Девятый сын Света. Вера. Любовь. Надежда

– Не нужен? Зачем звал тогда? Давай, убей меня, и покончим с этим! Пистолет за поясом сзади, тяжелый, надежный, подарок старого друга, если не ошибаюсь? А если я вырвусь и убью его? Тебе оно надо? Я погружу этот мир в хаос и огонь, если ты не остановишь меня! Пламя пожрет невинных, а я буду плясать на горелых костях и смеяться над твоей беспомощностью, ты, жалкий слизняк! – демон хохотал, играл мышцами лица, пытался привлечь внимание.

– Отлично, а теперь попытайся силой воли подавить его! Заткни его и затолкай обратно в темноту! – приказал старик.

– Как? – не понял я.

– Просто сделай это! Ты поймешь как! – крикнул Константин.

Я изо всех сил напрягся и попытался почувствовать в себе Тьму, но она была словно везде. Окружала со всех сторон и продолжала нашептывать на ухо.

– Сдавайся, тебе не победить! Ты слаб! Сдайся и уступи, меньше будешь страдать!

– Заткнись! – крикнул я, и Тьма немного отступила, на секунду, но затем снова захлестнула.

– Илон, еще! Сопротивляйся! – кричал старик.

– Ты сильный. – признался я. – Очень, просто невероятно, как я еще сохраняю остатки разума.

– Да! Мне нравится! Продолжай! – хохотала тварь, чувствуя скорый праздник.

– Тебя кормили столько лет, мы жили бок о бок, ты наблюдал за мной все это время. Знаешь каждую мою слабость. Ты читаешь мои мысли, как открытую книгу, верно?

– Да! И мне сейчас мне они очень нравятся! – тварь так разошлась, что появилась передо мной и заулыбалась во все триста тридцать два зуба.

– Спасибо. – ухмыльнулся я.

– За что? – удивилось чудище.

– Ты только что доказал, что не можешь читать мои мысли. Я думал о том, как освобожусь от тебя и высплюсь хорошенько! – подмигнул я. – Ты лишь можешь нашептывать всякий бред мне на ухо, вот и все. Да, ты изрядно потрепал меня, но в то же время и научил кое-чему.

– Чему же?

– Жрать гнев и ненависть, превращая их в силу. Тебе нравится этот вкус? Тогда получай! Прочь из моей головы! – Тьма расступилась на несколько метров, тварь отпрыгнула от волны моих эмоций, как от огня, но это только разозлило ее.

– Рыжий, держи эту границу, не смей останавливаться, пока я не выставлю стену! – крикнул Константин и принялся читать какие-то заклинания на непонятном языке.

– Я пытаюсь! – сквозь зубы прошипел я. – И можно было не обзываться!

– Ты посмел зайти за черту, мальчишка! Пора наказать тебя по-настоящему за неповиновение! – взревела Тьма и выросла в десять раз за несколько мгновений.

Всем телом я ощутил, как земля под ногами задрожала, огромная волна энергии надвигалась на меня, и препятствием ей служил жалкий эмоциональный порыв, который я пытался всеми силами сохранить еще на несколько секунд.

– Властью, дарованной мне Светом, я накладываю на тело этого смертного печать золотой рубахи! – воскликнул Константин и я ощутил на груди невыносимое жжение. Меня окружило золотое свечение, Тьма исчезла.

Я открыл глаза и увидел на груди ожог в виде руны. Обугленная кожа слегка дымилась, боль была такой, что я потерялся на несколько секунд.

– Ты совсем из ума выжил? – взревел я и бросился куда-то к стене, спасаясь от боли.

– Илон, это был единственный способ! – крикнул мне вдогонку старик.

– Ты заклеймил меня! – собственный голос показался чужим, более грубым, животным. С этими словами я правой рукой ударил в стену Зала и оставил в ней сквозную дыру. Кулак даже не ощутил боли. – Что ты со мной сделал?

– Я выставил вокруг тебя барьер, который поможет сдержать тварь, пока ты проходишь обучение. Он держится на твоей силе воли, если она ослабнет или ты потеряешь контроль над собой, то она найдет лазейку и сломает печать. Пока тебе не о чем беспокоится, заклятие в полной силе и ты можешь немного пожить один в своем теле. – ответил Константин.

– Это УЖАСНО больно, если что. – процедил я.

– Ты же поклялся следовать приказам. Так что вытри сопли и соберись. – сухо ответил старик, делая суровое лицо.

– Ага. Что дальше? – хмыкнул я, возвращаясь к рунному кругу.

– Лови! – Наставник бросил мне деревянный меч, второй такой же остался у него. – Перед завтраком тренировка. Ты нападаешь, я защищаюсь. Нанесешь удар – поешь.

– Это будет слишком просто, не находишь? – спросил я.

Просто это не было от слова совсем. Я размахивал тренировочным мечом, как чертова ветряная мельница, но за сорок минут не смог нанести ни одного удара. Каждый удар, выпад и неловкий укол был отражен твердой и быстрой рукой. Если сравнивать наши со стариком движения, то это можно сравнить с избиением младенца. Мне недоставало ни скорости, ни мастерства. Это злило, от чего я делал еще больше ошибок. Руки дрожали, я, скрипя зубами, шипел и бросался в атаку. Злость придавала сил, выносливость, но никак не приближала к победе.

– Довольно! – крикнул наставник, подняв левую руку вверх. – Это было просто отвратительно, ты совершенно не слушаешь свои чувства и собственный мозг! Читай движения противника и действуй исходя из них!

– Слишком много слов! – огрызнулся я. – Я меч в жизни не держал, что ты хотел?

– Ладно, для первого раза не так уж плохо, в следующий раз за каждый твой косяк будешь наказан. А теперь марш готовить завтрак! – Константин показал пальцем в сторону коридора.

Я отдал старику меч и побрел в указанном направлении, вытирая со лба пот. Не смотря на то, что в Храме царил собачий холод, я хорошо разогрелся, голод ненадолго отступил, но когда в нос ударил запах еды, в животе запел хор молодых китят. Кухню Константин устроил напротив своей комнаты. Туда был перемещен весь провиант, умелыми руками Наставника была сооружено подобие кострового места из десяти кирпичей, выложенных квадратиком так, чтобы жар шел вверх.

– Вот топор, вот дрова. Действуй. – приказал старик и уселся в раскладном кресле с сигаретой в зубах.

– Нашел служанку. – пробурчал я.

– Я все слышал. – усмехнулся дед, чиркая спичкой.

Итак, вот топор, вот дрова, а вон там, в углу, сидит Константин, ухмыляясь и пуская дымные кольца. Я взял топор, чурку и хорошенько по ней ударил. Топор застрял, я посмотрел на старика и, краснея, принялся доставать несчастное орудие труда из бессердечного бревна. Попытка номер два. Чурка стоит на треснувшей плитке и смотрит своими деревянными глазами, я, хорошенько размахнувшись, обрушиваю всю свою физическую и духовную мощь с тем же результатом, что и в прошлый раз.

– Думай и учись сам, если ты не понимаешь, как пользоваться топором, то учить тебя бесполезно. – пожал плечами Константин.

– Я его в первый раз в руки взял. – насупился я.

– Не смей говорить те же слова, когда окажешься наедине с женщиной. – подмигнул старик, в очередной раз заставив меня покраснеть.

Так, я должен разрубить этот чертов пень. Уже не смешно! Руки плотно сжимают рукоятку топора, удар и снова та же песня.

– Да чтоб тебя подбросило и разорвало! – заорал я, ударяя бревном об пол.

И о чудо, оно раскололось на три ровные части! Я заулыбался и посмотрел на старика, который подмигнул и показал на остальные пни. Вооруженный энтузиазмом и открывшимся вторым дыханием я быстро перерубил оставшиеся пеньки, делать это было легко, и я ощущал моральное удовлетворение от физической работы. Она помогала отвлечься от плохих мыслей. Когда дрова были порублены, огонь разведен, дело дошло до готовки.

– Чайник уже с водой, вскипяти, только осторожнее, не ошпарься! – заботливо крикнул старик, доставая из недр плаща выцветшую книжку.

– Карманные романы читаем? – спросил я.

– Поверь, малыш, тебе этот роман понравится. Ты пока делом займись.