Дары богини Хадор

Вскоре Линда исчезла из жизни семейства Калеста, так же внезапно, как вошла в неё. Сандра пыталась разыскать мачеху, но тщетно. Кто-то говорил, что женщина покинула Трэсмадес и уехала куда-то на полуостров Эсферос, иные утверждали, что Линда вовсе вышла замуж во второй раз и поселилась где-то в Альвесте, однако определённо никому не была известна её дальнейшая судьба.

С тех самых пор Сандра не ищет привязанностей, она убеждена, что человеку ничего не стоит предать другого или пожертвовать кем-то ради собственной выгоды, как это всегда делал Фанимар.

«Уйти из жизни человека, даже не попрощавшись, просто раствориться в неизвестности, будто ничего и не было, ничего, что так крепко связывало…»

С этими, отнюдь невесёлыми мыслями, Сандра спустилась на кухню, где уже всё было убрано на свои места, а хозяйка этих мест, по-видимому, отдыхала в своей опочивальне. Признаться, Сандра недолюбливала госпожу Раниду, но никогда не демонстрировала этого.

Женщина решила приготовить омлет с гренками, так как всю ночь не планировала сомкнуть глаз, желая закончить работу с бумагами по одному очень тривиальному делу, очередной мелкой ерунде, до которой её только и допускали, благодаря стараниям Нуатрикса.

Сандра включила плиту, достала из холодильника яйца, молоко, сыр и зелень. В этот момент её напугал мужской голос, отчего женщина вздрогнула и выронила одно яйцо, которое со шлепком плюхнулось и разбилось о пол.

– Извини, не хотел напугать, – сказал Миколас, который выглядел заспанным, – ты не видела вермут? В столовой нет.

– Посмотри в подвале, или в шкафу Раниды, – бросила Сандра, вытирая пол тряпкой.

– Тебе не спится? Ужинать с столь поздний час, это гарантировать себе беспокойный сон.

– Я не могу нормально спать, зная, что за стенами дома эти стервятники, – пренебрежительно ответила Сандра, имея ввиду ищеек Нуатрикса.

– В меня они тоже вселяют какое-то напряжение, не могу работать.

– Я вижу, – усмехнулась женщина, – понемногу напиваешься? Ничего не меняется, Миколас.

– Все изменения тщетны, Сандра. Человек это потерянное и брошенное на произвол судьбы существо, он точно рыба в бескрайнем океане, плещется, стремиться куда-то, а от него только брызги и всё тут.

– Должно быть, тешить себя таким проницательным умозаключением проще, чем пытаться сделать нечто действительно стоящее.

– Ох, ну, конечно. Ты ли можешь похвастать великими достижениями? – Миколас, наконец, отворил шкаф и нашёл ещё не начатую бутылку вермута.

– Давай, хотя бы сегодня не будем ссориться?

– Между прочим, ты первая затеяла этот разговор.

– Согласна, потому и отступаю. Мне сейчас итак мерзко на душе.

– Тебе нужно выпить и отпустить свои думы и переживания. Я знаю, как подолгу ты всё крутишь в своей голове, – не дождавшись ответа, Миколас наполнил бокал напитком и протянул Сандре. Женщина, после недолгих колебаний, приняла предложения и сделала несколько глотков.

– Как Мелисса? Мне, кажется, её беспокоит твой творческий кризис. Я слышала, ты сорвал последнюю выставку? – спросила она.

– Ах, – махнул рукой мужчина, – сборище снобов, какая уж там выставка. Думают, будто смыслят в искусстве и духовности, что оно несёт. А Мелисса переживёт это, как всегда.

– Нет, Миколас, терпению рано или поздно приходит конец. Готова поспорить, ты тоже так думал, когда мы начинали совместную жизнь.

– Как не странно, но нет. Я всегда знал, что мы не сможем выносить друг друга со временем.

– Мы были ослеплены кратковременной страстью, и всё это было большой ошибкой…

– А Тео и Ирма?.. Они, скажешь, тоже ошибка?

– Хм… – Сандра сделала ещё пару глотков пряного вина, – Мы даже не смогли их нормально воспитать. Порой мне кажется, что они считают своими родителями Фанимара и Мелиссу.

– Но в этом только наша вина.

– Я знаю, – Сандра разбила яйца, смешала их с молоком и тертым сыром, хорошенько взбила венчиком и вылила в разогретую сковороду.

– Мне кажется, что никакая это не ошибка, всё было так, как должно.

Сандра хотела ответить что-то, но на их голос, доносившийся из кухни, прибежала Ирма, она выглядела взволнованно:

– Мне нужна ваша помощь, – заявила она.

– В чём же? – спросил Миколас, не отрываясь от бутылки с вермутом.

– Мне срочно нужно покинуть дом не замеченной.

– Ты вообще видела, который час? – возмутилась Сандра.

– Время не медлит, я разгадала загадку Фанимара…

* * *

Деревушка Эст-Тайда находилась на севере окраин Восточного Предела и располагалась на территории уездного города Динид, однако прежде эти земли принадлежали Трэсмадесу – столице Дэсмоса, самому крупному городу Восточного Предела.

Пожалуй, по величине Трэсмадес не во многом уступает только Ургабаду, древней столице Старого Дэсмоса, горному городу, или, как его называют местные жители, Небесной Твердыне, сотни лет сохраняющей древнюю архитектуру и традиции.

Ургабад это колыбель цивилизации Северных Людей, владычество которых ныне распространилось на территории всего материка.

Динид же вырос среди хвойных лесов, снегов и холодных ветров, которые здесь намного жестче и злее, чем на юге Семиветряной Гавани, где раскинулась столица.

А жители этого города, как и под стать своим родным землям, черствы, суровы и сдержаны, они взращены неприветливыми краями и воспитаны быть выносливыми, но всегда готовыми помочь нуждающимся в крове, тепле и еде.

Потому как не здесь, Орист Нил решил искать помощи в защите своего пациента Имадиса Лэйна. Он был близко знаком с человеком по имени Кин, с которым впервые встретился в стенах Военного Госпиталя Трэсмадеса, где Кин проходил стажировку после завершения обучения в медицинской семинарии.

После Кин уехал в свой родной Эст-Тайда, и открыл небольшой медицинский кабинет, так как до этого жителям деревни при необходимости приходилось ехать в Динид, где находились ближайшие больницы.

Когда поезд начала сбавлять свой ход по прибытию к месту назначения, уже стояла глубокая ночь и вся станция – платформа и ветхое кирпичное здание местного вокзала – были залиты светом фонарей.

Поезд несколько раз качнуло, и он остановился, Имадис Лэйн спешно взял саквояж под мышку и покинул вагон, так как на станции Эст-Тайда стоянка экспресса длилась не долго.

Ночь выдалась холодной, не смотря на стремительное приближение июня, температура пока не поднималась выше трёх-пяти градусов, отчего изо рта шёл пар, интересным образом подсвечиваемый уличными фонарями.

На станции вышло всего два человека: Имадис Лэйн и пожилой мужчина с багажом, превышающим его собственный вес в несколько раз, однако навстречу ему выбежало несколько молодых людей, подхвативших сумки старика и принявшихся его обнимать. Из доносившихся радостных возгласов, Имадис понял, что это сыновья встречают своего отца, которого не видели долгое время.

Мужчина наблюдал за этой картиной некоторое время, пока его не окликнул позади хриплый мужской голос.

Имадис обернулся и увидел мужчину в стёганой телогрейке и вязаной шапке. Мужчина носил длинную бороду и круглые очки и, на первый взгляд, не был похож на человека медицинской профессии.

– Вы от господина Нила? – спросил мужчина. Имадис кивнул и протянул ему записку, что лежала в саквояже, – Хорошо. Моё имя Кин, – представился мужчина, даже не развернув послание Ориста.