рассветов в росовых безмолвьях
и перекличек по лесам
венцов, затеянных любовью,
по чудно-русым волосам…
Зачем, у северных широт,
терзаем жизни теоремы,
когда на мирные Эдемы
нам только лето бог даёт
на берегах своей Отчизны,
где ты и счастлив, без гроша,
и, кисти – чужды морализмы,
где ждёт забавного душа.
190 Сиреневое
Сирень – туманами морфина,
которых мне не избежать…
Ей только вечер и дышать
водою тёмного графина.
Ей только ночь для наказанья,
собравших царственный букет,
не удивляя белый свет
мигрени утренней терзаньем…
Но, здесь, где абрис синих вод
она восторгов тонких ждёт
и.., тем похожи мы грешно:
любой ценой – на полотно.
191 «Спаси и сохрани!»
Здесь даже солнце кисти уступает
и замирают сполохи ветров,
всю беззаботность юности вбирают
ромашковые капельки цветов,
готовых мчаться катанным просёлком
счастливой банке белого окна
и потакать наивностям девчонки,
которым вечна каждая весна…
А этот монстр колёсный, грубоватый,
мечтает, верно, ей – на выпускной,
вообразить венец с аристократом,
что звёздами мерцающих каратов
осыплет руки леди молодой …
Её минутой – полнится планета,
где лишь тревожны, юным, наши дни
и… просится в молитвенное лето
неслышное – «Спаси и сохрани!»
192 Начало
Шифер крыш, сарай, сугробы,
небо, синее для всех,
старикам – тепло до гроба,
молодым – этап в успех…
Уезжаем, забываем
и ушедших, и живых,