О маленькой птице размерами с остров

– И на этом все? Однако… – удивленно протянул бармен, облокотившись на стойку, так что, перегнувшись, начал рассматривать пол.

– Однажды он должен вернуться, чтобы изменить наш мир, а пока у нас есть только надежда, – с улыбкой пояснила девушка, сидевшая за ближним к стойке столом.

Бар уже давно был пуст, посетители разошлись скоро, еще до закрытия, ночь так и прошла в долгом рассказе. Близилось утро, и до открытия оставался только час. Заведение было довольно старым, но не так давно изменившимся почти до неузнаваемости, а единственным, что осталось неизменно, и был тот самый бармен, и по совместительству совладелец заведения. Девушка, рассказавшая историю, была вовсе не посетителем, она так же работала в этом баре, в качестве музыканта. Здесь всегда была живая музыка, однако теперь ее стало значительно меньше, чем раньше. Раньше и бар, по правде сказать, принадлежал одному только бармену, который и устраивал всю музыкальную жизнь бара под названием «червовый туз». Это название также было новым, как и его музыкальнее сопровождение в лице девушки Хлои – это она рассказала чудесную историю минуту назад. Бармена на всякий случай зовут Карл, хотя это кличка и она давно поглотила его настоящее имя, далеко не многие его все же помнили.

– Пора бы тебе поспать. Да пора конечна не та, но поспи хоть немного, все лучше, – обратился с советом к девушке Карл.

Как только ушла Хлоя, Карл тут же начал готовить зал к открытию и чуть слышно включил радио.

…

Новый искусственный спутник обнаружили ученые, не принадлежащий ни одной из космических держав. Сенсация облетела весь мир, однако подробности пока остаются за рамками СМИ. Далее прогноз погоды на завтра … одевайтесь теплее…

Звон колокола на башне напоминал всем о празднике. Празднике, который многие отмечали без всякой памяти, из одно лишь числа, понимая, что характера он религиозного. Вероятно в честь святого, о котором и бил колокол. Звон тот, что издавался по особым дням могучий «чугунный певец» доносился во все уголки города, а вместе с тем и страны. Не велика страна, состоящая из одного только города, и произойти здесь может что угодно.

Рядом с колокольней располагались и все значимые здания: парламент, мэрия, Большая Библейская библиотека, институты и научные центры. Там же неподалеку, облетевшая весь мир новость успела побывать и в умах местных властей, но и минуты не задержавшись, была отправлена к умам науки. Именно с последними, и беседовали в праздничный день журналисты на подступах к Э-Ана – главному святилищу научной мысли.

– С праздником вас уважаемые деятели науки, коль уж мне довелось первому взять слово… – начал было скороговоркой свой вопрос журналист.

– Давайте без предисловий, – несколько нервно прервал журналиста господин Рич – один из ведущих специалистов в области естественных наук.

– Какова задача института в исследовании космического объекта?

– Если это вопрос напрямую, могу лишь сказать что для нас это всего лишь любопытный факт, – ответил уже другой специалист – профессор Остин Лэйард.

– Это и есть ваша позиция? – продолжал журналист, парень по всему видно весьма дотошный, но добродушный.

– Наша страна гордится такими светилами науки как Генри Ролинсон, Эдвард Хинкс, Опперт, их работы далеко продвинули науку в области изучения космоса, несмотря на невозможность эмпирического познания напрямую. Тем самым господин Лэйард хочет сказать, что мы будем заниматься вопросами исходя из теоретических фактов.

Следующий вопрос уже не нашел много энтузиастов и из сенсации интервью потихоньку превращалось в убаюкивающий монолог доктора Рича. Спустя каких-то сорок минут журналисты растворились по одному, оставив пустовать ступени Э-Ана. В стенах же научного муниципального здания было по-обычному людно, а посему обсуждение предстоящей работы было перенесено в более уединенную атмосферу домашнего уюта доктора Рича.

Бой старинных часов огласил полдень, когда оба ученых оказались в квартире. Часы были единственным предметом старины в обители доктора. Квартирка была небольшой, но довольно вместительной, для того чтобы расположить в себе сразу несколько интерьерных стилей. В комнате совершенно гармонично располагался кожаный диван, а также сундук на манер лофта и рядом гардина в цветочек в стиле Прованс. Большое количество полочек, столиков, бюро и подоконников умещало на себе еще кучу всего, что только можно поставить, от оловянного зайца, до цветочных горшков с часами внутри. Везде было стерильно чисто, что могло бы вероятно удивить, однако при небольшом освещении чистоту разглядеть было не просто.

Профессор Лэйард был здесь уже не впервой и охотно плюхнулся на свое обычное место в углу дивана, не дожидаясь приглашения. Приглашения собственно и не последовало. Доктор Рич полу спиной полу боком, сел напротив камина в плетеное кресло и первым начал разговор.

–Нам одним ничего не известно. Как по мне это очевидно.

– Я так не думаю Джеймс, – среагировал Лэйард, – будь этот объект секретным, он не висел бы у всех на виду, надо быть полным болваном, а тот, кто его туда запустил точно не болван.

– То есть угрозу сверхдержавы вы исключаете, а как на счет космонавтики? – допытывался Рич. Он специально вел разговор таким образом, чтобы его заведомо ложные варианты оспаривались, уже в процессе спора он улавливал действительно стоящие мысли.

– Если это не касается вооружения, если это научный эксперимент или вроде того, я бы мог попытать своих зарубежных коллег, – предложил доктор Лэйард. На самом деле Лэйард в душе надеялся, что все разрешиться самым банальным образом и закончиться скоро.

–Сейчас это нас не касается напрямую. Это так и впредь журналисты должны оставаться такого мнения. Однако, вероятность того что оно коснется, существует и прежде всего что мы должны для этого сделать – это подготовка. Что там еще может быть, на что это похоже? – доктор понял, что спор из собеседника придется тянуть.

– У нас есть много загадок, которые полностью мы может, и не решим никогда, но это еще не означает, что они чудесного происхождения, а не физического. Каким образом вы хотите подготовиться к тому, о чем не имеете ни малейшего представления? – на лице Лэйарда изобразилось крайнее недоумение.

–Может и вам об этом лучше не знать …

Звезды на небе и в небе луна

Где-то под снегом она не видна

Там бьются о глыбы огромные рыбы

Веки захлопнет родной великан

Его ль это все же что если новый обман

Не снитесь мне больше безумные сны

Тем, кто в них живет, они не нужны

Будь лихо мгновенье, отринет сомненья

Один великан и сотни из нас

Будь черта храбрее вырви свой глаз

Невечное солнце жги свое пламя

Мой великан пронесет свое знамя

Но рухнет надежда один лишь невежда

Споткнется о камень и вниз полетит

С собой собирая кучу больших пирамид

Бар до этой секунды наполненный музыкой, опустел и уже на последнем аккорде из туалета вышел один мужчина. Этот человек не слышал и не мог услышать песни, тем ни менее он счел уместным, а может и не думал в этот миг ни о чем вовсе, так или иначе он аплодировал, стоя с пьяной ухмылкой. Через секунду он уже неуверенно ковылял к своему столику, попутно задевая другие столы и стулья, а после, усевшись на свое место, задремал. Исполнительница песни Хлоя ушла со сцены, прямо спрыгнув вперед, прыгать, было не высоко, всего пару ступенек. У нее не было желания в этот момент даже для самой себя, сойти, как полагается, обойдя кулисы. Хлоя подошла к стойке, уселась на высокий стул и положила гитару рядом с кучкой вымытых стаканов. Карл не нашел нужных слов сию минуту и только печально посмотрел на девушку.

–И для чего это все? – спросила Хлоя, повернувшись назад и разглядывая зал.

– Наверное, это тебе одной известно, иначе я прогнал бы тебя от сюда паршивой метлой, как поступают с бродячими собаками. Ты ведь, по сути и есть бродячая самка собаки, – неловко вставил Карл.

– собаки и есть самки, а самцы собаки – псы. Ты очень большой дядя и иногда меня поражаешь, – Хлоя улыбнулась старому бармену, – ты ведь знаешь, у нас одна мечта.

– Я не могу представить этот бар прежним, и знаешь почему? Время. Когда-нибудь будут и лучшие времена, но ничего не будет прежним.

Одновременно с последней репликой Карла и тоскливым вздохом Хлои, оба посмотрели вокруг, и каждый вспомнил свою сцену, свой день в этом баре.

Ночь уже как несколько часов окутало небо в черное одеяло со звездами, и город потонул в атмосфере тишины. «Червовый туз» был едва не единственным, кто еще мог бы светить в темном мраке ночи, но находился в подвале, из которого видны были только два окошка у самой земли.

– Просыпайся Лэйард и бегом к восточной дороге, – прокричал в трубку профессор Рич в волнительном восторге.

– Который час?

– Позже вопросы, живо бегом, я одного тебя только и жду.