, принц Владислав идет на вас войной. Могу ли я оставить вас в такой ситуации?