Кузнечик

Тихон лишился родителей, когда ему было двенадцать.

Сейчас события того вечера всплывали в голове лишь в самом общем виде. Он запомнил их, как некое описание обстановки, которое, как он полагал, осталось с ним, скорее, по рассказам других людей об имевших место событиях.

Помнил он и отдельные вырванные эпизоды, общую картину из которых мог составить только взрослый человек. Для ребенка все происходило очень быстро.

Вот эти воспоминания точно были его собственными: метрах в ста от него едут отец с матерью на их развалюхе-копейке, папа резко поворачивает голову вправо, и уже через мгновение выкручивает руль в противоположную сторону. Автомобиль напрыгивает на встречную полосу, где просто стирается мчащимся по встречке самосвалом.

Это в кино – эффектные взрывы. Здесь все выглядело так, будто поезд сбил снеговика и тот просто разлетелся на мелкие куски, так, что через секунду уже и не вспомнить, как выглядело целое.

Дальше он помнил себя сидящим в отделении полиции, куда за ним пришли какие-то люди и буквально к вечеру отвезли в детский дом, раз никаких родственников у Тихона не было. Нигде. Он остался совсем один в этом большом, и особенно – для ребенка, мире.

Когда тебе не с чем сравнивать, то и происходящее с тобой ты воспринимаешь с одной лишь точки зрения, и как данность. Не задумываешься, что у кого-то жизнь может быть совсем иной, что твоя – ненормальна.

Заботой со стороны взрослых он был обделен, и детдомовские ребята отзывчивостью не отличались. Несмотря на это он рос понимающим внимательным мальчиком.

Развлечениями их, естественно, не баловали. Поэтому он выбрал для себя единственное возможное занятие, которое отнимало больше всего времени, – времени, когда можно не отвлекаться на свое незавидное положение: Тихон учился.

Их возили в обычную государственную школу. Конечно, со специальным уклоном, где занимались проблемными детьми и семьями. И Тихон не мог никак взять в толк, почему система выстроена такой жестокой. Разве же он был проблемным? Почему его, вслед за потерей родителей, лишили еще и права быть нормальным, общаться с такими «нормальными», каким он был, пока у него не умерли мама с папой? Зачем было выделять его положение так явно не только для него самого, но и для общества? Целая школа детей с особенными обстоятельствами. Хорошо, хоть, с планеты не изгнали.

Хотя, может, лучше бы и изгнали, чтобы такие, как он, могли свободно разгуливать рядом с себе подобными по поверхности Марса, а не передвигаться под конвоем два раза в день. Вот еще наблюдение: обычных детей тоже в школу часто отводят родители, но при этом такие дети не чувствуют себя подконвойными. Разница в том, что в семье в таком случае забота проявляется о ребенке, а в случае с детдомовскими – об административном интересе. Вдруг, выкинешь что, и директора с работы погонят.

Такая внезапно обрушившаяся самостоятельность толкала не только к депрессии, но в некоторых случаях и к глубоким размышлениям с элементами пристальных самокопаний.

Срабатывает по тому же принципу, как и обучение плаванию путем выбрасывания ребенка в открытый водоем. Предполагается, что он как-то сам по себе поборет страх и на подсознательном уровне вспомнит, как парил не то, что у мамы в околоплодных водах, но и даже в первичном бульоне: вроде как, все мы, на самом деле, произошли от рыб.

Но человек – существо социальное. И время, проведенное в детском доме, для Тихона было временем суровой депривации. От тепла заботливых людей. От возможностей, которые предоставляет маленькому человеку социум, если ему повезло не оказаться в такой незавидной ситуации.

И нечего потом удивляться, что по выходу из детских домов так много выпускников оказываются неприспособленными для, так называемой, обычной жизни. Ведь общество не воспитывает их все эти годы, а охраняет себя от них самих высокими заборами. Никогда по-настоящему к себе не допускает, а лишь создает внутри этого мирка проекции институтов, лишь копирующих жизнь вовне.

В детдоме была небольшая библиотека, куда, как он понял потом, привозил книги один коммерческий банк, у которого это детское учреждение было под патронажем. Поэтому там встречались довольно любопытные экземпляры литературы, местами не совсем подходящей по возрасту и кругозору местным детям.

Но Тихон не пасовал. И пытался разбираться во всем. Возможно, поэтому в свои юные годы он знал о жизни вовне гораздо больше своих сверстников. Хоть это и были книжные знания, но все уж лучше, чем собственный вынужденно-скудный опыт.

В библиотеке он впервые и познакомился с сочинениями фантастов-классиков. Во многих из них центровой, либо, как минимум, периферийной, была идея путешествия во времени. Тихон сразу уловил суть, понял, почему этой концепции уделяется так много внимания.

То есть, не зря же писатели без конца эксплуатируют сюжеты вокруг этих загадочных устройств, машин времени. Если бы такие сюжеты были неинтересны, то и писать про них не было бы коммерческого смысла.

Тихону больше многих других было понятно, почему эта тема интересует всех людей и всегда. Жизнь у каждого – одна. И далеко не всегда в ней происходят события, которым рад, либо которыми бесконечно гордишься. Но это лишь мягкий повод для сожалений. В его случае все было куда более печальным.

Хоть он и не чувствовал себя виноватым в произошедшем, это не означало, что ему не было горько, что он не искал причины, отправной точки, где всё пошло не так. Отправной точки, передвинув хоть атом которой, можно было так круто поменять свою судьбу.

Никогда не будет на Земле человека, не испытывающего разочарований, боли. Никогда не будет тех, кто не оступается. Никогда не будет такого, кто не задастся себе вопросом: а что если бы…?

Ближе к году выпуска их включили в программу профориентации, стали раздавать брошюры и вести беседы по поводу их дальнейшего возможного пути: после 18-ти лет находиться здесь они не имели более права. Хотя была возможность покинуть эти стены и раньше. Но Тихон не понимал, куда он мог пойти так скоро.

В брошюре к лицам радостных детей были поднесены облачка с текстом, как в комиксах. Радостные дети с теплотой отзывались об учебе в высших учебных заведениях и обещали помощь со стороны государства в оплате учебы – это называется бюджетными местами. Тихон половину своей жизни к этому моменту прожил за госбюджет и более с этим бюджетом связываться надолго не желал. Как-то не лежала душа.

По выпуску из детдома всем полагалась квота на квартиру и небольшое пособие. В отличие от многих других детдомовских, Тихон чалиться за государственный счет не хотел, прожигая жизнь.

В какой-то мере он был благодарен стране, что его существование без родителей оказалась сносным. Поэтому он решил сразу поступать в профессиональное училище, где он мог отучиться всего пару лет и уже начать работать. Несправедливость жизни по отношению к себе он решил компенсировать возможностью гарантировать эту справедливость для других, потому и надумал работать в полиции.

Если дело пойдет – еще будет время отучиться на этом высшем ради возможности получить офицерское звание и приносить пользу еще эффективнее.

Обязанностей ни перед кем у него не было, возвращаться домой – не к кому. Поэтому и здесь, в шараге, он продолжил учиться еще усерднее, а далее – и работать.

2

Постепенно его пригрел убойный отдел, ведь Тихон был не только способен работать на износ, но и сам даже искал такого образа жизни.

Тихон неплохо пробирался по службе, не забывая подучиваться у коллеги и даже ученых.

В бытность его работы в полиции заговорили о небывалом новом прорывном методе, основанном на современных технических разработках – поимке преступников благодаря принципу работы машины времени. Настолько более приземленного способа применения невиданной доселе технологии было не сыскать! Хотя приземленность – это только первое неправильное впечатление со стороны. На самом деле – яркий пример служения научно-технических достижений обществу, решил для себя Тихон.

Технология была секретной и требовала ответственного отношения, поэтому к внедрению проекта привлекали лучших. Тихон узнал о такой возможности неслучайно – к нему давно присматривалось начальство. Более трудолюбивого, знающего и искреннего парня в их управлении было не сыскать.

Неоднократно при обсуждении его кандидатуры поднимались психоэмоциональные аспекты кандидата для вербовки. С одной стороны, его жизненный путь мог поставить под сомнение его психологическую стабильность. Однако, заключила комиссия, наоборот: для человека, испытавшего такую потерю, как Тихон, возможность путешествия во времени, чтобы в конце концов к лучшему это самое время изменить – самое понятное и естественное желание. Такие люди с большей вероятностью используют свое положение и знание во благо.