Зачерпну я ладонью туманы

И контуры на них людских фигурок.

Каким-то нежным дождиком грибным
Сочилась тьмы туманная завеса,
Стесняясь первозданной белизны
Чуть снегом припорошенного леса.

Объяла мрак кустистая сирень,
Не смея отказать ему во встрече.
Растаял тихо став прошедшим день,
А может быть спустился новый вечер.

Полупрозрачен в темноте зенит.
Волшебен пошлый мир в мгновенья эти.
Тропинкой между двух времен лежит

«Я весной, когда тронет восход…»

Я весной, когда тронет восход
Небосвода прозрачную шаль,
Вдруг уйду в свой последний поход —
В голубую звенящую даль.

Бестелесные тени богов
Населяют ту землю чудес,
А невидимый глазу покров
Стережет от досужих повес.

Разбужу спящих духов в корнях,
Поднимусь вместе с ними к ветвям
И забуду о прожитых днях,
Рассказав о себе соловьям.

«Заманённый лихим соловьем…»

Заманённый лихим соловьем,
Его редкий услышав фальцет,
Перламутр смешав с серебром,
Выползал из-за леса рассвет.

Покрывалась листвою стена
Из сгрудившихся серых осин.
Опускалась в болото луна
Цвета первых нежданных седин.

Загорался небес уголок.
Майской ночи росистый конец
Предрекал перелетный пророк —
Замурованный в чаще певец.

Прикоснувшись не вызовет ран
Тонкой веточки гибкая плеть.
Одеялом – в ложбинке туман,
Но ему никого не согреть.

Отражая вселенскую суть
Черным зеркалом стыла вода.
Ночь прошла и ее не вернуть…
Я хочу возвратиться сюда.

«В овраге журчал, пробиваясь, родник…»

В овраге журчал, пробиваясь, родник
Сквозь толщу тяжёлых пород.
К холодной воде лось усталый приник —
Цель здешних загонных охот.

Он пятые сутки в болотах кружил,
Замучив себя и собак.
И вот напоследок напиться решил
Холодной воды натощак.

Бока подвело, подобрало живот —
Нет счёта голодным верстам.
Он думал от пули свинцовой уйдёт,
Но люди гнались по пятам…

А сердце рвалось из сплетения жил —
Собаки унюхали след…
Осеннее небо, и в нём наступил
Для зверя последний рассвет.

И сил не осталось – не дали поесть
Осинки молоденькой ствол.
И лось, сохраняя звериную честь,
Вздохнул, и под выстрел пошёл…

«Мне не нужен роскошный фламинго в раю…»

Мне не нужен роскошный фламинго в раю.
Я на стаю гусей помышляю взглянуть.
Жду, когда мне покажет пригорок свою,
Пусть и мокрую, но обнажённую грудь.

Пусть в Египте тепло, а я жду не дождусь,
Этот ранний, российский, весенний стриптиз.
Пусть ещё где-то в Африке серый наш гусь,
Но с сосулек вода так и капает вниз.

Где-то там, в Занзибарах, смешной пеликан